События в Сирии развиваются стремительно и занимают первые полосы международных информационных агентств. Однако саму суть конфликта (читай, гражданской войны) многие преподносят по-разному. В далекой от этой ближневосточной страны прессе чаще всего происходящее преподносится в виде боевой победы оппозиции. Это наиболее близкое к реальности определение. Но не все так просто. А для большей объективности нужно заглянуть в историю.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Санкционные противоречия и Казахстан
Шаманы и недоповорот на Восток
В иностранных, да и отечественных СМИ и Telegram-каналах восставших называют по-разному. Одни упорно именуют их повстанцами, другие — боевиками, а третьи предпочитают использовать термин «исламисты». Подчеркнем, все такие источники информации по большей части находятся вне исламского мира, а в арабских странах, например, применяется совершенно другая терминология, хотя тоже разная по своей изначальной сути. Но ее мы на этот раз касаться не станем.
Вообще, то, что сейчас происходит в Сирии, началось не вчера и даже не позавчера. Сама нынешняя гражданская война, по сути, длится с 2011 года, но не следует забывать, что к ней привело. Мы не откроем большого секрета, если скажем, что этот конфликт является многоуровневым и многосторонним, в котором на разных этапах прямо или косвенно были заинтересованы разные страны мира. Причем, некоторые были прямо заинтересованы в продолжении и даже ужесточении междоусобицы.
Люди старшего поколения могут вспомнить, что страна долгие годы де-юре жила в условиях чрезвычайного положения. Начало ему было положено в 1963 году после очередного, но на этот раз военного переворота. В 1971 году к власти приходит Хафез Асад, фактически узурпировав ее. Понятно, что ничего хорошего для населения это не принесло — в стране была установлена откровенная диктатура со всеми вытекающими последствиями. Ее даже не смогли свергнуть пара-тройка путчей. В 2000-м диктатор умирает от сердечного приступа и власть переходит по наследству к его младшему сыну Баширу, которому на тот момент исполнилось 35 лет.
После этого Асад-младший переизбирался еще три раза (там семилетний президентский срок), причем, в 2021-м набрал 95% голосов избирателей. Однако это, как вы понимаете, официальные данные. Поначалу многие верили, что «сирийская весна», во главе которой встал сам молодой президент, принесет избавление от тирании, восстановит хоть немного права человека и поднимет экономику страны. Вроде бы кое-какие шаги были сделаны и жить стало сравнительно лучше. Но внутренние проблемы и внешнее давление вновь вернули Сирию в число самых худших государств мира по социальному, экономическому и политическому показателям.
В начале 2011 года мир узнал о таком новом явлении, как «Арабская весна», распространившаяся в ряде стран. Однако в Сирии, в отличие от Египта, Ливии, Йемена и других восставших государств, начавшиеся в марте выступления не привели не только к свержению власти, но и к каким-либо существенным изменениям. Другими словами, режим устоял и дал понять, что ни на какие уступки идти не собирается. Социально-политическое противостояние быстро переросло в религиозный конфликт, к которому подключились не только соседние государства, но и другие страны, которые вроде бы никакого отношение к мусульманскому миру не имеют.
Гражданская война шла с переменным успехом, а ее фронты нередко использовались третьими странами в качестве обкатки своих вооружений и для военной практики. В частности, это касалось России — ее ВВС, спецназа и даже ЧВК типа «Вагнера». Не секрет, что ряды боевиков-исламистов нередко пополнялись за счет представителей радикальных религиозных течений из бывших советских республик. Кстати, Казахстан в этом плане проводил и проводит комплексную работу, которая заключается не только в наказании тех, кто воевал в Сирии, но и в профилактике подобного рода преступлений, а также практикует возвращение казахстанских семей на родину.
То, что произошло за последнюю неделю, наверное, еще предстоит оценить как с военно-стратегической, так и с политической точек зрения. Особо заслуживает внимание геополитическая оценка. И тут, точно также, как разными СМИ, политиками и политологами называют стороны конфликта, так и существуют совершенно противоположные оценки происходящего.
