Действительно, если взглянуть на внешнеполитическую деятельность руководства других стран, то там постоянно происходят какие-то встречи, переговоры, достигаются договоренности на двустороннем и многостороннем уровнях. Поэтому можно бы сравнивать только с собой, отталкиваясь от суждения, что «при Назарбаеве такого не было». Но необходимо сначала принять во внимание нынешнюю геополитическую обстановку и положению Казахстана в ней. При этом заметим, что некоторые внешние игроки и «сложившаяся ситуация» предполагают нам одно место, а Акорда стремится заявить себя в качестве более важного игрока не только на региональном, но и международном уровнях.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
«Между строк» Астанинского саммита ОТГ
Выборы райакимов. Эксперимент (не) удался?
С заявками, вроде бы, все понятно. Практически все государства мира хотят выглядеть круче, чем являются на самом деле. У кого-то имперские замашки еще не выветрились, кто-то таким образом пытается оправдать диктатурный тоталитаризм (или тоталитарную диктатуру) у себя в стране, а третьи, даже если влияют в той или иной степени на мировую политику, все же желают большего (причем, включая вышеприведенные нарративы). Но в данный момент нам особо нет дела до других, если только не учитывать их мнение относительно роли и месте Казахстана.
Мы уже упоминали о заявках президента РК Токаева на то, чтобы «большие игроки» стали замечать такие страны, как наша, называв их «средними». Не будем глубоко ударяться в обоснование этого желания – оно и так понятно – но обратим внимание на то, чем мы можем обосновать свою значимость. И начнем, пожалуй, с того, чем Казахстан более известен в мире (не считая тоталитарную коррупцию, конечно, хотя этот фактор может стать главным сдерживающим фаактором) – с энергоресурсов.
Да, нефть, уран и металлы (в том числе и редкие, потому и дорогие) всегда были визитной карточкой нашей страны, но изначально мировые потребители углеводорода и других очень полезных ископаемых подходили к этому делу с той позиции, что Казахстан является «банановой республикой». Как бы это обидно не звучало. То есть, как к стране, в которой надо договариваться с элитой, особо не заморачиваясь мировыми стандартами. Плюс к этому, нас до сих пор позиционируют как «бывшую советскую республику» со всеми исходящими последствиями.
Второй фактор – это географическое расположение, которое можно определить формулой «природой было суждено» – мол, ничего с этим на поделаешь и басқа амал жоқ. Если добавить к этому 7,5 тысяч километров сухопутной границы со страной-изгоем, то особого оптимизма испытывать не приходится. Это вливается в третий фактор – то, что нас считают «задним двором» (или «подбрюшьем») России. Есть еще и ситуация с правами человека, но об этом мировые лидеры и международные организации хоть и говорят, но как-то не убедительно.
Сейчас же мы наблюдаем некие просветления во всех этих направлениях. С коррупцией мы, вроде бы, боремся, и даже закон о возврате активов продвигаем в иностранных юрисдикциях. При этом о кардинальном пересмотре контрактов, заключенных в конце-90-х – начале 2000-х пока особо не говорят, что оставляет Астану в категории предсказуемых партнеров. Есть, конечно, нюансы, но над ними в большей степени придется поработать нашим депутатам. Правда, хорошо бы парламентское расследование все-таки узаконить, но это немного другая тема.
Что касается взаимодействия с подсанкционной Россией, МИД и президент РК по поводу и без оного постоянно подчеркивают, что мы не собираемся обходить санкции. С некоторыми оговорками, естественно, но вполне официально. Похоже, Европе этого на данный момент достаточно. По крайней мере, двум главным локомотивам ЕС – Германии и Франции, с руководством которых Токаев успели встретиться за последнее время. Не просто встретиться, но и договориться о прямом экономическом сотрудничестве, в котором углеводороды, уран и энергетика по-прежнему стоят на первом месте. Пусть даже казахская нефть в Евросоюз идет по российским трубам.
И тут мы подходим к другой «фишке» Казахстана, которая до последнего момента считалась большим «минусом» – к отсутствию выхода в мировой океан. Да, был бы выход к морю, было бы круче, но той же природой, а также нашими предками, отстоявшим государство в нынешних границах, было суждено стать главной транзитной территорией между Востоком и Западом (а заодно – между Западом и Востоком).
Речь, как вы поняли, идет о так называемом «Среднем коридоре», о котором Токаев говорил на практически всех международных площадках, на которых ему довелось выступать в последние полгода-год. Это тот самый «Транскаспийский Международный Транспортный Маршрут» (ТМТМ), который хоть и существует де-факто более шести лет, но который мало кто воспринимал всерьез до того момента, пока Россия не развязала войну с Украиной.
Смеем напомнить, что, выступая на Международном форуме «Один пояс, один путь» в Пекине, президент Казахстана, кроме прочего, заявил о ренессансе Шелкового пути. Он (путь, а не президент), как известно, стал стремительно терять актуальность, когда европейцы нашли морской путь в Индию и Китай (заодно открыв Америку). Правда, поиск альтернативы караванной торговле с Востоком был обусловлен опасностями и нестабильностью, исходящими от кочевников, но об этом Касысм-Жомарт Кемелевич умолчал. Он также скромно не стал напоминать, что эти времена стали периодом рассвета городов на территории Казахстана, которые (по словам Марко Поло и Рубрука, например) были намного больше и богаче европейских городов. А это означает, что транзитный потенциал сулит не меньше выгод, чем для продавцов, покупателей и самих купцов по обе стороны света. Или по обеим частям ТМТМ.
Другими словами, «Средний коридор», при его надлежащим использовании, может приподнять экономику нашей страны. Тут большое количество аспектов, в том числе, развитие транспортной инфраструктуры и туристической отрасли, увеличение зарубежных и внутренних инвестиций, появление в стране товаров и продуктов западного производства, которые ранее попадали к нам только через «северного соседа». А это, согласитесь, немаловажно. Кроме этого, можно надеяться на приведение в норму законодательства, устранение бюрократических барьеров и той же коррупции (или, хотя бы, ее существенное снижение). Это, опять-таки, может сулить развитие предпринимательства в сфере транзитных перевозок, которые у нас, в том числе «благодаря» поблажкам в пользу россиян и белорусов, находятся в предкризисном состоянии. То есть, могут появиться фирмы и отдельные бизнесмены, которые, как ремесленники на Великом Шелковом пути будут обеспечивать безопасность и благоустройство всех перевозок с Востока на Запад и обратно.
Об этом и кое о чем другом говорилось на заседании Совета безопасности, которое президент Токаев провел в минувшую пятницу. И этот факт подчеркивает важность развития ТМТМ не только для Акорды, но и для страны в целом. Впрочем, если (когда все получится), мы не будем против, чтобы Касым-Жомарт Кемелевич тоже набрал политических дивидендом на этом.
Тут главное не упустить момент, не дать перехватить инициативу Узбекистану с Кыргызстаном (хотя у них транзитный потенциал намного меньше), а проще говоря – не облажаться. Ведь это (облажаться) мы можем получше других…
Фото из открытых источников
