Ровно 80 лет назад, 16 апреля 1945 года, началась Берлинская наступательная операция. Само ее название говорит о том, что это была самая главная операция во всей Второй мировой войне. А тот факт, что она была занесена в Книгу рекордов Гиннеса в качестве самого крупного сражения в истории, приковывает к ней особое внимание. Описать всю операцию не представляется возможным даже в сокращенном варианте, поэтому сегодня мы лишь отметим ее важность, расскажем о первых днях операции, заодно развеяв некоторые мифы, появившиеся значительно позднее.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Дни Победы. «Под Кенигсбергом мы потеряли всю армию»
Дни Победы. Фортеция Глогау и удар по пропаганде
Дни Победы. Перемены на Западном фронте
Накануне…
Если говорить о военно-тактической стороне дела, то к весне 1945-го РККА вышла на рубеж рек Одра и Нейсе. По кратчайшему расстоянию от кюстринского плацдарма до Берлина оставалось 60 км. С другой, западной стороны, англо-американские войска завершили ликвидацию рурской группировки немецких войск и к середине апреля передовыми частями вышли к Эльбе. Потеря важнейших сырьевых районов (а те, что оставались, подвергались постоянным бомбардировкам союзников) обусловила спад промышленного производства Германии. Не говоря уже о громадных людских потерях, которые, кроме прочего, «оправдывались» приказом Гитлера обороняться до последнего солдата. Вообще, по информации разведуправления Генштаба Красной Армии, к середине апреля в составе нацистских войск насчитывалось 223 дивизии и бригады.
Тут надо добавить, что еще осенью 1944 года СССР, США и Великобритания договорились, что граница советской зоны оккупации должна была проходить в 150 км западнее Берлина. Несмотря на это, Черчилль выдвинул идею опередить Красную Армию и захватить Берлин. Это предлагали и некоторые американские генералы, но уже не с политической, а с тактической точки зрения — для этого были все возможности.
В то же время командование вермахта и нацистское руководство всеми силами старались затянуть войну с целью достижения возможного сепаратного мира с Англией и США. Несмотря на упомянутые договоренности союзников и соглашения, достигнутые в ходе Ялтинской конференции, для них последней надеждой был «неизбежный раскол антигитлеровской коалиции». При этом решающее значение приобретало удержание фронта против Советского Союза.
Совместными действиями
Понятно, что история не терпит сослагательного наклонения, однако от успеха Берлинской операции зависел не только исход войны, но и то, что последует за ней, а провал мог развязать руки тому же американскому генералу Паттону с его танковой армией. Кроме того, позднее, уже в наше время, появились суждения о необоснованных потерях и том, что советские генералы устроили «соцсоревнования» по тому, кто первый войдет в столицу нацистской Германии, не жалея солдат, а заодно выполняя приказ Ставки. Но, по большей степени, все это инсинуации. Все, начиная с маршала и заканчивая простым бойцом, стремили побыстрее покончить с этой войной.
Берлинская операция началась в три часа утра 1395 дня войны массированным артобстрелом на участках 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. И вот тут отметим, что никакой конкуренции быть не могло, так как у каждого из фронтов была своя задача. Так, именно Первому Белорусскому предстояло овладеть Берлиной, а через 12-15 дней выйти к Эльбе. Первый Украинский должен был нанести рассекающий удар южнее гитлеровской столицы, изолировав главные силы группы армий «Центр» от берлинской группировки и разгромить их — то есть, обеспечить с юга главный удар 1-го Белорусского фронта. Кроме этого, предстояло не позже 12 дней выйти на рубеж Белиц-Виттенберг и далее по реке Эльбе до Дрездена.
Говоря непосредственно про штурм Берлина, часто забывают про 2-й Белорусский фронт, который должен был повторить тактику Украинского, но севернее Берлина, тем самым обезопасив войска 1-го Белорусского от возможных контрударов противника. Для этого нужно было прижать его к морю и, говоря одним словом, уничтожить. Этому должен был способствовать Балтийский флот, обеспечивая «огонек» в так называемом Курляндском котле (Латвия). Немаловажное значение приобрели действия Днепровской военной флотилии. Двумя бригадами речных кораблей она была призвана содействовать войскам 5-й ударной и 8-й гвардейской армий в переправе через Одер и прорыве вражеской обороны на кюстринском плацдарме. Третья бригада должна была содействовать наступлению в районе Фюрстенберга, а заодно обеспечить противоминную оборону водных транспортных путей, так необходимых для военной логистики, в том числе и по завершению операции.
