Вопрос о строительстве и контроле над транзитными коридорами в регионах с высокой геополитической турбулентностью неизбежно выходит за рамки транспортно-экономической проблематики. Пример Сирии в преддверии и в ходе конфликта 2011–2020-х годов демонстрирует, что борьба за маршруты транзита может стать катализатором глубоких политических и военных трансформаций.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Между Анкарой и Тегераном. Когда тактика вредит стратегии
Армения в ШОС: Казахстан как наблюдатель, но не спонсор
«Агенты конфликта». Как не стать ареной чужих экспериментов
Стратегический контекст Сирии до 2011 года
В конце 2000-х Сирийская Арабская Республика рассматривалась как ключевой звено энергетической инфраструктуры Ближнего Востока. Существовали два альтернативных проекта:
- Газопровод Иран – Ирак – Сирия («исламский» маршрут), интегрированный в интересы шиитского блока и потенциально усиливавший позиции России на европейском рынке газа.
- Газопровод Катар – Саудовская Аравия – Иордания – Сирия – Турция, поддерживаемый суннитскими монархиями и Анкарой, а также отвечающий интересам ЕС по диверсификации поставок.
Отказ Дамаска от катарско-турецкого маршрута в пользу иранского варианта предопределил резкое ухудшение сирийско-турецких отношений.
Турецкая политика в сирийском направлении
В период 2007–2010 годов Турция проводила политику «нулевых проблем с соседями» (Ahmet Davutoğlu), активно развивая экономическую и визовую интеграцию с Сирией. Однако с началом кризиса в 2011 году Анкара оперативно перешла к стратегии поддержки оппозиционных вооруженных формирований, создавая на севере Сирии «зоны безопасности» под собственным контролем (Идлиб, Африн, Тель-Абьяд).
Данный переход от мягкой силы к прямому военному присутствию сопровождался перехватом транспортных и логистических узлов, что де-факто исключило Дамаск из транзитной системы региона.
Структурные последствия сирийского кейса
Сирийский пример позволяет выделить несколько закономерностей:
Инфраструктурная уязвимость — в условиях вооруженного конфликта магистрали, узлы и трубопроводы становятся первоочередными целями, что ведёт к долгосрочному разрушению транзитного потенциала.
Регионализация суверенитета — контроль над отдельными территориями, обеспечивающими транзит, может переходить к внешним акторам, формально оправдывающим присутствие необходимостью «охраны коридора».
Геополитическая фиксация маршрута — выбор одного варианта транзита неизбежно влечет противодействие проигравших сторон, зачастую в дестабилизирующей форме.
Риски для Зангезурского коридора
Применительно к Зангезурскому коридору наблюдаются структурные аналогии:
- Турция и Азербайджан встраивают проект в концепцию «Тюркского пояса», что повышает его политическую нагрузку.
- Армения и Иран, потенциально обладающие возможностью влияния на условия эксплуатации маршрута, могут столкнуться с давлением, аналогичным сирийскому сценарию 2011–2012 годов.
- В случае кризиса в регионе зона транзита рискует стать объектом частичной утраты суверенитета и милитаризации.
Сирийский опыт подтверждает: крупные транзитные проекты в стратегически чувствительных зонах не могут рассматриваться исключительно через призму экономической выгоды. Их реализация сопряжена с риском политической зависимость и с возможностью прямой утраты контроля над территориями, обеспечивающими транзит. В этой связи Зангезурский проект следует оценивать с учетом потенциальной милитаризации и перераспределения контроля в пользу внешних акторов, прежде всего Турции.
Риски для Казахстана от реализации зангезурского коридора
Можно выделить в трех взаимосвязанных плоскостях — геоэкономической, геополитической и военно-стратегической.
I. Геоэкономические риски
1. Маршрутное перераспределение транзита
Сегодня часть казахстанского экспорта на Ближний Восток и в Турцию идет через Каспий (Актау — Баку) и далее по азербайджанской инфраструктуре.
При открытии Зангезурского коридора и закреплении турецкого влияния может возникнуть монополизация транзита в руках тандема Турция – Азербайджан. Казахстан окажется в положении «заложника маршрута», когда тарифы, приоритеты и доступ будут определяться не в Астане.
2. Ослабление альтернативных маршрутов
Развитие Зангезура объективно уменьшает стимулы для инвестиций в иранское направление (Казахстан – Туркменистан – Иран) и Транскаспийский маршрут через Грузию. Это снижает стратегическую диверсификацию Казахстана.
3. Риск тарифного давления
Турция и Азербайджан смогут координировать тарифную политику, извлекая сверхдоходы из транзита казахстанских грузов при ограниченных возможностях для Казахстана повлиять на условия.
II. Геополитические риски
1. Рост турецкого политического влияния в Центральной Азии
Через коридор Анкара получает дополнительный рычаг для интеграции региона в формат «Тюркского пояса» под своим доминированием.
Казахстан, позиционирующий себя как много-векторная держава, рискует потерять баланс между тюркским и евразийским векторами.
2. Ослабление позиции России и Ирана
Укрепление Зангезурского маршрута обходными путями снижает значимость иранского и российского транзита. Казахстан будет вынужден лавировать между давлением Анкары и сохраняющимися обязательствами перед Москвой и Тегераном.
3. Смещение центра тяжести тюркской интеграции
При доминировании Турции Казахстан может перейти из статуса одного из центров тюркского мира в статус периферии турецкого проекта.
III. Военно-стратегические риски
1. Милитаризация транспортного узла
Если в Зангезуре будет закреплено военное присутствие Турции и Азербайджана под предлогом «охраны коридора», этот фактор автоматически становится частью безопасности всей транзитной цепочки, включая казахстанские грузы.
2. Зависимость от стабильности Южного Кавказа
Любая эскалация в Армении–Азербайджане, либо вовлечение Ирана, моментально обрывает этот маршрут, что делает казахстанскую экспортную политику уязвимой.
3. Косвенное вовлечение в конфликты
При усилении турецкого военного влияния Казахстан может оказаться под давлением оказывать политическую или логистическую поддержку операциям Анкары, что будет конфликтовать с его обязательствами перед другими партнерами (в том числе в ОДКБ и ШОС).
IV. Системный вывод
С точки зрения теории международных отношений, Зангезурский коридор создает асимметричную взаимозависимость: Казахстан получает новые возможности транзита, но контроль над ключевым участком находится у внешнего актора с собственными приоритетами. Это формирует структурную уязвимость, когда политическое или тарифное давление может быть использовано как инструмент влияния.
Фото из открытых источников
