Сегодняшний собеседник Check-point.kz – личность в журналистском цехе легендарная. Он был в числе тех, кто стоял у истоков формирования отечественных масс-медиа после обретения республикой независимости. И, как принято сейчас говорить, задавал тренды. Чего стоит хотя бы создание первого в Казахстане периодического интернет-издания «Навигатор» (сейчас Zonakz.net).
Нестандартная точка зрения, порой идущая вразрез с общепринятым мнением, смелость, а иногда парадоксальность в оценках событий, профессионализм и мастерство – визитная карточка Джанибека Сулеева.
В преддверии профессионального праздника – Дня работников средств массовой информации – коллега рассуждает о прошлом, настоящем и будущем отечественной журналистики.
- Джанибек, каково на твой взгляд нынешнее состояние казахстанской журналистики?
- Вряд ли я смогу сказать что-то свежее и оригинальное по этому поводу. Можно, конечно, по-всякому рассуждать по этому поводу и оказаться в каком-то смысле правым. Если не огульно подходить...
- Огульно – этот как?
- Ну, допустим, в преддверии Дня журналиста уже вышло немало материалов относительно нашей корпорации. Иных послушаешь, складывается впечатление, что все рухнуло, сгинуло. Никакого просвета и вообще некая настоящая журналистика приказал долго жить. Другие считают, что все вполне нормально, все идет, как оно «идется» и – даже! – в ногу со временем.
Но правда – она такая, знаешь, бывает, неоднозначная и «двуликая», как минимум. То есть и те правы, и эти, и третьи… Ведь очень важно иметь в виду, с какой кочки и под каким углом рассматривать текущую действительность, понимать причины. Или вот – смотря от чего отсчитывать. Сравнивать с совком или сравнивать с тем, что было в начале суверенитета? И что сейчас, когда мы вступаем в четвертый десяток нашей пышной независимости?
Советская власть, СССР – это безусловно уникальный и неповторимый эксперимент был, и там было буквально ВСЁ. И журналистика тоже. Да еще какая! Но та, советская журналистика, там и осталась, в прошлом, как своеобразная составляющая советской идеологии, культуры и в целом истории огромной страны. Когда-то спаянной и страхом, и жуткими репрессалиями, и индустриальными, и, что немаловажно, социальными завоеваниями, и общей могучей советской культурой. На плечах которой еще отчасти продолжают в каких-то аспектах стоять наши государства, бывшие советские республики. Которые, заметим, возникли по историческим меркам едва ли не в обед после разгрома царизма. И для многих журналистика, как сфера, как профессия наравне с профессиональная литературой, наукой, искусством, классической европейской музыкой с нотными знаками – все это было впервые. Вот сколько, допустим, в казахстанской журналистике было поколений профессиональных газетчиков, работников радио, телевизионщиков? Да кот наплакал! А в казахскоязычной? Еще меньше, чем просто в «казахстанской».
От системы, скажем так, советской журналистики уже практически ничего не осталось. Разве что люди – уходящая натура. Но что старое поколение, скажем, оставшихся в журналистике, что новое – все работают совершенно в новых условиях. Имеется в виду, что структурирование СМИ уже другое, появились совершенно новые информационно-коммуникационные формы, технологии. В этом смысле мы живем в эпоху перманентной революции. Но когда находишься внутри нее, этого даже не осознаешь. Пришла мировая пандемия ковида, и многие открыли для себя мир удаленки – а что, так можно было?!. На армию людей, занятых добыванием, обработкой и запуском информации – а это по-прежнему журналисты (в том числе!) – это тоже оказало влияние, прежде всего, на приобретение новых скилов (навыков) в деле влияния на аудиторию.
- В СССР профессия журналиста была очень престижной, не то что сейчас, с чем это связано?
- Члену Союза журналистов СССР давали от государства жилплощадь, добавлялись, кажется шесть квадратных метров. Писатели стоили дороже – тем целую комнату могли прирезать – девять квадратов. Сейчас эти метры кажутся жалкими, но то были времена, когда журналисту проще было с жильем в принципе. Молодому специалисту, отправившемуся в глубинку, в «районку» светило какое-никакое, а то и вполне себе приличное жилье. Корову давали, кстати. Ну, а спецкорры центральных советских газет – это вообще песня! В каком-нибудь Уренгое, Тынде – пожалуйте тебе на семью из трех человек трехкомнатную квартиру в центре города. Про крупные облцентры и столицы автономий различных промолчим – спецкорров никто на выселки не отправлял.
Или вот, допустим, корреспондент Гостелерадио КазССР в городе Джамбуле либо в каком другом областном центре. «Волга» с водителем, и ты с оператором и камерой. Человек учится на заочном факультете журналистики КазГУ и возит нас на своей служебной «Волге» по алматинским пивнушкам.
