Сегодня расскажем о том, что происходило 80 лет назад в самом сердце нацистской Германии, тиски вокруг которой сжимались Восточным и Западным фронтами. Отдельные генералы, понимая, что обречены, пытались наладить связи с американцами, но Гитлер был непоколебим. Когда на обоих фронтах были провалены контрнаступления, более походившие на предсмертную агонию, фюрер решил оставить врагу выжженную землю. В чем это заключалось и что из этого вышло — в нашем сегодняшнем материале.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Дни Победы. Последнее контрнаступление Адольфа
Дни Победы. Могила для захватчиков
Предчувствие краха
Третий рейх был «великим» сравнительно недолго — фактически меньше, чем об этом утверждала геббельсовская пропаганда. Первый весомый удар по «непобедимому» вермахту был нанесен под Москвой зимой 1941–42 годов, а потом, через год — в Сталинграде. В июне 1944-го союзники, до этого воевавшие с немцами только в Северной Африке и Италии, высадились в Нормандии. В течении следующего полугодия нацисты вели оборону на два фронта, каждый раз отступая и оставляя оккупированные территории. Фактически только тогда, когда война зашла на территорию Германии в границах до сентября 1939 года, до ее подданных дошло, что антигитлеровский блок на этом не остановится, и крах нацистской империи — это лишь вопрос времени. Скорого времени.
Мы уже описывали ситуацию на фронтах и в пропаганде, поэтому повторяться не станем. Также рассказывали о масштабном контрнаступлении лучших германских войск в Венгрии, предпринятом в начале марта 1945 года в Венгрии. Точнее, о попытке наступления — Красной Армии удалось блестяще реализовать Балатонскую оборонительную операцию, которая закончилась для вермахта полным крахом. На Западном фронте также была предпринята попытка остановить и сломить силы союзников контрнаступлением, а, возможно, даже склонить к сепаратным переговорам. Это была Арденнская наступательная операция (в Бельгии), начавшаяся в декабре 1944-го и завершившаяся в конце января 45-го. Она тоже, как понимаете, закончилась провалом для гитлеровских войск.
В общем, от этой агонии, которая ни к чему, кроме потери техники, людских ресурсов и, что немаловажно, остатков веры в победу, не привела, стало еще хуже. Гитлер и его окружение это понимали. Нужно было готовиться к «падению империи», но о безоговорочной капитуляции, на котором настаивали союзники по коалиции, никто в присутствии фюрера даже заикаться не хотел. Основная идея заключалась в том, чтобы победителю не досталось ничего.
«Позор Версаля»
Ко всему прочему, правитель Третьего рейха панически боялся так называемого «Позора Версаля». Дело в том, что, идя к власти, Гитлер возложил все проблемы тогдашней Германии, ее упадок, гиперинфляцию 1920-х, внутренние распри и другое, на Антанту — коалицию победителей в Первой мировой. Концепция «Позора Версаля» была одной из самых сильных сторон пропаганды Гитлера, а по мнению многих историков — ее главной основой. Эта концепция была основана на предположении, что немецкие лидеры не смогли правильно договориться о перемирии с государствами-победителями в Первой мировой войне. И теперь, когда его нацистской империи грозил еще более бесславный конец, он считал, что нового Версальского договора в любом случае следует избежать.
Коротко говоря, это было хуже смерти. Точнее — самоубийства. Забегая немного вперед, скажем, что далеко не все из его окружения, а тем более на местах разделяли такую мысль, которая еще за год до этого казалась нереальной. Однако были особо преданные фюреру и его идеям лица. Среди них оказался главный архитектор и министр вооружения Германии Альберт Шпеер — сравнительно молодой имперский чиновник, который к концу войны оказался среди тех, кто был рядом с «императором». 15 марта 1945 года он вручил Гитлеру доклад «Экономическое положение в марте – апреле 1945 года и его последствия», в котором лаконично описывал, какие действия необходимо предпринять для обеспечения, «пусть и в примитивной форме», жизненной базы для народа. Там была представлена объективная и потому абсолютно бесперспективная картина сложившейся ситуации – кроме прочего, там было отмечалось, что «через четыре-пять недель произойдет окончательный крах немецкой промышленности», после чего «войну нельзя будет продолжать и военными средствами».
