Одним из подтверждений влияния «эффекта колеи» на многие страны Евразии (в статье под Евразией подразумевается преимущественно восточная часть этого материка) выступает характер деятельности их государственных институтов. Казалось бы, в этих странах внедрили демократические политические институты (парламент, партии). Но они так и не заработали, как в развитых западных демократиях, и эти государства возвращались к присущим им исторически авторитарным и тоталитарным практикам. Известный российский экономист А. Аузан по этому поводу сказал следующее: «Все попытки перехода с низкой траектории развития на высокую в России вот уже несколько столетий неизменно срываются, и страна раз за разом возвращается к застою». По данным ряда ученых, постсоветская Евразия по нормам и ценностям отличается от развитых стран мира - в первую очередь от Запада (Северная Америка, Западная Европа и др.).
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
СНГ как мягкий «развод» с путинской Россией
Китай сменяет Россию в качестве доминирующей силы в Центральной Азии
Собственно, в философии евразийства подчеркивается самобытность постсоветской Евразии, «ядром которой является Россия». Постсоветская Евразия отличается от Запада в первую очередь своими социальными и политическими институтами. Следует уточнить, что под институтами мы понимаем не просто организации (парламент, партии, правительство, бизнес-предприятия), а больше их неформальную структуру, основанную на обычаях, нормах и ценностях. Лауреат Нобелевской премии по экономике Д. Норт рассматривал культуру как «межпоколенческий перенос норм, ценностей и идей». То есть у него «культура трактуется не просто как статика неформальных институтов, но и как продолжение их существования во времени». И вот «устойчивость (долгожительство) культурного наследия порождает «эффект колеи»», который Д. Норт представляет как «способ, при помощи которого институты и убеждения, сформированные в прошлом, влияют на нынешние решения».
Левада-центр с конца 1980-х годов проводит исследования природы «советского» человека. По итогам более двух десятилетий этого исследовательского проекта выяснилось, что советский тип человека в России до сих пор воспроизводится. Мы полагаем, что практически во всей постсоветской Евразии продолжает воспроизводиться советский человек, поскольку в этих странах продолжают действовать просоветские социальные и политические ценности, нормы и институты. В этом плане показательны слова российского олигарха О. Дерипаски, который как-то сказал, что, если государство попросит его отдать основную его компанию UC Rusal, то он это сделает: «Если государство скажет, что мы должны его отдать, мы его отдадим. Я не отделяю себя от государства. У меня нет других интересов».
Российский ученый А. Заостровцев утверждает, что в русской истории золотоордынские институты сыграли эффект гистерезиса - произвели сильное возмущение, изменившее древнероссийские институты и модели власти и задали «траекторию движения на века вперед». Такие российские исследователи как А. Ахиезер, И. Клямкин и И. Яковенко «истоки социальных порядков Московии нередко ищут в Золотой Орде, описывая «становление московской власти как «эволюцию под монгольским облучением»». Поэтому не случайно в Московии каждый боярин беззаветно, то есть бездоговорно служил, принадлежал «царю, который распоряжался им, в сущности, как вещью», уже не говоря о простых людях. В свою очередь, как это показали некоторые исследователи, империя Чингисхана заимствовала базовые политические нормы и ценности у Китая.
Известный историк Эренжен Хара-Даван показал, что в империи Чингисхана армия и народ в некотором смысле были тождественны и там «не было ни одного так называемого «выборного» органа…не было и намека на «народоправство», а было «народоводительство» правящим слоем». В древней истории стран постсоветской Евразии никогда не было документа, подобного, например, Великой хартии вольностей, установившей Хабеас корпус, не говоря уже о более поздних европейских Биллях о правах человека. Яса Чингисхана и другие такого рода евразийские кодексы практически не содержали в себе положений о базовых гражданско-политических правах человека, о защите его личной свободы от произвола государства, власти, других людей.
Евразийские «государство-общество», «раздаточная экономика» являются порождением традиционного общества. Так, ключевой термин теории раздаточной экономики «раздаток» коррелирует с термином «редистрибуция» Карла Поланьи, который отражает архаичную передачу ресурсов от властного центра другим субъектам. Отметим, что термином «редистрибуция» К. Поланьи обозначал экономические отношения, «в которых движение ценностей и прав по их использованию опосредуется центром». В рыночной же модели, согласно ему, «действуют два участника, ориентированных на получение прибыли в результате трансакции». При этом в начале 1990-х годов в постсоветской Евразии стали развиваться процессы архаизации, с возрождением доминирующего статуса ценностей и норм традиционного общества. В такой системе не законы, а традиции и прокриминальные «понятия» санкционируют и направляют деятельность людей.
В этих системах верховенство закона стало условной формальностью, и здесь вскоре пропацанские нормы и ценности «заменили» правовые системы, стали критериями социализации и рекрутинга в верхние слои сословий. У нас «пацанизация» отчасти является одним из следствий архаизации. В большинстве стран постсоветской Евразии воспроизводится некая форма «военного общества» с культом «милитаристских» ценностей. (Речь не идет о том, что «быть воином» - это плохо. Разговор идет о необходимости быть цивилизованным человеком, который по умолчанию является цивилизованным воином, как это принято у западных народов, японцев и др.) Современная форма такого социума - это прокриминализированные ценности и нормы «пацанского» сообщества - основа для продвижения по служебной лестнице вверх. Необходимость быть компетентным, моральным человеком здесь, по сути, не важна. Важна преданность патрону, «нордическая» выдержанность с невозмутимым, пацанским, «батырским» выражением лица даже перед лицом смертельной опасности, жуткого нарушения прав других людей.
Ведь в таком типе милитаристской культуры главной ценностью является «храбрая воинственность», несмотря ни на что, в том числе в ходе насилия над мирными и беззащитными. Такие «правила игры» доминируют и среди евразийского «гражданского» общества, оппозиции. Не случайно у нас часто в этой среде говорят о том, что кандидат от оппозиции должен быть «духовитым». Евразийская «милитаристская» культура способствует выстраиванию социальной иерархии по принципу «командования». В ней безусловны «приказы» старших «командиров» - агашек. Наверху этой пирамиды - правители, которые по умолчанию задают различные ориентиры обществу, и здесь не приветствуется препирательство с ними младших «командиров», тем более - рядовых. Несколько лет назад известный кыргызский эксперт Кубат Рахимов в Фейсбуке написал: ««Эффект колеи» характерен для всех стран постсоветского пространства. Но у кого-то эта колея глубже и заковыристей, а кто-то очень хорошо устроился внутри, прямо как Борат в лифте отеля».
Фото из открытых источников