Но дело, конечно же, не в потере каких-то прошлых ништяков, сегодня профессия журналиста, как таковая, возможно, потеряла просто какой-то ореол? Появилось множество иных профессий. Кем стать и быть: крупным воротилой, бизнесменом или крупным столоначальником, чья виза может весить годовой зарплаты журналиста? Но мне кажется, она – та профессия, которая давно стала эдакой междисциплинарной вещью, по- прежнему манит молодых людей. Ну, не может не манить!
- А как оценивалась работа коллег в 80-е, в перестройку, на заре независимости?
- Оценивалась с чьей точки зрения? Да, тогда гремели имена журналистов, журналы, газеты, ряд телепередач. Был такой всплеск. Да что там всплеск, бери выше – своеобразное цунами! Поднимались темы исторической проблематики, текущей действительности и все это преподносилось, описывалось будто идет описание последних дней Помпеи и потом хоть трава не расти. Народ знал журналистов пофамильно.
Но та краткая эпоха гласности стала лебединой песней, например, толстых литературных журналов, прежде всего, московских, конечно. Рухнул СССР, рухнули все эти «Наши современники», «Октябри», «Новые миры», «Юности», «Просторы», «Жулдызы», поскольку народ устал от высоколобой трескотни и предпочел всем видам и жанрам желтую прессу. В свою очередь, желтая пресса достигла своего апогея и, в принципе, по сию пору держит «шишку», в том числе политическую. Самый яркий образец – это «Комсомольская правда». Вы можете сказать, но это же «не наш пример». Но я скажу, что это пока и наш тоже, недаром у нас есть такой печатный и интернет-продукт как «Комсомольская правда – Казахстан».
- Что нужно сделать, чтобы журналисты в Казахстане вновь стали четвертой властью?
- Парламенту надо вернуть тот статус, который у него был в девяностых до известных поправок. Тогда может возникнуть электрическая дуга.
Но журналисты у нас никогда не были четвертой властью. Были издания, которые в прямом слове слова тянули на такую характеристику. Это гиллеровский «Караван» и мельцеровское «Время». В принципе, эти бренды живы и продолжают оставаться одними из ведущих СМИ. Но в стране идут перемены объективного свойства, например, рост коренного населения (титульной нации). Русскоязычная журналистика, русскоязычное блогерство, русскоязычные бото-оранжереи и ботофермы, тем не менее, никуда не испаряться и в никуда не денутся. Они есть и будут. И будут еще и развиваться, читай: расти. И объективно, несмотря на национальный состав населения.
- Как ты относишься к ежегодной раздаче слонов журналистам со стороны властей?
- Да никак. Индифферентно. Хотя нет, услыхав знакомое ФИО в списке награжденных, иногда одобряю.
- В России, в информационном поле которой мы находимся, очень сильна пропаганда, влияющая на умонастроения в том числе казахстанцев. Как этому противостоять?
- Существует такое общественное мнение, в сетевой среде прежде всего, в казахскоязычной блогосфере, будто нам резко и быстро надо избавляться от русского языка и тогда вместе с тотальным знанием казахского языка нас ждет какое сказочное время триумфа. Это мнение практически безальтернативно внутри этой среды. Простите, а «чо» с наездами делать? Делать вид что ничего не происходит, «моя твоя не понимай»? То есть уже русский язык нужен, хотя бы для этого. Для противостояния идеологического. Другой разговор – нам никакой язык не поможет, если не будет хоть какого-то внутреннего благополучия у Казахстана.
- Как ты относишься к блогерам, которые уже вполне успешно конкурируют с профессиональными журналистами?
- В пределах нормы.
- Недоверие общества к журналистике с чем связано, на твой взгляд?
- Так или иначе, сегодняшние СМИ – это ловля хайпа. Много негатива и жутиков выливает на головы юзера СМИ. Но людям свойственно смотреть и слушать, видеть новости, где есть пострадавшие, он их хорошо и в охотку потребляет. Но это не означает, что верит и любит тех, кто такие новости гонит. Такой, психологический феномен наблюдается.
- Ну и, наконец, твой прогноз относительно будущего казахстанской журналистики?
- Во-первых, русскоязычная журналистика, русскоязычная аналитика никуда не исчезнут, даже если в одночасье из страны исчезнет последний русский. Один мудрец, наш современник, говорил, что русский язык, имеющий хождение в Казахстане, – это наш русский, это именно «казахстанский русский». И без этого вспомогательного или главного (кому как нравится) языка объективно нам никуда. Во-вторых, на государственном коште по-прежнему будет находится практически вся казахскоязычная пресса. Во всей своей совокупности: телевидение, газеты, различные сайты. Ждать какого-то из ряда вон выходящего явления с этой сфере, как это случилось в мире казахского шоубиза вроде «Ninety One», думаю, ждать еще долго.
