На прошлой неделе завершился полуторамесячный судебный процесс по делу о жестоком убийстве 16-летнего Шерзата Полата. Судья Ержан Жанузаков вынес обвинительный приговор, который полностью совпал с мнением государственного обвинения. Однако после оглашений вердикта остались вопросы, которые развили некоторые СМИ, скажем так, расширив компетенцию суда. Мы также обратили внимание на кое-какие аспекты.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Дело Шерзата. Нормы справедливости
Дело Шерзата. Резонанс и последствия
Последнее слово
В последнее время мы довольно подробно следили за процессом в Талдыкоргане, поэтому повторяться не станем. Обратим внимание лишь на сам приговор, вынесенный вечером 5 июня, а также на то, что ему предшествовало. Речь, в первую очередь, идет о прениях сторон, так называемых репликах и последнем слове подсудимых. Как известно, прокурор Дана Сарсенбай не стала выходить за рамки ранее озвученного обвинения, вкратце остановилась на каждом из подсудимых, подчеркивая, что вина каждого доказана в полном объеме. Каждого, начиная с несовершеннолетнего Думана Ыскака, которому инкриминируется недонесение о тяжком преступлении — якобы он хорошо знал об убийстве своего сверстника, но не позвонил в полицию, и заканчивая «главным фигурантом» Абзалом Шынасылом, который, по версии гособвинения, и нанес смертельный удар Шерзату, а еще и покушался на убийство его дяди — Нурганата Гайыпбаева.
Первому было запрошено полтора года лишения свободы, второму — 23 года, а всем остальным — от семи (четверым фигурантам) до 20 лет (Равилю Сакиеву, который, кроме хулиганства, также обвинен в покушении на убийство). В принципе, это максимальные сроки, предусмотренные Уголовным кодексом, поэтому, наверное, потерпевшая сторона была удовлетворена решением судьи Жанузакова. Как следует из их комментариев после оглашения вердикта, удовлетворены они были и размером гражданского иска, который в сумме превысил 100 млн тенге, хотя было запрошено порядка 660 миллионов.
Вроде бы все нормально и, как говорится, можно расходиться по домам, но резко против (и иногда даже с агрессией) выступили осужденные и защита. Сторона подсудимых — их адвокаты и родственники заявили об отсутствии доказательств вины осужденных, а, следовательно, и справедливости. Но тут заметим, что очень редко защита соглашается с приговором, разве что когда он оправдательный или значительно смягчает вину, определенную следствием и прокуратурой.
Суд и следствие
Тут можно было провести подробный разбор их оснований, но это сейчас мало кому интересно. Но повторим то, о чем говорили прежде — защита строилась на перекладывании вины на потерпевших, говоря, что именно Шерзат Полат, Каржаубай Нурымов и Нурганат Гайыпбаев не только спровоцировали сам конфликт у магазина «Камажай», но и дали ему развиться. Кроме того, фигуранты дела заявили о давлении на них со стороны следствия и об отказе от первоначальных показаний, на которых во многом строились обвинения. Во многом, но далеко не во всем. Также в ходе прений адвокаты высказались за то, чтобы возбудить уголовные дела в отношении потерпевших, в том числе покойных — по тому же самому хулиганству.
Но это, как все понимают, типичные методы защиты, и законом они не запрещены. Другое дело, что не только подсудимые вместе с адвокатами говорили о неполноценности следствия, но и сторонние наблюдатели. Правда, первые утверждали, что оно было предвзятым, а вторые делали упор на его, следствии, неполноценности. Что касается осужденных, то, по большому счету, вина их объективно доказана, хотя у некоторых возникли вопросы относительно того, кто именно из них нанес смертельный удар Шерзату. Однако ясно одно — именно эта группа совершила страшное преступление, причем, не кто-то один, а группой.
Отметим, что претензий к профессионализму судьи Ержана Жанузакова нет, несмотря на отдельные возгласы в соцсетях и непонятную «аналитику» в некоторых СМИ. Дело в том, что он действовал строго в рамках УПК и никак не мог самолично переквалифицировать дело — даже на групповое убийство, поскольку не имел права выйти за рамки того, что оформило следствие. Были заявления, что суд мог отправить дело на дополнительное расследование, но и здесь все не так просто. Если коротко, то это можно было сделать только в недрах главного надзорного органа и только в рамках собранных доказательств. Говоря другими словами — улучшить предпродажную подготовку. Даже то, за что «зацепились» кое-какие «эксперты» в плане слов председательствующего о том, что судом было доказано, что удар ножом Полату нанес только один человек, никак не говорит о предвзятости судьи — это, опять-таки, следует из материалов дела и судебного разбирательства.