Так, в российском информационном пространстве по отношению к пришедшим к власти силам преобладают такие термины, как «террористы» и «хунта». «Евростандарты» же по большей части называют их повстанцами, не забывая отмечать, что «режим диктатора Асада пал». Однако мало кто задается вопросом, а что теперь? Мы воздержимся от категорических терминов, но отметим, что, с одной стороны, повстанцы могу быть разными, а определенные группировки, захватившие сначала Алеппо, а вчера и Дамаск, в некоторых странах действительно признаны террористическими. Точно также уместно использовать и понятие «оппозиция», так как это не только военная, но и политическая сила, целью которой является именно приход к власти. И это, похоже, у них получилось.
Впрочем, тут, как нам кажется, надо исходить не из сложившихся стереотипов, а из конкретных действий. Так, например, одним из важных аспектов является то, что «новая власть» Сирии призвала к свертыванию дальнейшего насилия, репрессий или чего-то еще по отношению к тем, кто до последнего времени поддерживал режим (а это действительно был режим) Асада. Кроме этого, необходимо отметить и другой факт — празднования на улицах сирийских городов, куда вышли десятки тысяч людей, радующихся смене власти.
Вот только вопрос, насколько долго эта эйфория продержится и что за ней последует. Уже было несколько сравнений сирийского «Хайят Тахрир аш-Шама» (салафитская протурецкая группировка, одна из основных сил «повстанцев») с афганским «Талибаном», причем, в плане смены боевой экипировки на образ политических деятелей. Вообще, как нам видится, в идеале (если так можно выразиться) новой власти крайне необходимо добиться хотя бы кратковременного мира в Сирии, а если и проводить определенные «чистки», то представлять это исключительно в виде внутренних дел страны, до которых у чужаков не должно быть интереса. Примерно так и происходит в том же Афганистане. Такая политика, ко всему прочему, позволит создать образ государства, с которым можно вести дела.
Тут, конечно, недовольными останутся Москва и Тегеран, которым на данном этапе крайне невыгодно такое положение. А вот западные «партнеры», напротив, могут подыграть, возложив надежды на улучшение и сделав скрытым куратором нового режима, скажем, Анкару. Ведь мало кто сомневается (хотя далеко не все говорят), что в Сирии просто один режим сменится другим, как бы отодвигая на второй план тот факт, что это снова произошло вооруженным путем.
Ведь какая бы власть ни была в Дамаске, кто бы кого ни сменял, географическое и геополитическое положение Сирии остается неизменным. Тут играют роль не только нефть и логистические маршруты, но и соседство с другими странами Ближнего Востока. В этом плане можно было написать отдельную статью, но мы отметим, что не стоит относиться к происходящему там так, как будто нас это не касается.
Да, Казахстан расположен далековато от Сирии, но надо помнить, что одной из основных платформ по переговорам по достижению мира в этой стране был именно Астанинский формат. Правда, сейчас, как говорится, все будет рассмотрено заново и назначенные на первую половину 2025 года многосторонние переговоры в Астане де-факто срываются, но де-юре такая площадка показала себя довольно работоспособной. И, в принципе, она может быть использована в качестве контроля за происходящим в Сирии — если, конечно, новая власть на такое пойдет.
В любом случае, на сегодняшний день можно сказать, что новая реальность на Ближнем Востоке на практике демонстрирует то, как один режим может сменяться другим, как в одночасье может пропасть (вместе с самолетом Ил-76) сила, которая еще вчера считалась несокрушимой, а вместо нее появиться другая, с именами лидеров которой даже Google не особо хорошо знаком.
А еще, если вспомнить мысль о разных подходах к «сирийскому вопросу», то биполярному миру показано, что иногда приходится выбирать из двух зол — диктаторов и террористов.
Фото из открытых источников
