Каспийское море — крупнейший в мире замкнутый водоем, обладающий не только уникальной природной экосистемой, но и колоссальным геополитическим, энергетическим и логистическим значением. В XXI веке оно стало ареной соперничества между пятью прикаспийскими государствами — Россией, Ираном, Азербайджаном, Туркменистаном и Казахстаном, а также внешними акторами: Турцией, Великобританией, Израилем, Китаем и Европейским союзом. В центре внимания — доступ к природным ресурсам, прежде всего газу, и борьба за контроль над маршрутом их транспортировки в Европу. Формально речь идет о правовом статусе водоема, но на деле — о перераспределении влияния в регионе.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
От службы к верности: как Орда породила «многонациональный народ»
Тень диаспоры. Главный страх азербайджанского режима
Перекрытие Ормузского пролива: Иран сделал первый шаг
В августе 2018 года в казахстанском Актау была подписана Конвенция о правовом статусе Каспийского моря, которая закрепила особый режим этого внутреннего моря. Документ установил разграничение дна по секторам, совместное использование водной поверхности, запрет на присутствие вооруженных сил третьих стран, а также необходимость получения согласия всех пяти государств при прокладке транскаспийской инфраструктуры. Этот договор, ставший своего рода «конституцией Каспия», на время снял напряженность и стабилизировал регион. Однако не всех он устраивал. В первую очередь— Азербайджан, Турцию и Великобританию, продвигающих идею ревизии соглашения в пользу свободного доступа к Каспию для транзитных и энергетических проектов в интересах Запада.
В марте 2024 года Туркменистан заявил о намерении экспортировать газ с гигантского месторождения Галкыныш — около 27 трлн кубометров — в Европу через Каспийское море и Азербайджан. Проект транскаспийского газопровода вновь оказался в центре противостояния. Россия и Иран выступили резко против, апеллируя к положениям Конвенции и к экологическим рискам прокладки трубопровода по дну моря. Однако за этим стояли куда более весомые причины: опасение утраты энергетического рычага давления на Европу, усиление роли Турции и Азербайджана, и стратегическая угроза присутствия внешних держав у южных границ постсоветского пространства. В этой борьбе все чаще всплывали интересы Великобритании, лоббирующей энергетические маршруты в обход России, и Израиля, стратегически сближающегося с Азербайджаном.
13 июня 2025 года началась военная операция Израиля против Ирана. На Западе и в Азербайджане царила уверенность, что иранский режим падет за три дня, и уже к концу июня была назначена закрытая конференция с участием Азербайджана, Турции, Великобритании и ряда других стран, целью которой было пересмотрение правового режима Каспия. Планировалось фактически аннулировать положения Конвенции 2018 года и признать Каспий открытым морем, доступным для внешних государств, прежде всего — в энергетических и транспортных целях. Однако военный блицкриг провалился: Иран устоял, а конференция была спешно отменена. В Баку это вызвало раздражение, поскольку срывались тщательно выстроенные геополитические планы, сулившие контроль над энергетическим хабом от Центральной Азии до Европы.
На этом фоне особенно важна позиция Казахстана. С момента подписания Конвенции 2018 года Астана занимает сдержанную и последовательную позицию. Казахстан был одним из инициаторов документа и последовательно выступает за сохранение коллективного и договорного режима на Каспии. Ни одно решение, по мнению казахстанской стороны, не может быть принято в обход консенсуса. Казахстан при этом заинтересован в развитии транзитного потенциала и инфраструктуры, в частности порта Актау и Срединного коридора, но не выступает инициатором транскаспийского газопровода и не поддерживает политику давления на Россию или Иран. Астана также демонстративно не участвует в кулуарных инициативах, направленных на изменение режима моря без участия всех прибрежных государств.
Такой подход отражает фундаментальный принцип казахстанской внешней политики — сбалансированный нейтралитет. Казахстан стремится быть мостом между Востоком и Западом, а не ареной соперничества. Он демонстрирует пример законной многовекторности: взаимодействуя с Турцией и Азербайджаном, поддерживая логистические проекты, он одновременно уважает интересы России и Ирана и избегает вовлеченности в антииранские или антироссийские альянсы. Казахстан в этой новой Большой игре отказывается быть пешкой, предпочитая играть по правилам, которые сам помог сформулировать.
Таким образом, конфликт вокруг статуса Каспийского моря — это не просто вопрос международного морского права или транзитной инфраструктуры. Это точка пересечения интересов крупнейших государств Евразии, в которой переплетаются энергетика, военная стратегия, дипломатия и идеология. И в этом конфликте Казахстан демонстрирует редкую для региона способность сохранять суверенную и прагматичную позицию, выступая за устойчивость, договорной порядок и невовлеченность в авантюрные схемы силовой переделки региона.
Фото из открытых источников
