Сериальная индустрия переживает настоящий бум в Казахстане. И порой там творятся процессы даже более интересные, чем в полнометражном кино. Это совпало даже со своеобразным юбилеем — именно 15 лет назад казахстанские сериалы начали активно возрождать. Но почему так случилось, что телевизионные эфирные сериалы остались в жанровом плену?
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Поколение 30+, конечно, помнит первую казахстанскую мыльную оперу «Перекресток» — ее ругали, хвалили, ей восхищались, отзывались пренебрежительно, горячо спорили — но смотрели практически все казахстанцы.
Семейная сага о простых алматинцах в сложный период лихих девяностых попала, что называется, в нерв времени. Многие люди соотносили себя с героями мыльной оперы. «Это про нас», — таков был главный довод поклонников «Перекрестка».
Сериал продержался в эфире почти пять лет и стал настоящим феноменом Алматы девяностых. Затем руководство телеканала «Хабар» решило запустить новый сериал, более соответствующий духу времени. А поскольку тогда телеэфир заполнили в основном российские криминальные сериалы, новый проект задумывался в таком жанре. Детективный сериал «Саранча» был более сложнопостановочный, более бюджетный, но снискать народной любви подобной любви к «Перекрестку» не смог. В 2003 году, когда закончилась «Саранча», руководство казахстанских телеканалов решило, что тратить средства на производство сериалов — непозволительная роскошь. И до конца нулевых сериалы практически не снимались.
Значение этой паузы для казахстанского телевизионного кино было крайне отрицательным. Была утеряна технология «многокамерной съемки», которой во время производства «Перекрестка» наших кинематографистов обучили специалисты BBC. Обученные специалисты разъехались по разным странам или сменили род деятельности, в связи с чем спустя много лет пришлось всему учиться практически с нуля.
В 2009 году СМИ торжественно объявили, что время сериального безвременья заканчивается. Так громогласно они анонсировали запуск съемок сериала «Город мечты». Госпропаганда во времена Назарбаева особо любила будировать тему новой столицы, Поэтому неудивительно, что после долгого перерыва первый сериал решили сделать именно на эту тему.
События сериала «Город мечты» разворачиваются вокруг женщины, нашедшей в Астане свою настоящую любовь. Главная героиня работает врачом в частной клинике и всю свою жизнь посвящает пациентам. Сквозь призму ее истории отражаются судьбы других людей. Каждая серия — это своего рода новелла о большом городе и его жителях.
Для перезапуска сериальной индустрии подтянулись и лучшие актерские кадры — Венера Нигматулина, Эрик Жолжаксынов, Владимир Толоконников, Берик Айтжанов, Сергей Погосян, Меруерт Утекешева и многие другие. Результат — более чем скромный. Избалованные российскими, южнокорейскими, латиноамериканскими и турецкими сериалами зрители более чем скромное творение отечественных кинематографистов оценить не смогли.
Продюсеры не унимались и следующую новеллу на тему, «как похорошела Астана при Елбасы», сняли как раз с турецкими актерами — Бахар Акча и Кемаль Бурмали составили компанию нашим. И хотя по части сюжета сценаристы поработали явно лучше, активное втюхивание казенной повестки и чуть ли не принудительное навязывание любви к столице опять сыграло свою роль.
Третий раз был и вовсе скандальный. В 2014 году по телевидению стали крутиться ролики о том, что вот-вот возродится всеми любимый «Перекресток» с теми же артистами, но новым местом действия сериала будет Астана. Когда же вышел сериал под названием «Перекресток в Астане», не имеющий ничего общего с оригинальным, публика почувствовала себя обманутой. Даже актеры, которые решили поучаствовать в продолжении, этот сериал иначе как «лохотроном» и не называют. К слову, именно после этого фиаско телевизионщики перестали так топорно навязывать любовь к столице через телесериалы. Да, сегодня снимается немало сериалов, где действие происходит в Астане, но столь навязчивой и агрессивной рекламы нашей столицы там все же не наблюдается.
К 2011 году сериалы стали сниматься в достаточном количестве. Поскольку основным заказчиком и спонсором сериалов стало государство, то оно и решило диктовать темы. В начале «десятых» стали появляться проекты про «важные и нужные профессии». На экран вышли сериалы про врачей «К вам едет доктор Ахметова» и « Болашак», а также про спасателей «Куткарушы». Собственно, эта практика продолжается по сей день: когда нужно информационно поддержать какую-то отрасль разного рода министерства (в основном культуры и информации, много раз менявшие за это время свое название) выделяют средства на производство тематических сериалов. Был и сериал про пожарных «Кахарман», и про молодых курсантов «Жас Улан», ставший, по сути, казахстанской «ответкой» российскому «Кадетству», и «Игра на вылет», появившаяся аккурат на волне популярности российской же «Молодежки». Но тематические сериалы редко производили эфирно-рейтинговый фурор. По-настоящему любимыми казахстанцами стали два жанра: ситком и любовная мелодрама.
Первой успешной ласточкой был проект «Жаным» 2010-2012 годов, явно желавший повторить успех «Перекрестка», и после очевидного взлета первого сезона казалось, что это ему удается. Но во втором сезоне, когда поменяли исполнителей половины главных ролей, а место действия перенесли в Астану, рейтинг пошатнулся. «Хабар» уже успел анонсировать третий сезон, но он так и не увидел свет.
Далее пошли другие эксперименты — «Сыргалым» и «Кара шанырак» на канале «Казахстан». Жанр добротных семейных саг с крепким главой семьи со своими скелетами в шкафу стал самым любимым и популярным сюжетным ходом новых историй.
