Театр-мастерская Ильи Бобкова представил алматинской публике необычную постановку. В жанре «Психиатрический стендап» зрителю явлены истории, которыми делятся молодые и опытные врачи психиатрической клиники.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
«Господа Головлевы»: семейная сага о смерти
Театр у дома: как меняется культурная карта Алматы
Темные аллеи любви. «Русские сезоны» в Алматы
В легендарном фильме Владимира Меньшова «Москва слезам не верит» героиня Ирины Муравьевой произносит не менее легендарную фразу: «Я им такие истории из жизни психов расскажу – сами по фазе сдвинутся!»
Создатели проекта «Психиатрический стендап», видимо, поняли, что это неплохая идея для постановки. Идея, надо сказать, действительно неплоха. Хотя и не вполне нова и оригинальна.
Спектакль построен в форме своеобразного наставления молодому интерну-психиатру: опытные врачи, скорее успокаивая и поддерживая растерянного новичка, впервые столкнувшегося с суровой правдой профессии, делятся с ним своими казусами, забавными эпизодами и почти невероятными историями, которые сопровождают их специфическую, порой парадоксальную работу.
Например, эпизод о непримиримых «амазонках» — соседки-соперницы настолько разбушевались, что, будучи привязанными к кроватям, умудрились… драться самими кроватями. Их сила оказалась такой, что койки, казалось, жили собственной боевой жизнью, а медсестры наблюдали первый в истории палатный поединок мебели, управляемой пациентками.
К слову, незнакомые со спецификой современных психушек могут из этой постановки узнать, что столь знакомые нам по кинематографу и телевидению смирительные рубашки ныне заменены на так называемые «фланелевые вязки» — нечто напоминающее петли, которое позволяет быстрее «фиксировать» пациентов, не тратя много ткани и усилий тоже.
Действительно, до поры до времени кажется, что постановка — это просто пересказ забавных историй. Часть действительно напоминает анекдоты или будто пересказанные фрагменты комедийных фильмов. Например, когда в психбольницу пациента привез наряд полиции, а санитар вместо больного повязал полицейского, ибо тот больше напоминал «психа».
Ну, или истории участкового врача о семье умственно отсталых, которые, имея десять аналогичных с особенностями развития детей, родили еще и одиннадцатого. А на вопрос: «Зачем?», последовал изумительный ответ: «Умненького хотели!»
Кажется, весь спектакль будет обыгрывать забавные случаи в лицах. Но все же в самый кульминационный момент постепенно становится понятно: весь этот нарочитый цинизм, легкомысленные шуточки и анекдотические зарисовки — не ради смеха. Это способ выжить. Способ не выгореть на работе, где человеческая психика ежедневно рассыпается на осколки прямо у тебя на глазах. Психиатры прячутся за юмором так же, как пациенты — за симптомами. Чтобы не дать трещину, чтобы не сойти с ума самим. Хотя — и эта мысль неизбежно мелькает — а может, они уже давно перешагнули ту тонкую грань, просто не успели этого заметить?
«На самом деле это не какой-то конкретный материал — это почти документальный театр. В основе лежат реальные истории врачей, рассказы, найденные в интернете, и случаи, которые мы собирали у знакомых. Мне просто в какой-то момент стало интересно: почему вообще люди попадают на такое лечение, как к ним относятся? Ведь если говорить грубо, тех, кого мы в быту называем психами, мы привыкли воспринимать будто бы поверхностно. А за этим стоят настоящие мысли, переживания, своя логика. И вот один из главных вопросов, который у меня возник: кто в этой истории действительно ненормальный? Мы в своей беготне часто забываем о самых простых вещах, а люди, которые лечатся, порой будто напоминают нам о чем-то важном, заставляют задуматься. У меня главный вопрос звучит так: кто среди нас вообще нормальный — по-настоящему нормальный? И кто из нас по-настоящему счастлив? Наверное, вокруг этого и крутятся все мои размышления», — поделился основатель и руководитель театра и режиссер постановки Илья Бобков.
Именно в финале, когда смех понемногу сходит на нет, врачи рассказывают свои самые тихие, почти интимные истории — те, что по-настоящему пробили их броню. Например, оброненная по пути фраза отчаявшемуся суициднику «Поживи пока» вдруг стала для него спасительной нитью, тем самым шагом от пропасти назад. Или как пациенты, прожившие в отделении многие месяцы, уходят не «выздоровевшими» — ведь, как горько шутят сами врачи, — «у нас не бывает выздоровевших, бывают отпущенные».
И вот в этих последних словах слышится главное: каждый из них — и те, кого отпускают, и те, кто отпускает — немного держится за жизнь, за здравый смысл, за надежду. Пусть и в такой странной, парадоксальной, почти абсурдной форме.
Фото из открытых источников
