Ноу-хау алматинского театра имени Лермонтова — своеобразные круглые столы после спектаклей, на которых можно поговорить на те или иные темы в режиме свободного микрофона. Для недавнего обсуждения была выбрана тема морально-психологического климата в семье. А поводом к разговору стал спектакль «Осенняя соната». Мы уже писали о феномене инсценировок популярных кинофильмов. Это инсценировку известной шведской киноленты Ингмара Бергмана выполнила режиссер Галина Пьянова.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Симптоматичный успех. Советская пьеса покорила современников
Рассказ служанки. Театральная терапия
Сниматься в театре, выступать в кино — культурный феномен Алматы
Напомним сюжет. Эва, жена деревенского пастора, приглашает к себе в гости свою мать, Шарлотту, с которой не встречалась уже семь лет. Ее мать — всемирно известная пианистка, женщина талантливая, эгоистичная, стареющая, похоронившая нескольких мужей. Эва не столь талантлива, как мать, хотя тоже неплохо играет на фортепиано, написала две книги; но главное ее призвание — быть хозяйкой дома, женой, матерью и любящей сестрой. При этом все в ее жизни складывается несчастливо: мужа она очень уважает, но не любит по-настоящему, их сын утонул в четырехлетнем возрасте, да и мать никогда не любила ее. Эва забирает из больницы свою больную сестру Хелену, страдающую параличом, речь которой понимает лишь она одна. И в этой гнетущей атмосфере обе героини едва сдерживают в себе чувства: одна — смертельную обиду на мать, другая же готова признаться, что никогда и не любила своих дочерей.
Режиссер Галина Пьянова рассказала, что работа над спектаклем началась в самый разгар пандемии. Тогда многие сомневались в успехе постановки: далекий шведский быт вроде бы как считается чуждым нашему темпераменту. Но по ходу спектакля многих актеров, что называется, прорвало. И уж тем более зрителей, когда спектакль вышел в свет. Как оказалось, в пандемию, когда семьи оказались взаперти в своих домах и квартирах наедине с собственными проблемами, накопилось столько обид, противоречий, невысказанных претензий, что хватит не на один труд Бергмана.
Вместе с тем травмированность ковидом поспособствовала тому, чтобы в финал пьесы была добавлена небольшая мажорная нотка. Воздержимся от спойлеров, но у Бергмана финал более жесткий и бескомпромиссный.
Вот и собравшиеся на круглом столе говорили о том, как отзывается проблематика спектакля в нашем обществе. Что до нелюбви к детям, то здесь скорее наоборот. Многие сошлись на том, что нынешнее поколение детей и подростков — первое в истории страны, да и всего человечества, наверное, над которым так «трясутся». Прислушиваются к их голосу, берегут личные границы — хотя сказать, что дети сильно счастливы, тоже нельзя. Многие заметили: младшие «зумеры» и первые подросшие «альферы» (новые поколения) словно неприкаянные — мало кто из них может сформулировать, чего хочет от жизни.
В спектакле много звучала тема эскапизма: нежелания жить в реальном мире, ухода от него. Это все характерно и для многих молодых. Нежелание взрослеть уже породило термин «поколение Питера Пэна».
Многие родители, собственно, по-прежнему считают, что грубые слова, а порой и рукоприкладство — это норма, а вся эта гуманизация и «личные границы» ни что иное, как блажь и «чуждые ценности». Психологи , впрочем, подчеркивают, что поскольку дети растут в принципиально иной среде, чем их родители, старые методы воспитания попросту не работают, а то и вредят. Вместе с тем глупо отрицать техническую революцию и считать гаджеты злом. Психологи как раз сходятся на том, что арт-терапия, включая в том числе и использование гаджетов, может стать хорошей альтернативой «тупому сидению» в телефоне. Кроме того, арт-терапия — будь то изобразительное искусство или обсуждение спектаклей или кинофильмов — хорошо тем, что станет дополнительным поводом для живого разговора. Ведь даже простой человеческий разговор на сложную тему уже вполовину снижает остроту проблемы.
Фото из открытых источников
