Для начала следует отметить, что информация о том, что происходило в те дни в Кыргызстане к нам поступала, с одной стороны, весьма скудной, а с другой – противоречивой. Независимые СМИ (тогда их было немало) в основном представляли в радужных тонах, а официальные делали акцент только на погромах, подводя к мысли «Хотите, как в Киргизии?». Поэтому мы постараемся подойти к освещению об этих событиях более объективно, поэтому нужно показать, что происходило в стране за несколько месяцев до их разворачивания.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
В этот день. Смерть из-за жвачки
В этот день. Исторический калейдоскоп
К началу «нулевых» годов правители многих стран СНГ стали изобретать и внедрять возможность продлить свои полномочия любым способом. Признаки этого появились и в Кыргызстане, чему многие стали противостоять. В том числе, и в парламенте. Там в сентябре 2004 года оппозиционная фракция огласила и направила в Конституционный суд официальный запрос о правомочности выдвижения кандидатуры действующего президента Аскара Акаева на четвертый срок в 2005. Однако 22 сентября КС КР отказался рассматривать этот запрос, что вызвало в обществе уверенность в антиконституционных действиях режима Акаева и его самого.
Международные организации и иностранные посольства мягко «выражали надежду», что Акаев откажется от выдвижения своей кандидатуры, но официальный Бишкек упорно стоял на своем. Ситуация накалялась. В конце года Акаев обвинил оппозицию в том, что «она финансируется иностранным капиталом и пользуется грязными политическими технологиями». Примерно в это же время экс-министр обороны и лидер движения «Ата-Журт» Роза Отунбаева призвала Россию прекратить поддержку режима Акаева. А в начале 2005 году Центризбирком лишает Отунбаеву кандидатской регистрации на предстоящих парламентских выборах. Отметим, что в этом же округе была успешно зарегистрирована в качестве кандидата дочь президента Бермет Акаева (тогдашняя супруга казахского бизнесмена Адиля Тойганбаева).
Все это сопровождалось стихийными митингами, но потом начались более массовые и организованные протесты, в том числе и в поддержку Отунбаевой. Они более усилились после подведения итогов парламентских выборов в конце февраля. Их, итоги, не признали ни оппозиция, ни международные наблюдатели (в первую очередь, миссия ОБСЕ).
Наиболее жесткое и даже жестокое противостояние возникло в южных областях республики. Там, в городах Ош и Джалал-Абад митинги с главным требованием отставки Аскара Акаева переросли в столкновения. Городские администрации дважды переходили из рук в руки, пока, по словам той же Отунбаевой, эти регионы, а также части Баткенской и Нарынской областей не перешли под контроль оппозиции. Пресс-секретарь президента КР заявил, что оппозиция уже не контролирует эти регионы, а власть в свои руки взяли «третьи силы» (термин, вошедший тогда в моду).
Сам Акаев выступил перед парламентом, и осудил «маргинальные и экстремистские силы, навязывающие обществу ущербные идейные установки и ценности», «дестабилизирующие обстановку под надуманными предлогами во имя корыстных политических целей». Он обвинил «доморощенных революционеров» в Киргизии в подготовке к государственному перевороту, призывал к «созданию в обществе обстановки нетерпимости к действиям этих личностей, которые руководствуются иностранными директивами и за счёт чужеземных средств наносят ущерб интересам народа». Ну, и так далее.
Но при этом кыргызский президент не стал официально объявлять чрезвычайное положение, хотя правоохранительные органы и вооруженные силы фактически были в состоянии «готовности №1» (так милиция, например, несколько суток дежурила в автобусах у «стратегических объектов»). При этом, как говорили тогда, Акаев не мог ввести режим ЧП по той простой причине, что уже не контролировал часть страны, а силовики Ошской и Джалал-Абадской областей либо перешли на сторону «народного правительства», либо самоустранились. Там, вообще, создалась опасность отделения этих областей, что могло перетечь в гражданскую войну. Об этом, в частности, говорил лидер оппозиционного «Народного движения» Курманбек Бакиев.
События на юге страны придали новый импульс тому, что происходило в столице. Причем, во всех смыслах. Это касается и организации отрядов самообороны, и определенные смятения в рядах силовиков, и настрой гражданского общества, и сплочение оппозиции. Немаловажную роль непосредственно 24 марта сыграла готовность к возможным провокациям, а они как раз-таки и были, возможно, даже спровоцировав ускорение первой кыргызской революции.
В тот день перед зданием правительства («Белым домом») собралось до 30 тысяч митингующих. Но тут появились две сотни агрессивно настроенных молодых людей в белых кепках, которые провоцировали мирных митингующих. Пару раз это им удалось, но в итоге «белокепочники» вынуждены были бежать. Точно также несколько позднее поступили сотрудники правоохранительных органов, которые скрылись за забором «Белого дома» и там держали оборону. Но очень быстро сотни разгоряченных людей, в основном молодых, вооруженных кольями, обрезками арматуры, камнями, смели милицейское оцепление и ворвались в здание.
Аскар Акаев с семьей и ближайшими соратниками успел покинуть Дом правительства за несколько минут до штурма, отдав приказ не применять силу против манифестантов. К вечеру из заключения освобождают лидера оппозиции Феликса Кулова, который выступает по киргизскому государственному телевидению с обращением к нации. Он поздравил соотечественников «с победой народной революции», призвав соблюдать спокойствие и не сводить счеты с противниками. Далее все стало меняться буквально ежеминутно, но в Казахстане и России в основном показывали разграбленный рынок «Дордой» и другие погромы в городе.
В общем, правительство ушло в отставку. Президент Акаев еще несколько дней формально «выдержал паузу» и тоже ушел. До второй кыргызской революции оставалось ровно пять лет.
Фото из открытых источников
