В последние годы активизировалась информационная активность одного из радетелей казахстанского капитализма, бывшего премьер-министра Акежана Кажегельдина. Он раздает советы относительно того, как вернуть на родину незаконно нажитые чиновниками богатства и каким экономическим курсом двигаться правительству, обсуждает решения властей и дает свою оценку тем или иным событиям в Казахстане. С чем связана такая активность и в какие двери стучится Акежан Магжанович Кажегельдин?
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Лже-батыры казахстанской политики
Любопытная деталь, до последнего времени Кажегельдин избегал внимания широкой общественности к своей персоне в Казахстане. В 2011 году редакция «Азаттык» сообщала, что «попытки взять интервью у Кажегельдина накануне очередных спорных выборов президента Казахстана в апреле этого года, после этих выборов, не увенчались успехом», добавив, что бывший премьер-министр «не реагирует на дальнейшие антидемократические события в Казахстане». Причем тема была удобная для диалога со СМИ для человека. Как-никак очередные «недемократичные» выборы, где оппоненту режима можно душу отвести.
С чем связано «пробуждение» Кажегельдина на информационных просторах, причем едва ли не в облике главы зарубежной оппозиции? И что придает ему уверенность и внутреннюю силу?
Не все так просто. Кажегельдин считается самым результативным премьером. При нем в Казахстане в 1990-х годах прошли радикальные реформы, которые позволили стране уже в первой половине 2000-х выйти в плюс по темпам роста экономики на постсоветском пространстве. Правда, не стоит умалять и благоприятную глобальную конъюнктуру, а именно цены на нефть, которые с 10 доллара за баррель в 1990-х годах выросли до 140 долларов к концу первой десятилетки XXI столетия. И здесь уже не все так однозначно выглядело, то ли реформы оказались успешными, то ли сильный попутный ветер дул в спину казахстанской экономике.
1990-е годы ознаменовались для Казахстана транзитом из плановой экономики в рыночную стихию. Процесс, как и положено, сопровождался сменой формы собственности. Госпредприятия переходили в частные руки, в конкурентную среду. Это нормальный этап, через который прошло множество стран и не только из восточного блока. Приватизация имела место на родине капитализма в Великобритании при Маргарет Тэтчер и даже при коммунистах в Китае. «Неважно, какого цвета кошка, главное, чтобы она ловила мышей», — говорил отец китайских реформ Дэн Сяопинь.
Великобритания во главе с «железной леди» быстро выбралась из состояния оцепенения экономики и вернулась в большую политику, китайские реформы вывели экономику КНР на второе место в мире. Где-то на рубеже веков Китай перестал экспортировать нефть и стал крупным потребителем углеводородов, что также говорило об успехах эпохи перемен в стране. А где же Казахстан? И почему после 2008 года его экономика стала стабильно чахнуть? И главное, причем здесь Кажегельдин?
Раз уж снова вернулись в 1990-е годы, к переходу к рынку и сокращению доли государства в экономике, то плясать следует из того, что задача государства в лице правительства сводилась к организации прозрачных, справедливых и честных условий для приватизации ключевых предприятий в Казахстане. Как видим, для построения рыночной экономики многого не требовалось. Но даже с этой задачей Акежан Кажегельдин не справился и судя по результатам приватизации, он и не ставил перед собой такой задачи.
Вопросами приватизации Кажегельдин занимался еще на посту заместителя премьер-министра, т. е. с 1994 года. Согласно официальным данным, в первый год премьерства Кажегельдина в 1995 году в Казахстане приватизировали пять крупных госпредприятий, часть из которых передали в доверительное управление иностранным компаниям. В 1996 году в частные руки перешли 28 госпредприятий, а в 1997 году сразу 47. Но кому выпал «счастливый билет» казахстанской приватизации?
Особого внимания заслуживает нефтегазовой комплекс Казахстана, который в 1990-х годах подвергся «приватизационной экзекуции». Автор книги «Черная кровь Казахстана. Эпоха Назарбаева» Олег Червинский вспоминает, как в 1995 году Кажегельдин встретился с главами 14 крупнейших нефтяных корпораций мира и заявил, что правительство планирует передать в частные руки крупные активы. Дела не заставили себя долго ждать. В результате ряд нефтегазовых месторождений отошли иностранным инвесторам. Это сегодня протестная часть общества в соцсетях вопрошает, как Казахстан, обладающий крупными нефтяными месторождениями, не имеет собственной нефти. Зато охотно слушают советы Кажегельдина о том, как правильно надо жить.
Следует заметить, что передача активов во владение иностранным компаниям была парадигмой казахстанской приватизации, которая не предполагала создание национальной организации в нефтегазовой отрасли РК. Вместо этого «сочные куски» в экономике отходили иностранным инвесторам. Более чем странная позиция, поскольку нефтянка тогда, как и сегодня, считалась доходным бизнесом с низкими рисками. Чтобы исправить ошибку, требовалось всего-то ничего — решение отечественного правительства. Но его не последовало. Головная компания «Казмунайгаз», на тот момент «Казахойл», была создана только после ухода Кажегельдина с поста главы правительства РК, когда приватизировать и делить в нефтегазовой отрасли было уже нечего.
