Если вы пропустили эту печальную новость, то мы вынуждены напомнить. Оказалось, что еще в октябре 24-летняя жительница Алматинской области написала в соцсетях о желании продать ребенка, которого еще собиралась родить. Она была на седьмом месяце беременности и стала активно заниматься поиском потенциальных покупателей. Через какое-то время будущая мать вышла на бездетную пару, «которая при встрече дала свое согласие на покупку ребенка путем погашения ее кредитных задолженностей».
Сделка купли-продажи (мы бы использовали другое выражение, но в данном случае не будем уходить далеко от официального сообщения), судя по всему, состоялась вскоре после этого. Как полицейские вышли на них, можно только догадываться, но, как сообщили в МВД, «данный факт зарегистрирован по статье «Торговля несовершеннолетними», начато досудебное расследование, а «подозреваемая водворена в ИВС».
Но это еще не все. Другой факт продажи собственного ребенка выявлен в Шымкенте. Там подозреваемой оказалась 23-летняя местная жительница. Там было установлено, что молодая женщина «занималась поиском покупателей своего ребенка и через посредника нашла 45-летнюю жительницу другой области, с которой в последующем договорились о совершении возмездной сделки». Тут тоже дело возбуждено по статье 135 УК РК, подозреваемая уже находится под стражей и уточняется, что ребенок помещен в Дом малюток.
Следует уточнить, что первая часть данной статьи (без отягчающих обстоятельств) предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 5 до 9 лет. При этом не оговаривается, кто является продавцом – родная мать или стороннее лицо – все сводится к формулировке: «Купля-продажа или совершение иных сделок в отношении несовершеннолетнего, а равно его эксплуатация либо вербовка, перевозка, передача, укрывательство, получение, а также совершение иных деяний в целях эксплуатации». Согласны, что все слишком обобщено, но мы сегодня не об этом – не о процессуальном, а об общественном.
Вообще, в последнее время подобных «шокирующих новостей» немало. Какие-то из них получают общественный резонанс, как, например, дело двух акушерок в Атырау, которые продали новорожденного за полтора миллиона тенге. Чуть больше месяца назад они получили по 9 лет лагерей. В сентябре в области Жетысу была задержана 23-летняя жительница региона, которая через посредников дважды продала своих детей-младенцев – в декабре прошлого и августе нынешнего годов. В обоих случаях по миллиону тенге – если верить официозу, это меньше, чем три среднестатистические зарплаты в Казахстане. Или одна зарплата депутата (если им еще не повысили).
Какова была сумма «сделок» в первых двух случаях, каков был кредит у жительницы Алматинской области (по другим данным, она гражданка соседней республики, если речь не идет о другом факте), были ли у них еще дети, а если «да», то какова их дельнейшая судьба? Об этом сухие пресс-релизы не говорят. По понятным причинам, не указываются и имена подозреваемых, а также тех, кто становился конечным клиентом. Но что это – налаженный бизнес или вынужденный шаг, потеря всяческой человеческой морали или отчаяние?
На эти вопросы следствие, а потом и суд тоже не могут ответить – в Уголовном и Уголовно-процессуальном кодексах нет пояснений на этот счет. Хотя судья, как известно, вынося приговор, руководствуется не только нормами права, но и так называемым внутренним убеждением. Понятно, если речь идет о преступной группе, занимающейся трафиком, воровством детей или продажей человеческих органов. В этом плане не должно быть никаких «смягчающих обстоятельств» (УК РК, кстати, в таких случаях предусматривает до 18 лет строго режима с конфискацией имущества). Однако, опять-таки, отходя от процессуальных моментов, пора задуматься над тем, что заставляет женщин, матерей идти на такой поступок? Что они при этом переживают внутри, оценивают ли риски или уже идут на заведомое преступление от полной безысходности?
Мы никак не оправдываем горе-матерей. Тут можно с умным и величавым видом сказать, что всегда есть выход из ситуации. Например, обратиться в центры опеки, написать заявление в акимат или «Нур-Отан» (ой, в Amanat) или… Впрочем, как выясняется, вариантов не так и много, даже если особо умные предложат сдать детей в приют или детдом. Но мы же не знаем, обращались ли они в разные инстанции, а может и знали заранее, что с одним ребенком (или даже двумя) им ничего не светит?
Есть и другое. Неизвестно также, есть ли у них семья. Если это потенциальные матери-одиночки, то тут множество других вопросов, некоторые из которых могут вызвать бурное возмущение всевозможных «уятменов». Именно «благодаря» таким «поборникам морали» девушки идут на аборты или, хуже того, скрывают беременность до последнего, а потом избавляются от новорожденного. Есть ли у нас в стране широкомасштабная программа, которая может на психологическом уровне помочь таким девушкам? Помнится, как пошло широкое возмущение тем, что при роддомах собирались открывать анонимные ячейки для новорожденных.
Если не затрагивать бизнес по купле-продаже детей, то стоит обратить внимание на проблему бездетных пар. Это отдельная большая и местами трагическая тема, которая, несмотря на весь субъективизм «ячейки общества», несет серьезное социальное значение. Справедливости ради заметим, что государство в этом плане делает немало, в том числе по ЭКО, но в этом плане тоже много различных нюансов, вплоть до мошенничества и коррупции, не говоря уже о том, что нередко и этот метод не применим по различным причинам.
Кроме этого, «Кодексом о здоровье народа и системе здравоохранения» предусмотрено суррогатное материнство. Об этом мало кто знает, хотя, по некоторым данным, такая практика растет и обретает популярность. Вполне понятно, что большинство из тех, кто вовлечен в этот процесс не афишируют это, но заметим, что и здесь есть определенные законодательные ограничения.
Но, как бы то ни было, над этим всем стоят две большие проблемы именно социально-бытового характера. На первом месте это, все-таки, Безденежье, которое можно назвать Нищетой. На втором – то, что можно объединить под общей формулой «Ұят болады!», хотя заметим, что в нашем случае девушка-женщина не идет на опасный аборт или на убийство новорожденного.
Поэтому пора разбудить общество, а за ним и парламент с правительством, как это было с проблемой бытового насилия после убийства Салтанат Нукеновой. Как обратили внимание на многодетные семьи после того, как сгорели заживо сестры Ситер в Астане. Когда складами со старыми боеприпасами позаботились лишь после двух взрывов. Может быть, последний пример неуместен, но все же – что должно такого произойти, что мы поняли всю глубину и тяжесть ситуации для тех, кто вынужден идти на преступный шаг по продаже своего ребенка. Преступный не только с уголовной точки зрения, но и морали, нравственности, материнского инстинкта, в конце концов. Ведь, наверное, боль от того, что твой отпрыск называет «мамой» совершенно другого человека, что никогда не сможешь его (ее) обнять, накормить грудью или сделать кашу, отвести в школу или привести из садика – все это намного более тяжелое наказание, чем от 5 до 9 лет колонии. Но ты вынуждена за миллион-полтора тенге продавать бесценное…
Фото из открытых источников
