Вообще, мы сегодня хотели поведать вам историю именно мавзолея, но без короткой биографии того, в чью память он воздвигнут, пожалуй, не обойтись. Райымбек стал батыром в 17 лет, когда фактически врукопашную одолел балхашского тигра, и еще при жизни стал настоящей легендой. В принципе, многие прославленные казахские и даже протоказахские герои становились легендарными, вокруг их имен рождались мифы, которые с каждым новым сказителем обрастали новыми подвигами и геперболизировались до неузнаваемости. Но имя нашего сегодняшнего героя было подвержено этому в меньшей степени, в том числе и потому, что собственных подвигов и образа жизни ему было вполне достаточно.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
В этот день. Дело Еврейского антифашистского комитета
Райымбек жил в период (родился в 1705 году), когда Казахское ханство стало подвергаться постоянным нашествиям джунгар. Его родной Жетысу оказался под властью захватчиков, а местное население (из тех, кто не откочевал и не бежал), вели самую настоящую партизанскую войну. Еще до женитьбы он стал возглавлять, говоря современным языком, отряды терробороны. Причем, Райымбек продемонстрировал не только боевые и командирские качества, но и выступал прекрасным организатором и совсем скоро стал признанным лидером.
Если коротко, то он сумел построить работу партизан-ополченцев так, что в нужный момент небольшие отряды соединялись в мощное подразделение, согласованно наносили удары по войскам хунтайджи Цэван-Рабдана, а потом просто растворялись в степи или горах Иле-Алатау. В 24 года Райымбек уже выступает во главе целой армии, которая вместе с армиями Богенбая и Кабанбая (более зрелых по сравнению с ним) вступает в Анракайскую битву, в которой казахи оказались победителями. Однако до окончательного изгнания джунгар с исторических казахских земель было еще долго, и Райымбек становится одним из главных полководцев Абылай-хана.
Ушел из жизни Райымбек уже будучи почтенным старцем (в 80 лет), когда на его родине уже не было захватчиков (другие, с севера, придут сюда значительно позже). Еще при жизни он воздвигнул в районе Нарынкола красную стелу, которая через два столетия станет историческим и фактическим определением казахско-китайской границы. Таким образом безоговорочный прижизненный авторитет Райымбека в прямом смысле стал опорой своим потомкам.
По легенде, Райымбек-батыр перед смертью собрал родных и соратников, чтобы огласить завещание. «В случае моей смерти заверните мое тело в кошму, погрузите на белого верблюда и пустите его. На том месте, где верблюд остановится и возляжет, там меня и схороните». Когда пришло время, близкие так и сделали. Белая верблюдица шла долго, проходя мимо аулов, переходя через реки. Остановилась и легла на землю она, перейдя речку, которые местные называли Есентай – возле уютной рощицы. Здесь и был воздвигнут курган над могилой великого Батыра.
Здесь следует отметить одну важную деталь. Дело в том, что батыры у кочевников воевали не только с внешними врагами или мифическими персонажами. В перерывах между нападениями неприятеля или собственными ратными походами «для собирания земель», они бились друг с другом. Для красивой картинки можно было это представить в виде увеселительных соревнований или борьбы за самую красивую девушку в округе, но в жизни было немного по-другому. Да, могли и за невесту между собой сразиться, но это по большей части были единичные случаи.
Мы уже отмечали в прежних материалах по историческому ликбезу, что значительную часть существования Казахского ханства можно смело назвать «Историей казахских ханств». Междоусобицы часто ставили под угрозу существования государственности, а порой мелкие обиды между разными аулами, племенами и родами нередко приводили к кровопролитию. С этой точки зрения нужно вспомнить древнюю традицию (да, именно традицию), именуемую «Қарымта» (Карымта) или, как иногда ее называют – «Қанды кек». Если говорить просто, то это та самая «кровная месть», причем у кочевников, и казахов в том числе, она могла быть не только за убийство кого-то из родственников, но и за, скажем, чрезмерные потери во время угона скота (барымты). Есть даже такая казахская пословица – «За барымту – карымта».
