Мадина Бинешовна, вы стояли у истоков молодой казахстанской дипломатии. Я думаю, что первыми дипломатами становились те, кто владел иностранным языком. Вы закончили институт иностранных языков, даже защитили диссертацию на тему английской грамматики и лингвистики. Кроме того, имели большой опыт политической и государственной деятельности. Был ли неожиданным приход в эту новую для вас сферу?
- Моя мама в свое время мечтала стать дипломатом. Но поступила в мединститут, на втором курсе родила меня. Теперь она ведущий психиатр в нашей стране.
Мои родители работали в мединституте. Так что все мои учителя и одноклассники не сомневались, что золотая медалистка Джарбусынова прямиком отправится в медицинский институт. Но я поступила в институт иностранных языков. На тот момент там был очень сильный штат преподавателей из числа эвакуированных в Казахстан. Уровень преподавания был очень высоким.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Мурат Ауэзов: «Нам нужна искренняя центрально-азиатская солидаризация»
После института работала в комсомоле, училась в аспирантуре в Москве, стала самым молодым кандидатом наук среди женщин - в 25 лет. Я горжусь своей кандидатской, меня контролировала моя совесть, мое сознание и мой отец. Хотя он был разочарован тем, что я поступила в институт иностранных языков, даже не разговаривал со мной несколько дней. И часто повторял: «С твоим характером из тебя вышел бы хороший хирург».
После аспирантуры я преподавала в университете, часто среди студентов были мои ровесники. Мне доставляло удовольствие общение со студентами.
В те годы мне довелось в составе большой делегации побывать в США, так я попала на межстуденческие дебаты СССР – США. Это была счастливая случайность, которая помогла окунуться в этот диалог и приобрести навыки, которые в последствии помогли мне в дипломатической деятельности. Нас в этой поездке было четыре человека, мы поехали в качестве молодых послов СССР. Я была единственная девушка в группе и неславянской национальности, чтобы показать - СССР многонациональный.
В этой поездке я приобрела навыки диалога.
- Чем запомнилась стажировка в Великобритании?
- В декабре 1982 года я прошла конкурс Британского Совета и выехала на стажировку в Великобританию. Там на меня сразу обратили внимание в посольстве СССР в Лондоне, и предложили принимать участие в мероприятиях посольства. Эта была еще одна счастливая предпосылка, в моей биографии всегда были вехи, которые вели меня в дипломатию.
Нас часто как стажеров Лондонского университета приглашали на чай с принцессой. Это был первый мой контакт с королевской персоной, потом таких встреч и контактов в моей жизни было много.
Один из последних таких встреч - диалог с принцем Чарльзом, когда я работала Спецпредставителем ОБСЕ. Великобритания заинтересовалась работой ОБСЕ в области безопасности. Это был период активного миграционного кризиса в Европе. Мы обсуждали как можно предотвратить нелегальную миграцию, которые приводили в Европу криминальные, террористические группировки.
Когда Казахстан стал независимым государством, я работала в Верховном Совете Казахской ССР. Председателем Верховного Совета был Ерик Асанбаев. Там в рамках информационного центра был создан сектор по международному сотрудничеству. Его создали в последние годы Союза, когда перестройка требовала новых связей. Буквально через короткое время этот центр оказался востребованным, потому что Верховный Совет стал устанавливать самостоятельные связи с зарубежными парламентами, надо было учиться принимать новые законы.
Мне предложили поработать с миссиями Всемирного банка в Казахстане. Это были сложные годы после развала СССР, 1995 – 1996 годы. У меня была маленькая дочь, пособий на ребенка уже не выдавали, был выбор уйти работать во Всемирный банк, потому что в тот момент материальный фактор был определяющим. И в этот момент мне позвонили из МИДа с приглашением работать в министерстве.
Я дала согласие, и начала работать в Управлении ООН. С первых дней моей деятельности в МИДе я работаю как дипломат на многостороннем управлении. Это был период, когда надо было систематизировать наше участие в международных организациях. Еще не было понимания того, где и как мы можем участвовать. В 1996 году МИД создал специальную экспертную комиссию, с участием представителей других министерств, по нашему членству в международных организациях. Это была действительно интересная работа.
До сих пор эта комиссия работает, там рассматривается финансовое участие Казахстана в международных организациях.
