В минувшую пятницу появилась поистине сенсационная новость о задержании бывшего главы Нацбюро по противодействию коррупции Талгата Татубаева. Позже, на выходных, под следствием оказалась бывшая глава Службы спецпрокуроров Олеся Кексель — если верить инсайдам в соцсетях и Telegram-каналах. Интересно, что за несколько дней до этого вышло президентское постановление об упразднении Антикора с передачей его функций к КНБ. Связаны ли эти два события?
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Антикор в составе КНБ: прицел на зарубежные активы?
Фактчекинг: журналисты на страже нацбезопасности
Рейтинги свободы: кто дает оценку прессе Казахстана?
Это было недавно
Новость о задержании Татубаева сначала появилась на некоторых независимых Telegram-каналах, а через несколько часов была подтверждена пресс-службой Генеральной прокуратуры. В нем говорилось, что фигурант подозревается «в совершении преступления, предусмотренного ст. 146 ч. 2 п. п. 1), 2) УК (пытки)». В СМИ также прошла информация, что речь идет о пытках в отношении сотрудников «БТА Банка», однако в какой период это происходило, не уточнялось. Однако следует вспомнить, что это дело стало расследоваться сразу после того, как Мухтар Аблязов покинул пределы страны.
Многие уже не помнят или попросту не знают об этом деле. Если коротко, то после того, как бывший председатель БТА сбежал, в отношении его подчиненных начались уголовные преследования, затянувшиеся на много лет. С одной стороны, никто не сомневается, что «парижский странник» (сначала он в Лондон сбежал, где спустя несколько лет был обвинен в неуважении к суду) украл из собственного банка миллионы долларов. Однако под удар попали его подчиненные из среднего звена, а порой и рядовые сотрудники. Тогда их адвокаты и родственники давали пресс-конференции и выступали со страниц независимой прессы.
Да, не все были «белые и пушистые», но, мягко говоря, недозволенные методы следствия были настолько распространены, что этому никто не удивлялся. Более того, сами следственные органы чувствовали себя безнаказанными, причем, тогдашняя финполиция (Агентство по борьбе с экономической и коррупционной преступностью – АБЭКП) в этом деле преуспела больше всех. В том числе, пользуясь поддержкой главного надзорного ведомства. И вот сейчас Генпрокуратура сама занялась этими делами. «Этими» — потому что, как выясняется, оно не одно такое.
Пытки как привычка
Так, недавно был вынесен приговор в отношении нескольких бывших финполовцев и экс-замначальника СИЗО Астаны по пыткам, имевшим место в столичной тюрьме летом 2011 года. Главным подсудимым оказался тогдашний начальник специального департамента АБЭКП Улан Мадиев, приговоренный в итоге к четырем годам лишения свободы. А вот в роли потерпевших выступили два бизнесмена, занимавшихся оформлением грузов из Китая — Кайрбаев и Отарбаев, в 2014-м осужденные за контрабанду в рамках нашумевшего «Хоргосского дела». Мадиев также был «засвечен» в других громких процессах того времени, включая дела «Черного генерала». И чаще говорилось о давлении на подозреваемых и свидетелей.
Кроме этого, сейчас в Алматы проходит другое судебное слушание — в отношении бывшего сотрудника финполиции Кенжебая Жумабекова и других его коллег, которые различными способами оказывали давление на подозреваемых (впоследствии так же осужденных) по «Хоргосскому делу». То есть, это не исключения, а практика. И теперь, пусть и «задним числом», эти преступления не просто выходят наружу, но и получают логическое продолжение в виде приговоров в суде.
К слову, в деле Мадиева тоже мелькала фамилия Татубаева (проходил в качестве свидетеля), который в то время был его непосредственным начальником. В этом плане полезно будет вкратце напомнить и о рабочей карьере самого нынешнего арестанта.
Начал он обычным следователем в родной Караганде, дослужившись к середине «нулевых» до замначальника ДВД по Карагандинской области. Потом, видимо, приглянулся кому-то в АБЭКП, куда перешел на руководящие должности в 2005-м. Затем карьерная лестница вела Татубаева только наверх. В момент появления «Хоргосского дела» он работал уже начальником департамента по раскрытию и предупреждению дел о коррупции. Это была очень весомая должность, которая сулила в обозримом будущем возглавить это ведомство. Однако Талгат Татубаев стал руководителем Национального бюро по противодействию коррупции (тогда оно так называлось и входило в состав Агентства РК по делам госслужбы) лишь осенью 2016 года. Но всего на пару лет.
