Сегодняшний собеседник Check-point.kz не нуждается в представлении для людей, так или иначе причастных к миру искусства. Куратор и критик современного искусства Валерия Ибраева рассуждает о том, почему в Казахстане культуре отводится утилитарная роль, когда художникам приходится самостоятельно пробиваться на международную арену, почему в нашей стране не сформировался арт-менеджмент, призванный открывать и продвигать новые таланты, и о роли женщин в современном казахстанском искусстве.
- Нам постоянно твердят с высоких трибун: «Сначала экономика, а уж потом потом – политика». И наоборот. А как же культура?
- Все мы давно привыкли к тому, что искусству и культуре в Казахстане отведена второстепенная роль. А когда министерство культуры и спорта все же нисходит до проблем деятелей культуры, их помощь зачастую оборачивается вредом. Чиновники создают очень много цензурных рогаток, преодолеть которые художнику практически невозможно, цензура нивелирует и сводит на нет саму художественную идею, проект. Так что, тут большой вопрос: стоит ли ТАК помогать или следовало бы просто не мешать? Но поддержка со стороны государства, естественно, необходима.
В США министерства культуры нет, а во Франции, к примеру, есть. Что лучше – не знаю. Но культура развивается и там, и там. В Америке есть масса культурных фондов, организованных филантропами. Они выделяют большие гранты на художественные проекты, на организацию фестивалей и так далее. А Франция работает, скажем так, больше на внутренний рынок, чем на внешний. Тем не менее, их художники неизменно выставляются на всех крупных выставках.
В Казахстане, как я уже сказала, ситуация такова, что чиновники от культуры просто мешают творцам. И здесь возникает резонный вопрос: для чего существует это министерство? Мне кажется, там нужны серьезные реформы, как и везде, впрочем. Надо понимать, что культура, экономика и политика связаны неразрывно. Не могут они развиваться по отдельности, оторвать одно от другого невозможно. Вспомним, что огромная часть экономики, к примеру, Великобритании, – это именно культурное производство.
Искусство и культура в целом – это, конечно же, гордость страны. Недавнее событие, связанное с победой диджея Иманбека на «Грэмми», это подтверждает. Казахстанцы восприняли этот триумф как свой личный и это нормально. Министр культуры поспешила поздравить музыканта, хотя отношения к этой победе не имеет никакого.
- Известно, что наши художники выставляются в самых престижных залах мира, как правило, безо всякой поддержки со стороны государства. Во всех странах так?
- Я помню совершенно потрясающий случай. В 2005 году художник-график Саид Атабеков получил приглашение на Венецианскую биеннале, это был центральноазиатский павильон, спонсором которого были даже не наши, а кыргызские бизнесмены. Но оплачивать дорогу и получение визы нужно было за свои деньги. И мы с Саидом искали эти несчастные 50 долларов на визу. Я обзвонила всех своих знакомых журналистов, бизнесменов и говорю: купите его работу, чтобы он на эти деньги поехал на выставку. И купила наша же коллега. Собственно говоря, не для того, чтобы иметь его работу, а чтобы был предлог дать ему деньги на визу. Ирония в том, что сейчас работы Саида Атабекова очень дорого ценятся, с ним сотрудничают известные итальянские галеристы. Вопрос: могло министерство культуры оплатить дорогу и визу художнику? Могло, но не сделало этого.
Я считаю, что для поддержки перспективных деятелей культуры государство должно выделять средства в рамках конкурсных грантовых программ, как это делается, например, в Германии. Когда предлагаешь такое, все наши в один голос говорят, что этого никогда не будет, поскольку нет прозрачности и объективности. И в чем-то они правы. Потому что независимой экспертизы у нас не существует. У нас каждый чиновник, акимчик сам себе критик, эксперт и куратор. Не поэтому ли раз за разом в наших городах появляются чудовищные памятники?..
Я честно не знаю, чем занимается наше отраслевое министерство. Могу лишь догадываться, что оно поддерживает казенные предприятия: музеи, театры, концертные залы, филармонии и так далее. Работники которых, к тому же, постоянно жалуются на нищенское существование. Репертуарных театров у нас очень много, и государство их не содержит. Министерство поддерживает по старой советской схеме институты, которые могут и сами выживать при нормальном менеджменте. Сейчас же в наших театрах действует очень устаревший менеджмент, у них устаревший репертуар. С другой стороны, посмотрите, прекрасный алматинский театр «Арт и шок», который выживает сам, без всяких дотаций. Билеты на их спектакли дорогие, но зритель к ним ходит, смотрит и наслаждается их постановками.
- Валерия, представьте себя на месте какого-нибудь чиновника Минкульта. Что бы вы сделали, чтобы сломать устоявшийся порядок?
- Просто так это сделать невозможно. Как-то к нам приезжали директора провинциальных музеев на конференцию и обучающий семинар. Лекции читали зарубежные кураторы, в частности, директор амстердамского «Stedelijk Museum». У наших коллег глаза загорелись. «Господи, я приеду к себе, сделаю так и этот прием применю!» – говорили они в кулуарах. А по приезду их засасывает болото рутины: у них есть определенный алгоритм, по которому они обязаны действовать. Нельзя их наотмашь лупить, потому что на самом деле они не виноваты. Они, может, и хотят изменить ситуацию, но не могут, а это очень плохо. Поэтому личности, стремящиеся внести новую струю, – это настоящий золотник, жемчужина.
