Ты мне доверяешь?
Вообще, как не нами и не сейчас замечено, реформирование судебной системы в Казахстане началось чуть ли ни с момента ее образования. За последние три десятка лет были совершены десятки поправок в соответствующие законы, организованы сотни «круглых столов» на заданную тему, написаны тысячи статей и рецензий к ним. Некоторые правоведы даже кандидатские диссертации успели защитить и в зарубежные командировки «для обмена опытом» съездить. Но, как говорится, особых продвижений не было – по крайней мере, заметных глазу рядового обывателя.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Сказав «А», надо дойти до «Я», или нужен ли закон об иноагентах?
Да, безусловно, было сделано немало положительного в сфере судопроизводства, но, как нам кажется, все должно измеряться в степени доверия. То есть, если введут для судей мантии нового образца, увеличат количество райсудов и повысят им зарплату (якобы, чтобы взятки не брали), то это никак не скажется на том, что казахстанцы вдруг поверят в честное правосудие. Напротив, как показала практика, доверие наших граждан к судебной системе постоянно падало – даже судя по официальным источникам. Но ситуация стала меняться после того, как Касым-Жомарт Токаев стал проводить коренные реформы.
Так, например, по прошлогодним опросам доверие к судебной системе у населения возросло до более чем 55 процентов. Это, может быть, не столь высокий показатель, зато правдивый. Ведь именно честности и открытости требуют от судов не только президент, но и мы, как гражданское общество. Кроме этого, заметим, что раньше этот показатель был намного ниже, а еще к этому рейтингу нужно добавить 31 процент тех, кто судебной системе доверяет частично, а вот категорически «не доверяющих» ей всего четыре процента.
Интересно, что в этом опросе, составленном Ranking.kz, каждый десятый из не доверяющих в качестве обоснования своего мнения привел публикации в средствах массовой информации. Тут, как говорится, без комментариев. Однако именно многие наши коллеги, как и мы сами, стали отмечать различия в судах «до» и «после». Хотя о «после» пока говорить рано, так как есть все признаки того, что доверие будет расти с каждым годом.
Открытие открытости
Если говорить о прессе, то отметим интересную деталь. Важным показателем реформирования судебной системы является ее открытость. Конечно, об этом трудно судить (извините за тавтологию) нашим согражданам, которым ни разу не приходилось бывать в обители отечественной Фемиды, но поверьте на слово тем, кто там бывает часто в связи с осуществлением профессиональной деятельности – журналистам. Так вот, многих судебных приставов и других местных работников как будто подменили – вместо надменности, а иногда и грубости, мы теперь видим участие, отзывчивость и ответы на любые вопросы (в пределах компетентности). Есть, конечно, исключения, в том числе и среди самих носителей мантии, но процент таковых намного ниже, чем в прежние годы. Не знаем, повлияли на них слова Касым-Жомарта Кемелевича или это результат ввода новые внутренние методички, но случилось так.
А вот для тех, кто не был в судах, но очень хочет, появилась возможность сделать это в прямом эфире, в режиме онлайн. Речь, как вы поняли, о появившейся практике трансляции судебных процессов. Тут дело даже не в нашумевшем «деле Бишимбаева», как таковом, а в самом прецеденте. Более того, с апреля этого года было проведено уже несколько трансляций, в том числе и по резонансному ДТП в алматинском Калкамане. Сложилось такое впечатление, что Верховный суд сам не ожидал такого эффекта, а точнее – эффектов.
Во-первых, казахстанцы в прямом смысле слова увидели своими глазами, как вершится правосудие – тем более, с участием присяжных заседателей. Это, как минимум, на порядок повысило их правовую грамотность – по крайней мере, у многих. Во-вторых, судья, гособвинение и другие участники процесса понимали, что за ними наблюдают миллионы (и не только казахстанцев), поэтому идти на какие-то «выкрутасы» или выходить за рамки дозволенного УПК они не стали бы, а если стали, то на это моментально указывали бы их правовые соперники.
В-третьих, опять-таки СМИ или отдельные блогеры не становятся некими посредниками в передаче того, что происходит на таких судах, а сам зритель, по сути, превращается в того же присяжного заседателя и сам выносит вердикт о степени виновности или невиновности подсудимых.
На личном контроле
Мы не знаем, да и не можем знать, следил ли за процессом Куандыка Бишимбаева президент, тут нужно учитывать его плотный график. Но то, что Токаев следит за реформами в судебной отрасли – это точно. Он об этом говорил и говорит на разных площадках, начиная с Послания и заканчивая трибуной Национального курултая. На приеме у главы государства на постоянной основе бывает не только председатель Верховного суда, но и генеральный прокурор, главы МВД, КНБ, Антикора и других структур, от которых напрямую зависят проводимые им реформы и, как следствие, права казахстанцев.
Так, в конце апреля председатель ВС РК Асламбек Мергалиев доложил Касым-Жомарту Токаеву о том, как этим самые реформы продвигаются. Например, главный судья отметил, что его ведомство тесно и постоянно работает с парламентом, и они вместе уже инициировали ряд поправок. Кроме прочего, предлагается пересмотреть институт возбуждения дисциплинарного производства по грубым нарушениям законности, усовершенствовать работу комиссии по качеству правосудия и образовать самостоятельную кассационную инстанцию.