Особо ничем не запомнился, не считая громких дел против журналистов, парочки министров и так, по мелочам. В тень Татубаев ушел, перебравшись в Генпрокуратуру — начальником Службы уголовного преследования. Добавим, что «генеральным» тогда был Кайрат Кожамжаров, которого многие СМИ в эти дни называют «куратором» Татубаева. С 2020-го по 2022-й он пробыл на еще более незаметной должности советника министра юстиции (осужденного недавно на 9 лет Марата Бекетаева).
При чем тут КНБ?
И вот тут переходим к вопросу, поставленному нами в самом начале. Итак, в стране начался процесс по передаче функций по расследованию коррупционных преступлений в Комитет нацбезопасности. В принципе, чекисты одно время занимались этими делами, пока их не лишили такой возможности. Причем, как поговаривали, это было сделано по ходатайству тогдашнего главы финпола Кайрата Кожамжарова. Потом расследования такого рода вернули, но они касались только дел, связанных с представителями правоохранительных органов, да и операции проводились совместно с МВД или тем же Антикором. Кстати, «пыточные» дела также расследовали антикоррупционщики, хотя нередко они касались бывших коллег (как в случае с тем же Мадиевым).
Но дело Талгата Татубаева расследует МСОГ (межведомственная следственно-оперативная группа) Генеральной прокуратуры. В нее, как правило, входят представители разных органов, в том числе Антикора и КНБ. Поэтому нельзя однозначно говорить, что какое-то ведомство здесь «рулит» — дело под полным контролем прокуроров. По некоторым данным, группа занимается разными делами, которые, на первый взгляд, не связаны друг с другом, но во многом касаются «неприкасаемых» (во времена «Старого Казахстана») персон, в том числе и с генеральскими погонами.
Также появилось мнение, что эта некая месть бывших высокопоставленных офицеров КНБ за то, что их посадили по «Хоргосскому делу» (не без помощи выбитых из Кайрбаева и Отарбаева показаний). Но это, как нам видится, здесь не надо вкладывать эмоции, а действовать исключительно в правовом поле, не повторяя действий финполовцев времен Кожамжарова. Или действий той же Генпрокуратуры времен Олеси Кексель – той самой, которая возглавляла Службу спецпрокуроров и в свое время также обвинялась в применении пыток, а сейчас опять оказалась в роли подозреваемой.
Что же касается указа президента Токаева, то он де-юре не расформировывает Агентство по противодействию коррупции. Этот документ лишь дает толчок к подготовке законодательной базы. По нашим прикидкам, соответствующий законопроект должен поступить в мажилис в сентябре. Скорее всего, он станет первостепенным для принятия парламентариями, однако вся процедура может закончится лишь к концу осени.
Поэтому вряд ли нынешние громкие дела напрямую связаны с реорганизацией Антикора. Исходя из того, что они касаются минувших дней, следует полагать, что подготовка к ним велась долгое время. Причем, расследования, скорее всего, начались в период 2022–2024 годов — то есть, после Январских событий, которые стали неким поворотным моментом, в том числе и для реформирования правоохранительной системы страны. Но, как вы понимаете, одно дело —изменения на законодательном и административном уровнях, а другое – строительство правового государства на практике. Правоприменительной практике, когда государство должно показать, что время «неприкасаемых» прошло.
В общем, как бы пафосно и модно это ни прозвучало, но принцип «Закон и Порядок» хорошо бы проводить сверху. И осуществлять надо это не в виде образцово-показательной расправы над «бывшими», а ради достижения справедливости. Так что дело не в Комитете нацбезопасности или в Агентстве по противодействию коррупции. И даже, по большому счету, не в отдельных личностях, до которых добралось-таки отечественное правосудия. Главное — это демонстрация того, что власть доказывает свою способность навести порядок в стране. Кстати, началось это не на прошлой неделе, а значительно раньше — упомянутые аресты стали следствием реформ, являясь при этом практическим доказательством их эффективности. А вот что они из себя представляют и что будет в обозримом будущем — об этом поговорим в следующий раз.
Фото из открытых источников
