Прежде всего, мы хотели бы еще раз выразить глубокие соболезнования родным, близким, друзьям наших погибших сограждан – сотрудников правоохранительных органов, совсем молоденьких солдат срочной службы, мирных граждан и что наиболее ужасно – детей. Коли мы говорим о праве и его главенстве, то выражаем надежду, что за каждую смерть прямые и косвенные виновные понесут заслуженное наказание.
В самом начале нашего правового ликбеза мы упоминали об этой норме Конституции Республики Казахстан, закрепленной в ее 15-ой статье. Но в большей степени это было теоретические познания. Действительно, тезис «Каждый имеет право на жизнь» может показаться чем-то обыденным и формальным – точно так же, как стандартное введение в Основной закон в виде «Мы, народ Казахстана» (или какой-либо другой страны, считающей себя демократической). Как формула «Каждый имеет право на воздух». Впрочем, этот пример в некоторой степени подразумевает экологические права, о которых мы недавно рассуждали. Право на жизнь же, как было отмечено, выше всех других – и экологических, и культурных, и гражданских.
В какой-то мере, оно превосходит и личные права – хотя бы потому, что если тебя, не приведи Создатель, лишили жизни, то тебе уже ничего не нужно. Но если касаться чисто правовой части вопроса, то, как мы говорили в прошлый раз, право человека на жизнь не зависит от клятвы другого человека не убивать его. Не зависит от того, провозглашает это государство или нет. Сама жизнь (как антоним «смерти») его, конечно, может от этого зависеть, но не право на жизнь. Его право на жизнь зависит только от одного – того, что он человек. И это уже не теория, а практика. Тем более, что государство провозглашает данную норму, с ней безупречно согласны абсолютно все правозащитники. Более того, необходимо отметить, что Казахстан недавно полностью отказался от смертной казни, поставив в этом юридическую точку, и поэтому статья 15 Конституции теперь, как говорят правоведы, «чиста».
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
«Социалка». Иждивенцы или имеют право?
В «обычной» жизни, которая нам сейчас кажется чем-то далеким и светлым, тоже было немало смертей. Количество убийств, смертельных ДТП и фактов суицида заставляло привыкнуть к этому, и даже если происходил «вопиющий случай», общественная и субъективная память долго не сохраняло это – если, конечно же, это не касалось кого-то лично. Мы сейчас не намерены обсуждать то, как раскрывались эти преступления, обнаруживались ли и несли ли наказание настоящие виновные – тут дело в другом. В том, что произошедшие в Алматы события – это нечто совершенно другого плана, хотя, может быть, тоже могут быть интерпретированы с точки зрения законодательства.
Да, нормы Уголовного кодекса однозначно называют это проявлением терроризма и экстремизма, причем, с участием иностранных граждан и элементами государственной измены. Но есть и другое. Цивилисты и правоведы отмечали, что «право на жизнь традиционно рассматривалось в рамках публичных отраслей, в частности конституционного и уголовного права и не было объектом правового анализа с позиции именно частного права, а этого требует доктрина гражданского права». Как отмечает правовед Даутбаева-Мухтарова, именно оно (его еще называют «частным правом») должно обеспечивать основную регулятивную функцию в отношении личных неимущественных благ. Ну, а нормы уголовного и административного права лишь охраняют от посягательств на указанные блага и права.
В переводе на нормальный язык, это означает, что основная часть нормативно-правовых актов, в том числе, касающиеся материальных благ, гражданско-политических прав – это все вторично. Вместе с тем, правоведы Казахстана (да и не только нашей страны) детально разбирали «право на жизнь» с других сторон, начиная с момента, когда за человеком или зародышем (тут речь идет о проблеме абортов) и заканчивая правом на эвтаназию. Но это, наверное, было бы интересно нашему читателю в любое другое время. Сейчас же – в свете произошедшего – само понятие «право на жизнь» приобретает другой аспект.
Это, конечно же, касается чисто человеческого фактора. Упомянутые выше аспекты говорят о том, что этот фактор почему-то уходит на второй или даже третий план. То есть, когда обычный гражданин, в силу разных причин не владеющий правовой грамотностью, может исходить только из своих чувств и переживаний. Например, из чувства справедливости. Это, как известно, не юридическое понятие и часто является субъективным (хотя в некоторых нормативно-правовых актах и документах оно вскользь упоминается). Однако нужно исходить из того, что и жизнь – это субъективное понятие, даже если, к сожалению, речь идет о десятках погибших.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Право на жизнь. Доказательство аксиомы
Право на власть. «Убить дракона»
Права человека: ликбез для каждого
Поэтому в первую очередь необходимо помнить о каждом из нас – о тех, кто рядом и, безусловно, о тех, кого больше нет. В эти дни горе вошло в многие казахстанские семьи. Судя по новостям и социальным сетям, есть еще немало, тех, кто уже несколько дней подряд ищет родных среди живых и мертвых. Искренне надеемся и верим, что они окажутся живы и здоровы. Ведь они тоже имеют право на жизнь. Впрочем, как все мы, как каждый из нас. Тут все законы и правовые гарантии немного отходят на второй план, в том числе и Конституция. Но при этом надо учитывать, это было покушение и на саму Конституцию и всю правовую базу Казахстана, какой бы она не была.
В общем, дорогие сограждане, давайте ценить жизнь, как таковую, а также все ее проявления. Есть набившая оскомину фраза, что мир не перевернулся и жизнь продолжается. Но события последней недели показали, что как раз наоборот. Жизнь, наша с вами жизнь, уже не будет прежней.
Фото из открытых источников