В общем, все вопросы и, может быть, даже претензии должны быть направлены следствию. О чем именно речь? Как уже неоднократно говорилось (и не только нами), расследование так и не пришло к логическому мнению, что преступление совершила устойчивая группировка. Почему не пришло? Очень просто: как выясняется, в эту сторону никто изначально не «копал». Возможно, все исходило из изначальных установок руководства полиции и прокуратуры, что в Талгарском районе нет каких-либо ОПГ. Да, в списке МВД «Хуторские» не числятся. Но ведь следствие для того и существует, чтобы, скажем так, дополнять такой список. С другой стороны, ребята из поселка им. Рыскулова (который исторически местные называют «Хутором»), вполне возможно, не попадают под понятие организованной преступной группировки, но в юриспруденции (и УК РК) есть и другие термины. Например — «бандитизм» или «бандитская группировка».
Несуществующая группировка
Здесь следует напомнить, что четверо из фигурантов ранее уже привлекались к ответственности, причем за аналогичные или схожие преступления. Кое-кто, как отмечали наши коллеги еще осенью прошлого года, смог уйти от ответственности. Поэтому можно предположить, что это не первое, но хотелось бы верить, что последнее дело именно этой ватаги. Хотя, справедливости ради, отметим, что некоторые из подсудимых не были ранее знакомы. Но большинство из них сближает «безработная» действительность, причем с наличием недешевых смартфонов, ношение холодного оружия «на всякий случай», а также видимая иерархия с «предварительным сговором».
Мы это к тому, что следствие почему-то не обратило внимание на такие очевидные вещи. Тем более, в ходе слушаний проскользнуло свидетельство о том, что некий следователь стал убеждать на тот момент подозреваемых, что вину в смерти несовершеннолетнего должен взять на себя кто-то один: чтобы не идти всем вместе по групповому убийству. Так оно и вышло. Следствие, по сути, не только облегчило себе работу, но и, возможно, скрыло недоработки своего непосредственного начальства. Ведь если бы выяснилось, что ОПГ или просто криминальная группировка существовала в Талгаре, держа сам город и его округу в страхе, то влетело бы этому самому руководству. И это, как минимум.
Тут, конечно, возникают подозрения, что таким образом была скрыта сама структура «не существующего» ОПГ и ее «крыша», но пока даже четких косвенных доказательств этому маловато, потому и на этот раз промолчим. Но обращает на себя внимание мини-бунт, устроенный теперь уже осужденными сразу после вынесения решения суда. Понятно, что любой приговор может вызвать подобную реакцию со стороны фигурантов и их «группы поддержки», но, как нам кажется, мы все стали свидетелями неудержимой агрессии с их стороны. То есть, если они так реагируют на «несправедливость» в отношении себя любимых, даже находясь на скамье подсудимых, то представьте, что было бы (и что было!) на воле и с их численным превосходством.
В этом плане даже можно постфактум понять, почему судебные слушания были перенесены в Талдыкорган. Ведь если «хуторские» все же существуют, то далеко не все они оказались на скамье подсудимых. Почему Нуркияс Ильясов, на странице в Instagram которого была размещена фотография автомата Калашникова с выложенными из боевых патронов слова «ХУТОР», не стал комментировать это изображение? Да, это было его законное право — не отвечать, но почему на это не отреагировали правоохранительные органы? При этом некоторые наши коллеги обратили внимание, что рядом с Талгаром было обнаружено сразу несколько схронов с оружием, похищенным в ходе Январских событий 2022 года.
Совпадение? Возможно. Но ведь это должны выяснять не журналисты, а полиция и даже КНБ. Можно предположить, что следствие по этим делам все-таки идет, но хорошо бы об этом сообщать общественности. Точно также, как периодически сообщать о других уголовных делах, связанных с делом Шерзата. Речь идет о поджоге дома его семьи, «самоубийстве» Гайыпбаева, клеветнических высказываниях и провокациях по отношении к Нурымову и его семьи и так далее. Объективности ради, хотелось бы услышать и о расследовании в отношении сотрудников местного ДП, которые не соблюли достаточных мер по контролю над подсудимыми, на тот момент находившимся на пробационном контроле и под домашним арестом. То же самое касается и расследования по факту появления незарегистрированного ружья и его применения Нурганатом Гайыпбаевым. Ведь все это и будет свидетельствовать о претворении в жизнь концепций «Закон и Порядок» и «Справедливый Казахстан». Чтобы потом никто не мог упрекнуть полицию, прокуратуру и суд в их отсутствии.
Фото из открытых источников
