Начнем с небольшого дайджеста – событий и реакций на них со стороны госорганов, на которые следует обратить внимание. Во-первых, это заявления о том, что первые разговоры о передаче активов «АрселорМиттал Темиртау» начались еще в августе-сентябре, сразу после пожара на шахте «Казхастанская», в результате которой погибло шесть горняков. Когда произошла более масштабная трагедия в Караганде, на шахте имени Костенко, правительство заявило о национализации объекта, как о решенном вопросе – как выяснилось, буквально накануне были достигнуты соглашения по этому поводу с акционерами компании.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Россия, верни не свое! Пожалуйста…
Новые возможности. Не облажаться бы
Далее постепенно и даже по крупицам стала выясняться примерная картина сделки. Но при этом отметим две вещи – уполномоченные органы и их представители выдавали обществу какие-то новости на заданную тему лишь после того, как у них об этом спросят журналисты, а также то, что эта дозированная информация, хоть и давала какие-то намеки, но порождала новые вопросы. Во-первых, нам дали понять, что ни о каком российском инвесторе (напомним, называлась корпорация «Северсталь» с ее подсанкционным владельцем Макашовым) речь не идет. Однако, как говорится, осадок остался, тем более, что в последние недели появлялись комментарии некоторых «независимых экспертов», которые заявляли, что российские компании – это лучший вариант.
Потом пошли заявления высокопоставленных членов правительства и его руководства не только о том, что это будет именно отечественный инвестор, но еще и о том, что государство не собирается входить в сделку деньгами. А если конкретно – мы (как налогоплательщики и сам бюджет) не потратим ни тиына не только на покупку самого предприятия, но и на его модернизацию, причем, вторая часть была определена в сумму в три миллиарда долларов, которые новый владелец компании должен был вложить в течение трех лет. Это второе.
В-третьих, несколько раз, в том числе буквально неделю назад, нас заверили, что до конца ноября все должно решиться. В частности, вице-премьер Роман Скляр заверил, что к этому сроку будут предоставлены предварительные результаты сделки с новым инвестором. Однако в последний день месяца уже из короткого (очень короткого) сообщения от министерства промышленности и строительства мы узнали только то, что «сделка между правительством и ArcelorMittal подходит к своей финальной стадии».
То, что наши правительственные мужи те еще «обещалкины», никого не удивляет. Равно и то, что они постоянно недоговаривают или выдают желаемое за действительное. Но в данном случае стало понятно, что что-то или кто-то все-таки тормозили принятие окончательного решения. Нам даже не намекнули, в чем заминка – это пока еще нынешние владельцы АМТ настаивают на своем или же потенциальный инвестор не соглашается на условия сделки. Формулировка «финальная стадия», конечно, навеивает определенные оптимистические настроения, но все же сомнения остаются.
В этом плане следует обратить внимание на то, что уполномоченные лица уже перестали говорить о засекреченном процессе передачи активов, как о национализации объекта. Не обязательно заглядывать в толковый словарь, чтобы вспомнить, что настоящая национализация предусматривает несколько иные условия, чем то, что сейчас происходит вокруг «АрселорМиттал Темиртау». Ведь национализируют обычно в пользу государства, а не какого-то частного лица (юридического или физического – без разницы), а условия диктует оно само, а не бывший владелец. Можете представить, что заводчик Морозов стал выдвигать условия большевикам, а Уго Чавес выполняет все то, что скажут «проклятые империалисты» в отношении нефтяных компаний в Венесуэле? И мы тоже не можем.
Зато мы видим, что именно сталелитейный магнат Лакшми Миттал диктует условия «национализации», причем, в отличие от того же Морозова, он не строил предприятие с «нуля», а пришел на готовое. Более того, в результате «дикой приватизации» он забрал себе самые лакомые куски, максимально выкачав из них прибыль, а теперь еще хочет неплохо навариться на том, что осталось «по рыночной стоимости». Почему у Астаны не хватает смелости (или что там у нее вместе нее?) действовать в ультимативной форме, нам непонятно. Тем более, президент страны, когда приехал в Караганду буквально в день трагедии 28 октября, прямо назвал ArcelorMittal худшей компанией в истории Казахстана. А ведь господин Миттал дважды, в 2021 и 2022 годах, обещал Токаеву модернизировать предприятие в плане улучшения безопасности труда, вложив в это дело миллиард долларов в течение года.
Тут нас опять начинают терзать смутные сомнения, что главу государства опять обманывают и саботируют его решения. Хотя, как нам представляется, Касым-Жомарт Кемелевич, в отличие от всех нас, знает условия сделки и имя отечественного инвестора. Более того, можно осторожно предположить, что именно под условия, выдвинутые президентом, сейчас подстраивается вся сделка. Ведь он получше многих других понимает, чем чревато наспех принятое решение, хотя пример с многолетними судебными тяжбами Республики Казахстан с отцом-сыном Стати должен быть у всех в мозгу в виде аксиомы.
Что касается того, кто именно станет инвестором, то в обществе и прессе звучали разные, в том числе противоречивые предположения, начиная с российско-казахстанского олигарха Тимура Турлова и заканчивая структурами, прямо или косвенно контролируемыми первым президентом. Роман Скляр как-то неубедительно объяснил секретность в этом плане «общемировой практикой» и тем, что это желание обеих сторон сделки. Но, как бы то ни было, создается стойкое ощущение, что именно правительство определяло, кто будет покупателем – хотя бы потому, что не было открытого тендера на покупку АМТ, что было бы логично.
Более логично со всех сторон было бы не только прозрачный конкурс, с которым, при желании, можно было не спешить (на время передав активы государству), но продажа активов АМТ по частям. Это как в бессмертном произведении Ильфа-Петрова о том, когда лот с дюжиной стульев был разделен на 12. Это не только несет потенциальную выгоду в плане суммарной выручки (государство в виде того же фонда «Самрук-Казына» могло бы сконцентрировать всю сумму под свои гарантии, а потом отдать причитающееся Митталу), но и имеет под собой реальные экономические плюсы. Например, гигант ArcelorMittal Temirtau можно было разделить на три сектора – угольный, железнорудный и сам сталелитейный (в принципе, он и сейчас разделен на эти департаменты) – и выставить их на продажу. Там есть еще и с десяток дочерних предприятий в виде заводов, а также несколько ТЭЦ, которые если не каждый по отдельности, то группами также можно было пустить с молотка.
Выгода здесь на лицо. Кроме вышеуказанного, существенно снижается цена (инвестиционная нагрузка) на одного покупателя. Также пресловутое «разделение труда» положительно скажется на развитии производств, межотраслевой и внутриотраслевой конкуренции и так далее. Ко всему прочему добавим, что даже при единой советской плановой системе, шахты, электростанции, заводы и так далее были не только отдельными предприятиями, но и подчинялись разным министерствам.
Конечно, как говорится, после драки кулаками (и инвестиционными возможностями) не машут – ведь, как мы поняли, последний штрих в сделке в виде подписания договора купли-продажи, уже не за горами. Но все же новый, пусть пока засекреченный инвестор может это иметь в виду. Правительство с Акордой, между прочим, тоже.
Фото из открытых источников