Другие же каналы экспериментировали в комедийном жанре, также беря за основу рейтинговые российские сериалы тех лет, которые, в свою очередь, также были адаптированным с западных форматов продуктом. Проект «Нархоз» о студенческой жизни явно за референс взял «Универ», а сериал «Домашние войны» о противостоянии простецких аульных родственников жениха и утонченных интеллигентных родителей невесты очевидно был навеян российско-украинскими «Сватами». А «Базарбаевы» за образец явно взяли «Ворониных». Впрочем, впоследствии появились более аутентичные «Паленшеевы» и «Келинжан» — последний на сегодня можно считать самым успешным отечественным ситкомом. 5 сезонов — такую роскошь себе мало кто может позволить. Другой удачный пример — комедийный сериал «Патруль» о гаишниках, его можно даже назвать комедией с элементами социальной сатиры.
В мелодрамах же и вовсе постепенно сложился опредеденный сюжетный канон, если не сказать штамп. Самым популярным мотивом в сюжетах таких сериалов стала история Золушки, приехавшей в большой город и влюбившейся в прекрасного, но слабохарактерного принца. А злая свекровь (или невеста принца, или они вдвоем) весь сериал пытаются сжить со свету прекрасную Золушку.
«Сериалы с такими сюжетами обычно показываются в дневном эфире на российском телеканале «Домашний». В середине 2010-х был просто их настоящий рассвет — публика тогда потребляла их весьма активно. «Зауре», «Айжан», «Махаббатым журегiмде» — классические образцы этого жанра. У них были очень высокие рейтинги. Они снимаются и сейчас, но аудитория их сузилась и состоит нынче исключительно из пожилых домохозяек. Эта аудитория не активна в интернете, но ее вполне достаточно. Можно сказать, что золотой век эфирных сериалов окончательно убил ковид, когда сериалы захотела смотреть другая аудитория, а то, что шло в эфирах телевидения, ее категорически не устраивало. Это подстегнуло производство стриминговых веб-сериалов», — рассказывает кинокритик Карим Кадырбаев.
Так и произошло — маленькие наивные девочки выросли и их стали волновать совсем другие проблемы, о которых в телеэфире говорить по сей день не принято. Эфирная аудитория консервативна и теленачальство не готово к экспериментам. Иной раз для сценаристов большая проблема пробить даже поцелуй главных героев, не говоря уже о чем-то более серьезном.
«Был случай с телеэкранизацией эпоса «Козы Корпеш и Баян Сулу», когда главная героиня вошла в кадр чуть ли не с татуажем бровей. Консервативная аудитория чуть ли ни линчевать ее хотела. Это ярчайший пример ханжеской цензуры», — вспоминает Карим Кадырбаев.
Но это далеко не все.
«С этого года принята очередная поправка, согласно которой на экране нельзя показывать кровь. Теперь ее надо блюрить, замазывать — при этом всем понятно, что это абсурд! Но формально все придерживаются этого правила. Мне пришлось доказывать людям на канале, что нужно оставить сложную сцену с наличием драк и крови в первозданном виде. Люди оказались понимающими и мне удалось отстоять сцену. У моего друга вышел «пацанский» сериал, где драки и разборки почти по нескольку раз за серию. И он одним из первых столкнулся с требованием блюрить кровь на экране. Если дело так пойдет и дальше, это вообще может похоронить целые жанры», — уверен кинорежиссер Канагат Мустафин.
Собственно, для телевидения многие жанры не то что оказались похороненными, но никогда и не были для него открыты. Условно говоря, взорвавший Казнет сериал о домашнем насилии и мести женщин «Мыстан» не может появиться в эфире республиканского канала. Не говоря уже о нашумевших «Шекере», «5:32». Собственно, недоступность этих тем в эфире телевизора и является причиной того, почему их так активно смотрят в интернете. Феномен отложенного спроса.
И это ведь далеко не все проблемы эфирных сериалов. Сегодня режиссерам и продюсерам приходится в буквальном смысле слова изгаляться, чтобы поддерживать качество производимого продукта. Бюджеты каналов не растут – они как поставили много лет назад планку 5-6 миллионов за серию, так и приходится на них крутиться. По меркам России и Европы это сущие копейки. И продюсеры постоянно подключают свои ресурсы: где-то взять бесплатно машину хорошего знакомого и покатать ее в кадре, организовать съемку в загородном доме у родственников и т.п.
«Еще 10 лет назад, когда я снимал долгоиграющие проекты «Кара шанырак», «Айналайын» и другие, у нас было строго лимитированное рабочее время — 8 утра приходишь на работу, в 8 вечера — уходишь. Тогда снимали максимум 10 сцен за смену. Это комфортно — можно с актером порепетировать, чай-кофе попить. В последнее время какая-то адская суматоха: приходится снимать по 20 сцен в день. Причем половина из этих сцен — это экшн-сцены: драки, погони и прочее. Поэтому сейчас я всегда участвую в планировании, я не прихожу на все готовенькое. Да у меня и не получится сейчас так. Сейчас, чтобы оптимизировать процесс, нужно знать все от и до: чтобы у тебя не оказывалось две драки и четыре погони в один день», — поделился режиссер Канагат Мустафин.
В сериалах для интернет-платформ тоже нет высоких бюджетов, однако там нет и такой потогонной системы, многоуровневого контроля и абсурдной цензуры. Ну, и уровень свободы творчества гораздо выше. Так что если условия радикально не поменяются, то эфирные сериалы (если не брать в расчет сложнопостановочные исторические) так и останутся в положении догоняющих.
Фото из открытых источников