Вообще, этой теме можно было посвятить отдельный материал – уж очень там много интересных моментов, но мы и так отвлеклись. В общем, особенности национальной кровной мести заключались в том, что если, например, сын не успел в силу возраста или других объективно-субъективных причин отомстить за убийство отца из-за того, что обидчик уже погиб, то он мог совершить особый ритуал над его могилой. Вплоть до ее осквернения, если говорить языком юриспруденции. Именно поэтому могилы большинства казахских батыров, скажем так, засекречены или безымянны. Есть даже случаи, которые в науке принято называть «кенотафом» – то есть, ложных могил. Но это уж точно другая история.
И на фоне всего этого совершенно другим видится образ Райымбек-батыра. Его авторитет распространился далеко за пределы казахского общества, и за великого его считали даже враги, в том числе внутренние и кровные. Поэтому его могила не только всегда была известна, но и стала местом паломничества, до сих пор входя в семерку мест для поклонения в Жетысу.
Конечно, при соцреализме память пытались вытравить. Однако традиции были сильнее. Более того, советская власть, даже не осознавая этого, продолжила их. Алматинцы прекрасно знают, что мавзолей Райымбека находится с южной части Центрального кладбища, которое было официально открыто (если про погосты так можно говорить) в начале 20-х годов прошлого века. А если точнее, то это «кладбище на Ташкентской» появилось здесь именно потому что здесь было захоронение батыра. Согласно стародавним традициям люди старались хоронить сородичей рядом с великими людьми. Так было и в этом случае. До колонизации здесь уже были могилы, но местные жители старались, чтобы некрополь разрастался, а редкие захоронения появлялись по другую сторону большой дороги, которая много позже, с основанием Верного, стала именоваться Ташкентским трактом. В 1908 году здесь построили Иверско-Серафимский женский монастырь, уничтоженный большевиками после октябрьского переворота.
Тогда же была разрушена и могила Райымбека. Что стало с разрушителями, неизвестно – Гражданская война и «красный террор» в то время уничтожили многих – и палачей, и их жертв. Но доподлинно известно, что стало с теми, кто так или иначе хотел осквернить могилу святого. Для многих это легенда, но она основывается на подлинных событиях. В 60-70-ые годы остатки кургана пытались снести трижды (если не больше) под предлогом строительства важного социально-бытового объекта и очередного управления при каком-то НИИ. Но техника постоянно выходила из строя, внезапно умирали прорабы, а у трактористов случались инфаркты. Археологи, которые по закону должны были курировать снос памятника, каждый раз изыскивали возможность отложить или перенести строительство.
Дело кардинально изменилось, когда президентом Академии наук Казахской ССР стал Аскар Кунаев, а замминистра культуры – Узбекали Джанибеков. Они добились не только свертывания проектов снесения могилы Райымбека, но и добились установки на этом месте гранитной стелы. Она появилась в 1981 году, что было фактически нонсенсом для советского и коммунистического Казахстана, и большую подготовительную и идеологическую работу в этом приняли сотрудники Института истории, археологии и этнографии АН КазССР. В том же году в газете «Лениншіл жас» была напечатана поэма великого потомка легендарного Батыра – Мукагали Макатаева «О, Райымбек». Написал он ее, кстати, еще в 1971-м, когда ломались новые бульдозеры и умирали молодые прорабы, принимавшие участие в сносе могилы Легенды.
Через 10 лет, в 1991-ом, еще до принятия Декларации о Независимости, улица Ташкентская и проспект им. 50-летия Октября, переходящие одна в другую, были объединены, получив имя Райымбека. 26 августа на месте кургана великого батыра появился мавзолей. С тех пор паломников здесь встречает Белый Верблюд – как и завещал прославленный пращур.
Позже стали появляться другие памятники по всему Жетысу. В том числе, на другом конце проспекта Райымбека, в районе (бывшего) автовокзала «Саяхат». На этом конном памятнике Батыру были высечены слова из упомянутой поэмы Мукагали: «Ұрпағына медет бер, Ұлы бабам!» («Дай опору потомкам, Великий предок!»).
Фото из открытых источников
