В этом плане вполне понятен визит Путина в Таджикистан, учитывая недавнюю «антитеррористическую» операцию в этой стране, которая, видимо, была призвана внести существенные коррективы в стратегические наркопотоки из Афганистана, обеспечение транзита власти Э. Рахмона. Директор аналитического центра Российского общества политологов А. Серенко думает, что «Москва явно не хочет повторения в ЦА-регионе неудач, постигших её ранее в Украине, где транзит власти российская сторона не смогла эффективно контролировать в нулевых и десятых годах». Некоторые эксперты не исключают, что В. Путин и Э. Рахмон также обсудили вопросы присоединения Таджикистана к Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС).
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Многоцелевые репрессии в Таджикистане
Москва усиливает влияние на Ашхабад?
Турция – энергетический хаб Европы?
Катастрофический конфликт цивилизаций в Украине
Между прочим, Москва сегодня, по-видимому, пытается разыграть афганскую карту для продвижения в Большой Центральной Азии своих геоэкономических и геополитических интересов. А. Серенко конкретизирует: «Россия рассматривает Таджикистан как зону своих национальных интересов и не собирается никому уступать здесь свою роль», особенно «с точки зрения новой "большой игры", которая явно начинается вокруг и внутри Афганистана». Вот только непонятно, как Россия будет реализовывать эти свои амбиции после объявления ее главной угрозой НАТО?
Известный узбекский политолог, директор негосударственного научного учреждения «Билим карвони» Фарход Толипов в комментарии для check-point.kz акцентирует внимание на том, что «отныне сотрудничество с НАТО любого ненатовского государства будет строиться именно в контексте восприятия России как угрозы не только странам самого альянса, но как глобальной угрозы». Напомним, что наши страны поддерживают сотрудничество с НАТО в русле разных программ, в частности «Партнерства ради мира». Ф. Толипов утверждает, что «объективный интерес в партнерстве с НАТО у многих стран мира, в том числе в странах Центральной Азии, сохраняется».
По его мнению, «открытое объявление России главной угрозой стало моментом истины как для самого Альянса, так и для государств-партнеров». Ф. Толипов ссылается на преамбулу новой Стратегической Концепции НАТО, в которой сказано: «Наше видение ясно: мы хотим жить в мире, в котором суверенитет, территориальная целостность, права человека и международное право уважаются и в котором страны могут выбирать свой собственный путь, свободный от агрессии, насилия или переворотов. Мы работаем со всеми, кто разделяет эти цели. Мы стоим вместе, как союзники, чтобы защищать нашу свободу и вносить вклад в более спокойный мир». Ф. Толипов полагает, что «под таким заявлением могут подписаться многие страны мира, в том числе и страны Центральной Азии».
Директор Центра политических исследований Института философии, политологии и религиоведения Комитета науки МОН РК Айдар Амребаев считает, что «для безопасности ЦА новая стратегическая концепция НАТО является серьезным вызовом, поскольку в ней четко обозначено, что Россия является «самой значительной и прямой угрозой безопасности альянса», т.е. жестко обозначена линия конфронтации». А. Амребаев объясняет свою мысль тем, что стратегия безопасности ЦА «опирается, главным образом, на Россию». А новая концепция НАТО – «это требование более точного определения вектора конструирования конфигурации безопасности», что «существенным образом сужает поле для внешнеполитического маневра и снижает потенциал многовекторности». Сегодня в нашем регионе доминируют России и Китай. А новая концепция НАТО партнерские отношения между Россией и Китаем рассматривает как «угрозу ценностям и интересам альянса». На взгляд А. Амребаева: «Это вынуждает наши страны сделать твёрдый выбор между «расходящимися векторами» и разными по содержанию моделями мирового порядка, что имеет наряду с преимуществами, серьезные издержки».