Гитлер, известный своей способностью принимать быстрые решения стратегического плана (кстати, в последнее время не приносившие пользы), на этот раз думал четверо суток. И вот, 19 марта, в день 40-летия Шпеера, он подписывает документ, который был призван стать актом суицида для целого государства и даже всей нации. Официально он именовался, как «Указ о сносах территории Рейха», а в истории остался под названием «Указ Нерона» — по имени римского императора, который якобы сжег Рим. Правда, историки оспаривают этот факт (тогда сгорело три четверти города), что, в принципе, характеризует Гитлера и его любовь к звучным названиям своих операций. Стало понятно, что он уже тогда стал думать о том, чтобы покончить жизнь самоубийством, но при этом рассчитывал забрать с собой всю страну.
Германия спасена?
Еще более характеризует происходящее весной 45-го в Рейхстаге то, что «Указ Нерона» так и не был выполнен. Как и указ Бормана, вышедший 23 марта, который предписывал гауляйтерам начать эвакуацию всего населения Рейха, а также иностранных рабочих и граждан, на еще не оккупированную территорию Рейха. При этом, к слову, никаких мер по обеспечению продовольствием и транспортом предпринято не было, и все это на фоне разрушения всей инфраструктуры страны и наступления неприятеля.
Указ фюрера разошелся по всем фронтам и местным властям, но в большинстве своем вызвал обратную реакцию. Еще недавно преданные ему люди в конце концов поняли (слишком поздно), что всесильный Адольф не так уж безупречен и, мягко говоря, не уже не владеет ситуацией. Кроме этого, боевые генералы четко понимали, что тактика «выжженной земли» никаких стратегических выгод не принесет. Да и союзники слишком быстро двигались, урезав к середине марта территорию «великого рейха» так, что она стала меньше, чем была до того, как Гитлер пришел к власти.
19 марта американские войска заняли несколько ключевых городов, включая Кобленц, Вормс и Бинген, выйдя к реке Рейн, что стало одним из ключевых моментов «западной кампании» во Второй мировой и немаловажным форпостом для последнего броска в сторону Берлина. Накануне ВВС США совершили крупнейший дневной налет на столицу Германии с участием 1300 «летающих крепостей», целью которых были транспортные и военные объекты в городе, и 700 истребителей для прикрытия. В течение часа на город было сброшено более 3 тысяч фугасных и зажигательных бомб. А британские бомбардировщики нанесли удар по военной и промышленной инфраструктуре городов Бохум и Ханау.
Это тоже было своеобразным штрихом к «Указу Нерона». Но, как отмечалось, он не было выполнен самими немцами. Причем в этом акте саботаже определенную роль сыграл и сам Альберт Шпеер. Если коротко, то он убедил «шефа», что лучше него никто не справится с исполнением указа, а сам якобы сделал все, чтобы его «свести на нет». Об этом он признавался уже на Нюренбергском процессе, ограждая себя не только от Гитлера, но и нацистской партии. По его словам, при личной встрече Гитлер сказал ему: «Если война будет проиграна, нация также погибнет. Это ее неизбежный удел. Нет необходимости заниматься основой, которая потребуется народу, чтобы продолжать самое примитивное существование». Фюрер якобы также заявил, что разочаровался в своем народе, который не оправдал его ожиданий.
В любом случае, противодействие Шпеера не сделало его «хорошим нацистом». По мнению многих аналитиков, невыполнение приказа о «выжженной земле» стало всего лишь очевидным признаком того, что авторитет Гитлера заметно ослаб, и он уже не имел такого влияния на своих подчиненных...
Фото из открытых источников