Тогда еще было мало специалистов с дипломатической подготовкой. Действительно, в первые годы отбирали молодых людей, у которых было хоть какое-то знание английского языка. А дальше надо было учиться работать по продвижению положений внешней политики Казахстана, и так далее.
Мы работали, на ходу учась.
- Вы, по сути, все время учились. Женщин в дипломатии, тем более в такой патриархальной стране как Казахстан, все время задвигают, оставляют на кухне дипломатии. Я знаю, что вы работали в международных организациях, где нужны глубокие структурные знания. Кроме того, Казахстан на мировой арене до сих пор путают с Пакистаном и Афганистаном. Вы владели языком, имели юридические знания. Может, женщине-дипломату нужны были какие-то особые знания? Тот же этикет, как вести себя, например, с королевой?
- Я вспоминаю Калиеву Райхан Мукановну (консультант Отдела внешних связей канцелярии премьер-министра), с которой я встречалась перед поездкой в Великобританию. Она тогда меня спросила: «А вы умеете пользоваться вилкой и ножом?». Я даже несколько обиделась.
Потом перед выездом из Москвы у нас прошел курс этикета, нас учили какой вилкой что берется, куда ставится фужер для воды и прочее.
Перед встречей с принцессой нас попросили вести себя тихо, не шуметь столовыми приборами. После таких предупреждений не хотелось брать в руки чашку традиционного английского чая. Я была вместе со стажером из Индии. Королева сама, видя наши переживания, разрядила атмосферу.
- Были забавные ситуации, ведь мы из страны с простыми традициями?
- В Великобритании традиционный Five o’clock, а также традиционные утренний и вечерний чай. В лаборатории английского языка, где мы стажировались, из Советского Союза были я и представитель Латвии Янис, а позже приехала Вера Заботкина из Калининграда. Было такое ощущение, что все забыто, и мы стали предметом их исследования. Скорее всего, это было любопытство.
Я иногда сетовала, то британцы не дают нам работать, потому что они приходили и сразу шли пить чай. Эти чаепития продолжались до половины двенадцатого. Потом чай с 4-х до 5 часов, потом шли домой.
Курьезным было их восприятие нас. Им казалось, что мы искусственно подготовлены и вышколены для таких поездок. Иногда было неадекватное понимание той советской жизни. Меня спрашивали, а правда, что вам запрещают иметь шторы? Потому что за вами все время следят, и должны знать, что у вас дома делается. У вас в окна заглядывают сотрудники КГБ.
Еще спрашивали – одежду вам в вашем посольстве выдали? Я им – это моя казахстанская одежда, более того, это моя повседневная одежда.
Просили показать фотографии в доказательство.
В Лондоне я снимала квартир у матери-одиночки с дочерью. Однажды, малышка мне кричит – Мадина, по телевизору русских показывают! Оказалось, это была балетная пара из Японии.
В США тоже задавали вопросы о языке, одежде, даже интересовались, разводим ли мы огонь, чтобы согреться, ходят ли у нас верблюды по улицам.
- Вы были Постоянным представителем Республики Казахстан при ООН во время терактов в Нью-Йорке. Вам пришлось как солдатам мобилизоваться в те дни?
- Воспоминания о том дне яркие. Традиционно во второй вторник сентября начинает работу очередная сессия Генассамблеи ООН. С утра проводится специальный церемониал, на который приглашают представителей разных религий, всех послов на молитвенный завтрак. После этого обычно все выходят на полянку перед зданием ООН, чтобы бить в колокол мира.
Со мной в тот день был советник миссии, мы все общались после летних каникул. Вдруг стали раздаваться сирены. Пока мы заседали, к этому времени рухнула вторая башня. Горела западная часть Нью-Йорка. Вдоль авеню у здания ООН бежали люди, черный дым, за которым ничего не видно. Уже не было никакой связи. Я собрала коллектив, и попросила всех быть на связи с нашим Генконсулом.
Выехать было невозможно, было столпотворение, хаос, страх людей. Запах гари потом долго стоял в Нью-Йорке.
P.S: Полный вариант интервью смотрите на канале проекта «Astana-Embassy»:
О работе ОБСЕ в Украине в кризисные годы, лагерях сирийских беженцев на границе с Турцией, о школе при синагоге в Нью-Йорке, где учились дети многих дипломатов, в том числе, дети Мадины Джарбусыновой и министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова.