Как замечает руководитель аналитического центра Российского общества политологов А. Серенко, «для России, оказавшейся, перед перспективой изоляции со стороны западного сообщества, разворот на Восток становится обязательным условием геополитического и геоэкономического выживания». На этом направлении, по мнению А. Серенко, первым приоритетом является «Каспийский регион и связанные с ним международные транспортные коридоры, прежде всего, МТК "Север-Юг"». А. Серенко полагает, что за счет этого проекта Кремль намерен укрепить «позиции России на Каспии, стратегическое партнерство с Ираном и другими каспийскими государствами». При этом для Москвы, отмечает Серенко, представляет большой интерес «статус Туркменистана, как с точки зрения игры на Каспии, так и в Центральной Азии, в Афганистане». А. Серенко уточняет: «Россия явно имеет серьезные виды на партнёрство с Ашхабадом и намерена активно развивать российско-туркменские отношения по самым разным направлениям».
К слову, туркменский диссидент, основатель сайта «Хроники Туркменистана» Фарид Тухбатуллин полагает: «Путин ищет пути обхода санкций или на худой конец возможности частичной компенсации потерь от санкций». Ф. Тухбатуллин предполагает, что поездку «президента РФ в ЦА, можно расценивать как попытку укрепления тылов в другой части света». Тем более, что «там интересы Турции, Ирана, Китая тоже присутствуют». Выводы Ф. Тухбатуллина перекликаются с итогами шестого Каспийского саммита глав прикаспийских стран в Ашхабаде, где первым делом подтвердили готовность не допускать иностранные военные формирования на территорию региона. Для России Каспийское море имеет большое стратегическое значение. Достаточно сказать, что из акватории Каспия неоднократно наносились ракетные удары по Украине. Кстати, ключевой темой обсуждений на саммите стали вопросы поддержания безопасности в регионе.
Кроме того, Москва болезненно относится к перспективам реализации проекта транскаспийского газопровода из Туркменистана, который может навредить поставкам российского газа в Европу. Не случайно В. Путин указал на необходимость сохранения баланса между экономическим развитием и сохранением экологии Каспия. Как известно, Москва и Тегеран блокируют прокладку газопровода через Каспийское море якобы по экологическим мотивам. Поездка Путина в наш регион в некотором смысле является еще и пиар акцией, ориентированной на зарабатывание политических очков на фоне провала российской войны в Украине. В этом смысле прав Ф. Тухбатуллин: «Кроме материально ощутимых потерь в Европе, есть и морально-психологические (имиджевые) потери».
Скорее всего, поэтому Путин на Каспийском саммите поддел лидеров G7 своим заявлением, что они будут выглядеть «отвратительно», если попробуют, как он, обнажить свой торс, так как, мол, не поддерживают свою форму. Словом, Каспийский саммит стал для Путина – выходом «в люди», в более-менее «большой» свет. На полях форума он провел встречи с президентами Ирана и Азербайджана, в ходе которых говорилось о приверженности развивать стратегические отношения. Вы знаете, что Азербайджан является транзитным выходом с российской территории в Иран и Турцию, и далее. Путин на Каспийском форуме отметил насущность развития транспортного коридора «Север-Юг», который соединит Россию с Ираном и Индией. Путин сообщил, что в рамках этого проекта в 2023 году в Астраханской области появится первый в Каспийском море круизный лайнер.
Очевидно, что для развития позитивного имиджа Путина, как «великого геостратега», российские официальные СМИ преподнесли Каспийский саммит как начало развития новых транзитно-транспортных маршрутов России взамен европейских. Главное, чтобы вслед за этим не распространялась геополитическая воля Кремля, впрочем, без этого они практически не могут работать на внешней арене. Но теперь, похоже, путинскому режиму придется сильно поумерить свои геополитические амбиции, если учитывать итоги недавнего саммита НАТО. Ведь ни в одной из предыдущих Концепций НАТО, включая период холодной войны, ни одно государство, даже СССР, открыто не называлось угрозой…
Фото из открытых источников
