Процесс по делу Шерзата Болата близится к завершению. В среду, 28 мая, то есть, уже завтра должны стартовать прения сторон, которые начинаются с выступления гособвинения. А на прошлых заседаниях мы укрепились во мнении, что защита построена на отрицании вины, перекладывании ее на потерпевшую сторону и превентивное опровержение наличия группировки. На чем еще будут настаивать подсудимые и что им может противопоставить прокуратура? Давайте поразмышляем.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Дело Шерзата. Нормы справедливости
Дело Шерзата. Резонанс и последствия
Дело Шерзата. Защита пошла ва-банк?
На прошедшей неделе был окончен допрос подсудимых и можно сделать кое-какие предварительные выводы. Напомним, практически все подсудимые либо полностью, либо частично отрицали свою вину. Даже малолетний Думан Ыскак, обвиняемый в недонесении о тяжком преступлении, хоть и осознал свою вину, но в полной мере ее не признал.
Некоторые наблюдатели за процессом сделали «сенсационный» вывод», что все фигуранты дела сговорились, как и о чем говорить, как защищаться. Мы тоже об этом писали в прошлый раз, но это никакая не сенсация и не нарушение УПК. Более того, подсудимые имеют право вести линию защиты любым, не противоречащим закону способом. Даже было бы странно, если б они не говорили о деле, на протяжении полугода находясь в одной камере в СИЗО, перемещаясь оттуда в зал суда в одном автозаке, и даже здесь, на скамье подсудимых в зале Специализированного межрайонного уголовного суда области Жетысу.
Но в этом плане следует отметить одну важную деталь. С точки зрения следственных действий важно то, что говорил каждый из фигурантов (еще в статусе подозреваемых), когда они физически еще не успели договориться о совместных действиях. Предварительные показания в этом плане можно считать наиболее правдоподобными, так как были даны «на свежую голову» (пусть даже многие из них находились еще под воздействием алкоголя). Конечно, надо учитывать, что каждый стремился облегчить свою вину, а некоторые даже из чувства собственного самосохранения перекладывали ее на «подельников», но это, как говорится, должно оцениваться следствием критически и в совокупности с другими доказательствами.
Так вот, как отмечалось ранее, почти все подсудимые на суде отказались от первоначальных показаний, данных еще в здании Талгарского РОВД. Причем, аргументировалось это тем, что им не зачитали права, не предоставили адвокатов и оказывали всяческое давление — в том числе в виде пыток и избиений (в этом якобы даже сам Каржаубай Нурымов, отец убитого подростка, участвовал в самый первый день). Таким образом, защита все изначально сказанное попросту дезавуировала, так как там было зафиксировано то, что происходило в ночь на 4 октября прошлого года у магазина «Камажай», максимально приближенно к действительности.
Впрочем, от своих первоначальных показаний не отказался Абзал Шынасыл, который, согласно обвинениям, является «главным обвиняемым», нанесшим смертельное ранение Шерзату. В самом начале он признал, что два-три раза ударил ножом его дядю, Нурганата Гайыпбаева, а не самого паренька. Позже, через пару недель, он начал говорить другое. По его словам, после того как следователь пригрозил, что преступление будет считаться групповым убийством, поэтому надо кому-то взять вину на себя, Шынасыл якобы и сказал, что это он пырнул Полата.
Кстати, в минувшую пятницу в рамках изучения материалов дела были допрошены два судмедэксперта. Первый — независимый эксперт Тахир Халимназаров, получивший известность по резонансному делу Бишимбаева, а второй — его коллега Мухит Кушеров. Если коротко, то специалисты рассказали, что Шерзат погиб из-за колото-резанной раны, причем, удар был нанесен с большой силой. На соответствующие вопросы потерпевшей стороны Халимназаров ответил, что подростка можно было спасти, если помощь была бы оказана в первые 10–30 минут. Сопутствующих выводов эксперты, конечно же, сделать не могли (не в их компетенции), но становится понятно, что смертельный удар вряд ли мог быть нанесен с целью самозащиты и для того, чтобы «припугнуть». Например, тот же Абзал Шынасыл, когда говорил о том, что три раза ударил ножом в бедро Нурганата, намеренно сделал это не сильно — якобы, чтобы отомстить за то, что Гайыпбаев стрелял в их сторону из ружья.
Тут следует вспомнить, что до этого председательствующий на процессе Ержан Жанузаков предупредил неких блогеров и участников процесса о том, что не стоит комментировать ход процесса — это, якобы, может быть расценено как давление на суд. Не вникая в подробности юриспруденции, скажем, что какие-либо комментарии вряд ли могут оказать давление на суд. В этом плане определенные риски могут быть связаны с призывами к противозаконным действиям, но это уже в компетенции других служб. В любом случае, как говорится, факты священны, а комментарии свободны, поэтому смеем выдвинуть некоторые предположения.
Итак, в эту среду начинаются прения сторон. Первым должны выступить представители гособвинения, хотя следует напомнить, что сторона защиты ходатайствовала о дополнительном допросе Каржаубая Нурымова, а также матери и бабушки Шерзата Болата. С точки зрения УПК это должно быть осуществлено до прений. Сама же эта стадия обычно начинается с выступления стороны обвинения, что обещает стать основным событием дня.
Можно предположить, что прокуратура попытается разбить доводы подсудимых и их адвокатов, ссылаясь на сопутствующие доказательства и показания свидетелей. Особое внимание должно быть уделено заявлениям о давлении, хотя, скорее всего, будут представлены результаты проверки, которые покажут, что ничего такого не было. Также обвинению предстоит доказать, что фигуранты дела знали, что Шерзат Болат был несовершеннолетним, что, как известно, является отягчающим обстоятельством. Если эту будет доказано, равно и то, что именно Шынасыл нанес смертельный удар, то ему грозит вплоть до пожизненного заключения, хотя, как нам видится, ему могут попросить дать 24 года, учитывая обвинения в хулиганстве.
Равиль Сакиев, которому вменяется в вину покушение на убийство, может максимально получить лет 12. Другие обвиняются в «хулиганстве», причем по части, которая предусматривает от 5 до 7 лет лишения свободы. Одному из них, Азамату Токтаубаеву, кроме прочего, инкриминируют кражу сотового телефона Гайыпбаева, хотя он сам заявил, что ничего не крал, а подумал, что кто-то из друзей выронил свой смартфон, поэтому подобрал. Однако положение Токтаубаева усугубляется тем, что в октябре 2024-го он был осужден за причинение тяжкого вреда здоровью на семь лет, а в ту злополучную ночь находился под домашним арестом. Наконец, несовершеннолетний Ыскак, обвиняемый в недонесении о преступлении, по УК может получить до шести лет заключения. Но есть вероятность, что ему дадут либо условный срок, либо ограничение свободы, учитывая, что потерпевшая сторона претензий к нему не имеет, а сам он частично признал свою вину.
Но еще раз отметим, мы лишь предполагаем, какое наказание попросит гособвинение. Тем более, окончательное решение примет суд в лице председательствующего Жанузакова. Но и его вердикт вступит в законную силу лишь после обжалования в суде второй инстанции. А до этого еще далеко — среда и начало прений гораздо ближе.
Фото из открытых источников