Это говорит о вовлеченности и заинтересованности депутатского корпуса в данном направлении, а также том, что с усовершенствованием правовой основы, несомненно, будет улучшаться и состояние дел. В этом плане пресс-служба Акорды тогда сообщала – Асламбек Мергалиев подчеркнул, что аналитический блок усилили, а третья часть всего массива нормативных постановлений Верховного суда скорректирована. Если переводить с официального языка на обычный, то это означает, что в ВС избавляются от бюрократии и все чаще переходят к анализу – то есть, из судебных роботов превращаются в обычных людей, которые по-настоящему вершат правосудие.
Среди других изменений, которые претерпела судебная сфера в Казахстане, Мергалиев назвал то, что повысился уровень защиты прав граждан в ходе следствия, увеличилась доля отказов в санкционировании меры пресечения в виде содержания под стражей. При этом, как оказалось, растет количество дел, рассматриваемых судом с участием присяжных заседателей и доля гражданских споров, завершившихся мировым соглашением. Чем не реформа? Как говорится, при Назарбаеве такого не было.
Сообщение заканчивалось тем, что «глава государства обратил особое внимание на качество проводимых реформ судебной системы и обеспечение законности при рассмотрении дел во всех инстанциях» и что «он указал на важность дальнейшего внедрения информационных технологий в работе судов». Казалось бы, это дежурные поручения, но «между строк» ясно читается, что президент действительно держит это направление на особом контроле.
Из Совета в Суд
Наверное, необязательно доказывать, что для того, чтобы реформы действительно заработали, а казахстанцы почувствовали это, нужно делать комплексные преобразования, начиная с тех же приставов и заканчивая судьями Верховного суда. Но Токаев пошел еще дальше, причем, сделал это практически сразу после трагических январских событий 2022 года – в рамках мартовского Послания народу Казахстана он заявил о необходимости воссоздания Конституционного суда. Да, на это потребовалось время и много работы, в том числе, парламентариев, но в итоге с 1 января 2023 года Конституционный суд заработал.
С того момента любой гражданин РК получил возможность сам обращаться в Конституционный суд, если считает, что какой-то нормативный документ ущемляет его права. Если помните, в Конституционный совет могла обращаться лишь горстка высокопоставленных руководителей страны, а сама процедура обжалования была запутанной и сложной. Мы, признаться, даже не помним прецедента, чтобы кто-то мог добиться желаемого, пройдя весь этот квест. Вообще, этот орган, по сути, был очередным механизмом тоталитарной системы. Но, как говорится, слава Богу, что эти времена прошли.
Сам Токаев еще в начале этого года принял с отчетом председателя Конституционного суда Эльвиру Азимову. Оказалось, что в 2023 году в Конституционный суд поступило более пяти тысяч обращений, из которых 99% – от граждан. Как уточнила Азимова, в своих обращениях граждане поднимали вопросы о судебных актах, правомерности действий должностных лиц и судей, о видах и условиях уголовного наказания, соблюдении прав человека в рамках уголовного преследования, защите прав в трудовых и административно-правовых отношениях.
Другими словами, механизм заработал. Естественно, отмечалось, что многие казахстанцы совершали те или иные ошибки, направляя обращения в КС, но известно, что на ошибках учатся, а также добавим, что вместе с этим увеличивается та самая правовая культура наших сограждан. Вместе с тем растет ответственность чиновников. И это касается не только представителей Фемиды на различных уровнях, а абсолютно всех – и полицейских, и депутатов, и министров, и сотрудников акиматов, и так далее. Ведь с повышением правовой грамотности у населения, повышается правовая активность общества, того самого гражданского общества, о котором все говорят, но мало кто видел.
Напомним, что основной подход всех государств, в которых действуют конституционные суды – это полный доступ к конституционному правосудию и исключение финансовых барьеров. Это касается и граждан, и юридических лиц, между прочим. В связи с этим в конце прошлого года главой государства был подписан закон, предусматривающий снижение госпошлины за обращение в Конституционный суд до нулевой ставки. Понимаете, о чем речь?
Если вернуться к встрече Токаева с Азимовой, то она также рассказала ему, что «в настоящее время на рассмотрении мажилиса находятся предложения об условиях оказания гражданам гарантированной юридической помощи в рамках конституционного производства, а также учета принятых решений Конституционного суда и обзора судебной практики в рамках правового мониторинга и нормотворческой деятельности». Это, может быть, не очень заметно для простых казахстанцев, но надо помнить, что любой из нас может столкнуться с необходимостью получения правовой помощи. Что касается правового мониторинга, то это весомый шаг для всей судебной системы.
В общем, подводя небольшие итоги сказанному, можно точно констатировать, что сделано много для того, чтобы «Старый Казахстан» превратился в Справедливый. Безусловно, пока еще рано говорить о том, что мы стали полностью правовым государством, но главное, что уверенно идем в эту сторону.
Фото из открытых источников