К слову, иностранные компании часто были только на бумаге. К примеру, при Кажегельдине группе TransWorldGroup (TWG) «за спасибо» передали поочередно Соколовско-Сарбайский ГОК, Павлодарский алюминиевый завод и корпорацию «Казхром» (Донской ГОК, Ермаковский и Актюбинский заводы ферросплавов). При этом за TWG, представлявшей собой конгломерат сотен небольших офшорных компаний, стояли криминальные братья Михаил и Лев Черные. Это не ошибка правительства, принявшего решение, которое нанесло ущерб экономическим интересам Казахстана. По факту – это криминализация экономики, которая ставит в уязвимую позицию финансовую безопасность страны. К тому же, почему-то мало кто обращал и обращает по сию пору внимание на такую «жирную» деталь: буквально все эти приватизационные схемы были во благо строго иностраных компаний и подданных других государств. Ни один (!) человек с казахской фамилией не стал обладателем выше вышеперчисленного. О чем это говорит? О том, что заря капитализма, встававшая тогда над страной, во многом благодаря именно Акежану Магжановичу имела сугубо иностранный, западный оттенок. Куда смотрел первый президент? Ну, про него по крайней мере много пишут и выставляют счета, но кто был гуру приватизации и непосредственно советовал, делал, и, как потом выяснилось, имел свой крайне вкусный гешефт со всего перелома, перехода на «рыночные рельсы»? Срока давности за те фокусы никто не определял. Имярек заактивничал и вешает всех собак на оставшихся в стране — но кто задал алгоритм компрадорской экономике Казахстана? Хорошо что напомнили, господин Кажегельдин. Да вы же, оказывается, изначально — «антиказах»...
…Продолжим. Еще в 1997 году о незаконном приобретении компанией TWG активов парламенту поведал бывший экс-глава КНБ Альнур Мусаев. Он также сообщил о том, что бельгийские власти заинтересовались недвижимостью, оформленной на супругу Кажегельдина. К слову, TWG была не единственной иностранной компанией с офшорной пропиской и постсоветскими корнями, которая при Кажегельдине получила контроль над ключевыми предприятиями в Казахстане. Небезызвестная в то время компания «Japan Chrome corp» (JCC) приобрела Ермаковский завод ферросплавов, Донской ГОК, Ермаковскую ГРЭС. Другая «британская» компания «White Swan Ltd» (WSL) прибрала к рукам Павлодарский алюминиевый завод.
Не менее поучительная история произошла и с приватизацией энергообъектов Казахстана. В июне 1996 года крупнейшая электростанция в республике — Экибастузская ГРЭС-1 ушла за 100 млн тенге при оценочной стоимости 23,7 млрд тенге. Как такое получилось? Причину «распродажи» следует искать в закрытом тендере по голландскому методу. В результате «счастливым обладателем» ключевого для экономики страны энергообъекта стала американская компания AES. Метод приватизации настолько понравился заморскому инвестору, что уже в 1997 году компания обладала ТОО «АЭС Шульбинская ГЭС», ТОО «АЭС Усть-Каменогорская ГЭС», АО «AES Усть-Каменогорская ТЭЦ», ТОО «АЭС Согринская ТЭЦ», ТОО «Шыгысэнерготрейд», АО «Восточно-Казахстанская распределительная энергетическая компания», АО «Усть-Каменогорские тепловые сети».
Удивительно, как сегодня лояльно относится к бывшему главе правительства один из лидеров оппозиции и в прошлом бизнесмен Булат Абилов. Оба они теперь занимаются проблемой возвращения незаконно вывезенных из страны активов, а в 1990-х они не поделили флагман казахстанской металлургии — предприятие «Кармет». Именно компании СП «Фест Альпина Бутя» по итогам тендера 1995 года должен был перейти «Кармет». Однако результаты были быстро пересмотрены в пользу американского инвестора «Юнайтед Стил», а позже «Кармет» перешел под контроль индуса Лакшми Миттала. К слову, Булату Абилову даже не посчастливилось получить крошки с большого стола. В ходе массовой приватизации по небезызвестным ПИКам реализовали объекты, которые не представляли большой ценности для бизнеса.
Может ли Кажегельдин претендовать на статус лидера оппозиции? Скорее нет, чем да. Его прошлое говорит об обратном. Он не любит обсуждать итоги приватизации, но охотно советует, как вернуть в страну незаконно выведенные активы. Вопросы демократии его беспокоят меньше всего, зато он больше интересуется властью и сопутствующими ей возможностями. Это при нем возникла казахстанская модель, которая сочетала «закручивание гаек» в политике с появлением олигархата в экономике. В сумме все это привело к тому, что фасад казахстанского здания смотрелся привлекательным, но если войти в него, то можно было заметить дефекты в конструкции.
Складывается впечатление, что Кажегельдин хочет запрыгнуть на подножку уходящего поезда. Использовать казахстанскую «оттепель», которая пришла со сменой президента, чтобы вернуться в страну. Естественно, не в качестве подсудимого. В лучшем случае в облике уважаемого и авторитетного эксперта, который даст свои ценные рекомендации новому руководству страны. А если не выйдет, то вернуться в облике лидера оппозиции, готового снова «спасти» отечество и провести теперь уже «самые настоящие» демократические и рыночные преобразования.
Фото из открытых источников