С переменным успехом
Итак, как мы говорили, еще до рассвета передовые позиции немцев подверглись интенсивному артобстрелу и налетам фронтовой авиации, а затем огонь был перенесен на «второй эшелон». Еще до рассвета наши войска пошли в атаку, и помогли им в этом мощные авиационные прожектора. Они не только ослепляли противника, заодно освещая дорогу передовым отрядам Красной Армии, но и вывели из строя немецкие приборы ночного видения, которые представляли серьезную угрозу нашим танкам.
Первые полтора-два часа наступление советских войск развивалось успешно, отдельные соединения вышли ко второй полосе обороны. Однако вскоре немцы, опираясь на сильную и хорошо подготовленную вторую полосу обороны, стали оказывать ожесточенное сопротивление. Да, на некоторых участках фронта войскам удалось овладеть отдельными опорными пунктами, однако добиться решающего успеха им не удалось. Так, Зееловские высоты не получилось взять с ходу, что поставило под угрозу успех всей операции. Для этого пришлось задействовать резерв в виде двух гвардейских танковых армий. К концу дня (16 апреля) гитлеровцы также перебросили на этот участок оперативные резервы группы армий «Висла». Высоты удалось взять только 18 апреля, а 19-го числа Красная Армия прорвала третью оборонительную полосу, получив исходную точку развития наступление на Берлин.
Кстати, для немцев возникла реальная угроза окружения, и это вынудило командующего 9-й немецкой армии Буссе выйти с предложением об отводе армии к пригородам Берлина и занятии там прочной обороны. Такой план был поддержан командующим группой армий «Висла» генерал-полковником Хейнрици. Если бы он осуществился, то план Берлинской операции нужно было срочно пересматривать, включая дополнительные нагрузки на бойцов и оперативную логистику. Однако Гитлер отклонил это предложение и приказал удерживать занимаемые рубежи любой ценой.
Но вернемся к 16 апреля. На участках Первого Украинского после артобстрела также была применена военная хитрость — но здесь были использованы не прожектора, а дымовая завеса, ослепившая передовые наблюдательные пункты противника. Причем это было сделано на всем 390-километровом фронте, а это, только представьте, расстояние от Астаны до Павлодара напрямую. Впрочем, здесь операция началась позже — в 6.55, и в отличие от соседей ее стали осуществлять с большим успехом.
Первый эшелон форсировал Нейсе, захватил плацдармы на левом берегу реки, чем обеспечил условия для наведения мостов и переправы главных сил. Четко сработанные действия инженерных войск обеспечили 133 переправы и уже к середине дня были накоплены значительные силы для атаки на вторую линию обороны немцев. Это заставило противника пойти на крайние меры, использовав для контратаки не только тактические, но и оперативные резервы. Однако сбросить в реку Красную Армию не удалось — к исходу дня войска фронта прорвали главную полосу обороны на участке в 26 километров и продвинулись на глубину до 13 км.
Оперативное изменение
Итак, у Первого Украинского получалось лучше. Учитывая этот момент, в ночь на 18 апреля Ставка решила повернуть 3-ю и 4-ю гвардейские танковые армии 1-го Украинского фронта на Берлин. В своем приказе командармам Рыбалко и Лелюшенко на наступление командующий фронтом писал: «На главном направлении танковым кулаком смелее и решительнее пробиваться вперед. Города и крупные населенные пункты обходить и не ввязываться в затяжные фронтальные бои. Требую твердо понять, что успех танковых армий зависит от смелого маневра и стремительности в действиях».
И дальнейшие события показали, что это было правильное решение. Выполняя распоряжение командующего, 18 и 19 апреля танковые армии 1-го Украинского фронта неудержимо шли к Берлину. Темп их наступления достигал до полусотни километров в день. В то же время общевойсковые армии готовились к ликвидации крупных группировок противника в районе Котбуса и Шпремберга. Впрочем, о том, что именно происходило в оставшиеся дни Берлинской операции, мы вам еще расскажем, но пока уточним, что она фактически закончилась 2 мая — сами знаете, чем. В любом случае, еще раз подчеркнем — никаких «соцсоревнований» между генералами не было и не могло быть. Напротив, командование стремилось сберечь жизни каждого солдата, но, как говорится, «на войне как на войне», а желание побыстрее закончить операцию, а вместе с ней и Великую Отечественную, исходило в тот момент больше из тактической точки зрения: покончить с противником — это означало сберечь собственные силы и жизни.
Впрочем, день Великой Победы, как бы ни банально это не звучало, каждый приближал, как мог — идя в атаку на агонизирующего противника, строя переправы через Одер или Шперю, обеспечивая артподдержку, заседая в штабах дивизий, армий, фронтов или в самой Ставке, работая и молясь глубоко в тылу. Но все понимали, что до конца войны остаются считанные недели, но пока не знали, что речь идет всего о 23 днях…
Фото из открытых источников