- Может ли талантливый художник быть талантливым администратором?
- Это на самом деле это очень тяжело. Этот вопрос, прямо скажем, основополагающий. Когда я работала директором Центра современного искусства фонда «Сорос-Казахстан», 90% моих усилий занимал менеджмент: управление, административная работа. И лишь 10% своего времени я могла уделять творческой работе – кураторству, работе с художниками, организации выставок. Если человек больше чувствует себя управленцем, арт-менеджером, то, конечно, это святое дело. Но если ты чистой воды художник, то лучше не взваливать на себя эту ношу.
В советское время директором музея имени Кастеева был Мухамедханафия Тимирбулатович Тельжанов, живописец, народный художник СССР, член-корреспондент академии художеств СССР. Он был выдающимся художником, но директором откровенно слабым. С другой стороны, возьмем Игоря Савицкого, который был директором музея в Нукусе и оказался гениальным арт-менеджером: он собрал настолько впечатляющую коллекцию, которую называют не иначе, как «Лувр в пустыне». В нем было больше управленческого, собирательского азарта. Кстати, по образованию он тоже был художником. Но тут дело даже не в образовании, а в способности человека трезво оценивать свои возможности и ответственно относиться к делу.
В Казахстане пока, к сожалению, не готовят профессиональных арт-менеджеров. Хотя в последнее время приезжают ребята из-за рубежа с соответствующим дипломом. Да, они проходили историю искусства, организацию выставок, финансы и так далее. Но при этом учтем, что управлять, к примеру, мясокомбинатом и музеем, – вещи совершенно разные. Человек, позиционирующий себя арт-менеджером, должен понимать в искусстве. Но ни в коем случае не заслонять собой человека, который, допустим, курирует отдел народной музыки. То есть это должен быть профессионал, работающий по своей узкой специальности.
Помню, мы как-то совместно с Досымом и Гаухар Сатпаевыми организовывали выставку в оперном театре, и нас пригласили выпить шампанского в кабинет директора. Сам директор и артисты наперебой рассказывали, что Казком организовал для них поездку в Грецию, и они там пили, жили, купались в море и выступали. На что я как бы у директора так, осторожненько спрашиваю: «А если вас банк дальше не будет поддерживать, вы что будете делать?» Он улыбнулся и сказал: «Давайте поднимем бокалы, чтобы банк нас всегда поддерживал!» То есть существует еще и такое иждивенческое настроение, что кто-то их должен поддерживать. Они сами палец об палец не ударят, не станут заниматься фандрейзингом – сбором средств, налаживанием отношений. То есть банк сам к ним пришел и выполняет навязанную свыше миссию по поддержке учреждений культуры. Конечно, фраза Булгакова хорошая: «Сами придут и сами все дадут». Но это не всегда работает.
В любом нормальном музее мира существует отдел фандрейзинга, который работает с банками, бизнесменами, улучшает их имидж и создает какой-то денежный задел для работы музея. У нас этого, увы, нет. Но при этом появились талантливые и успешные галеристы – те самые арт-менеджеры, люди с бизнес-смекалкой и, конечно, интересом к искусству. Это Меруерт Калиева, Дина Байтасова, Айна Зубаир, которые получили образование в Европе. У них есть личные средства, которые они вкладывают, они участвуют в ярмарках, продвигают своих художников, продают их работы и надо сказать, вполне успешно.
Сейчас в нашей сфере появилось очень много новых профессий: арт-критик, куратор, исследователь истории искусства, теоретик искусства, философ искусства. У меня в дипломе стоит «История и теория искусства». Это довольно странное и обтекаемое название.
Я, в свою очередь, работаю куратором, организую выставки, придумываю концепцию, выбираю работы, отбираю художников, пишу тексты, иногда дорабатываем с художником вместе, после чего формирую экспозицию.
- Где этому учат?
- В Казахстане этому нигде не учат. Я пять лет читала лекции в Академии художеств. Ушла оттуда, потому что мне надоело, я не могу постоянно повторять одно и то же. Это утомительно. У нас образование художественное на очень низком уровне. До меня доходят слухи, что открывается факультет искусствоведения, арт-менеджера. Но что-то я таких выпускников ни разу не встречала.
У нас очень советское понимание, что искусство – это что-то исключительно из мира духовности, высокая материя. Да, это отчасти верно, но бизнес-составляющая необходима, чтобы это самое ДУХОВНОЕ выжило.
- Какое место в современном искусстве Казахстана занимают женщины?
- Даже в советское время у нас было очень много женщин-художников. Однако все художники со званием были мужчинами. Но женщин было достаточно много в нашем Союзе художников, это Гульфайрус Исмаилова, Айша Галимбаева, скульпторы Лилия Колотилина, Ольга Прокопьева. Скульптор – очень сложная профессия – сродни шахтеру. Это в том числе и физически тяжелая работа.
С момента обретения независимости у нас появилась плеяда успешных художниц, выставляющих свои произведения на самых престижных международных площадках. Мало того, многие из них проникнуты духом феминизма. В искусстве появилось много разных дискурсов и направлений: акционизм, например, феминизм, который основательно прорабатывается Зоей Фальковой. Таким образом женщины всегда были достойно представлены в казахстанском искусстве. Сейчас они находятся в авангарде, и это очень хорошая тенденция.
Фото: Роман Егоров
