Анастасия Ивановна Цветаева всегда пребывала несколько в тени своей великой сестры Марины. По мнению литературоведов, совершенно незаслуженно. Ее стихи, проза и мемуары входят в золотой фонд литературы ХХ века. Между тем, многое в ее жизни связано с Казахстаном — если быть точнее, то с двумя казахстанскими городами: Кокшетау и Павлодаром.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Алматы на литературной карте мира
Аким Каллаур и возрождение Тараза
Усть-Каменогорск литературный: Абай и Михаэлис
Грозный 1917 год нарушил степенную жизнь множества семей в бывшей Российской империи — семьи раскалывались по политическим предпочтениям, по взглядам на будущее и т.п. Также произошло и с дочерьми профессора-историка, основателя Музея изобразительных искусств имени Пушкина, легендарного Ивана Владимировича Цветаева. Так случилось, что о его старшей дочери Марине Ивановне знает почти весь мир, а о младшей Анастасии куда меньшее число людей. Хотя ее повороты судьбы поражают не меньше — ведь прожила она вдвое больше своей сестры, не дожив года до векового юбилея.
В 1919 году обе сестры оказались в Крыму, бывшему тогда «оплотом белогвардейцев». Однако в 1920-м, когда настала пора определиться — оставаться или уезжать — судьбы сестер разошлись. Марина Ивановна погрузилась на пароход и с мужем Сергеем Эфроном и дочерью Ариадной (Алей, как называли ее в семье) отправилась в Европу. А Анастасия с сыном Андреем осталась в СССР.
Собственно, в 1920-х годах границы были еще полуоткрыты и путешествовать зарубеж можно было относительно свободно. Да и свобода творчества, опять же относительная, но сохранялась. В те годы можно было бы поверить, что Анастасии повезло больше, чем Марине. Ведь Марина Ивановна прозябала в нужде в Праге, перебиралась случайными заработками, а у Анастасии Ивановны, пусть не без труда, но выходили книги в свет. Может, именно об этом они говорили в свою последнюю встречу во Франции в 1927 году. Через 12 лет Марина Ивановна вернется в СССР, но две сестры больше не встретятся.
А вскоре и у Анастасии Ивановны начнутся непростые времена. Если в 1920-е годы она относительно свободно могла заниматься литературным творчеством, публичными диспутами о политике, религии и прочим спорным темам, то в последующие 1930-е ее лишили такой возможности. «Принимая во внимание происхождение», Анастасию Цветаеву все больше стали притеснять. Ее сначала перестали печатать, затем стали преследовать, а в 1937 году посадили, попутно уничтожив рукописи ее книг «Голодная эпопея» и «SOS или Созведие Скорпиона». Уже в 1950-е Цветаева пыталась по памяти восстановить эти книги, однако сделать это не удалось.
Первый раз от тюремного заключения ее спасло заступничество Екатерины Пешковой, главы политического Красного креста, правозащитницы, первой жены Максима Горького. Во второй раз ее посадили из-за участия в «Ордене розенкрейцеров», тайной организации, которая походила на масонскую ложу. Основал ее философ Борис Зубакин. Члены сообщества проводили диспуты о многогранности и мистицизме христианского вероучения. В те годы такие религиозно-богословские споры были популярны. Но в 1930-е большевистский воинствующий атеизм поставил верующих людей фактически вне закона.
С 1937 года в жизни Анастасии Цветаевой началась полоса тюрем в Карелии, Каргополе и ссылок на Вологодчине, в Башкирии и Сибири. Спустя долгих 20 лет заключения она наконец приехала к сыну в город Павлодар.
В кварталах близ набережной Иртыша можно найти перестроенный дом, где когда-то жила Анастасия Цветаева с сыном и внучками.
Сын Анастасии Ивановны Андрей Борисович Трухачёв — личность непростая. Она родила его в 19 лет, и после появления сына на свет рассталась с мужем. Второй брак оказался столь же непродолжительным. Больше Цветаева замуж не выходила. Андрей Борисович получил хорошее инженерное образование, хотя также, как и мать, слыл нелояльным у властей и был арестован в конце 1930-х годов. После срока его ограничили в правах и запретили жить в мегаполисах страны. Однако послевоенных строек было достаточно и в небольших городах, поэтому Андрей Борисович вместе с женой, дочерью и приемным сыном осел в 1950-е годы в Павлодаре. Именно здесь в 1957 году он воссоединился с матерью после 20-летней разлуки.
В Павлодаре у Анастасии Ивановны начался новый творческий этап в жизни. Цветаева вспоминает начало своего павлодарского периода так:
«Я начала писать в первую же весну 1957 года, поселясь у сына в Павлодаре, сев у окошка в палисаднике хозяйки. Я начала мой первый том «Воспоминаний» с первых памятных дней детства, все сначала, точно в первый раз взяв перо», — вспоминала в мемуарах Анастасия Цветаева.
— Дом, где они поселились, Андрей Борисович подобрал специально по желанию матери: он должен был располагаться одновременно рядом с набережной Иртыша и храмом. Для Анастасии Ивановны это было принципиально, — рассказывает Татьяна Корешкова, руководитель музея Анастасии Цветаевой. — К сожалению, сам дом не сохранил первоначального вида, но по соседству с ним стоят несколько домов-двойников, которые выглядят так же, как когда там жила Анастасия Ивановна. Анастасия Ивановна стала в те годы настоящей достопримечательностью. В Павлодаре было многоссыльных и живую легенду, прогуливающуюся по городу в компании внучек Риты и Оли с кошками на руках, знали в лицо чуть ли не все павлодарцы.
В 1950-е и 1960-е годы к Цветаевой просыпается интерес — как к живому потомку «серебряного века». Она активно переписывается с Борисом Пастернаком — свои отзывы на первые главы «Воспоминаний» Борис Леонидович шлет именно ей и именно сюда! Новость о выдвижении Бориса Леонидовича на Нобелевскую премию также первой придет в Павлодар. А вот в годы травли писателя Анастасия Цветаева будет поддерживать его уже в Москве.
Более того, спустя почти тридцать лет после свидания во Франции в конце 1920-х именно в Павлодаре Анастасия Ивановна встретится с племянницей, Ариадной Эфрон. Ариадну судьба тоже основательно потрепала — ее арестовали вместе с отцом, бывшим белым офицером, ставшим позже тайным агентом НКВД в среде белой эмиграции в Париже. Это был единственный приезд Ариадны Сергеевны в Павлодар. По свидетельствам очевидцев и литературоведов, отношения тети и племянницы так и не стали близкими. Годы проблем и неурядиц плюс непростой характер двух талантливых писательниц дали о себе знать. Тетя переживет племянницу на 18 лет. Ариадна Эфрон умрет в 1975, а Анастасия Цветаева в 1993-м.
Чаще всего в Павлодаре Анастасию Ивановну можно было встретить в Ленпарке — сквере в самом центре города. А также на городском стадионе зимой. Даже в пожилом возрасте Цветаева поражала павлодарцев мастерством катания на коньках. А ее почти ежедневные прогулки с внучками в Ленпарке впоследствии положат начало фестивалям ее памяти. Осенние «Цветаевские костры» и зимние «Цветаевские катки» — это незабываемые творческие встречи с потомками писательницы, субботники по очистке территории, пленэры для молодых художников и оздоровительные мероприятия.
Город Кокшетау (тогда Кокчетав) возник в судьбе Анастасии Ивановны уже в зрелые годы. Туда она приехала, сопровождая внучку, когда та поступала на английское отделение факультета иностранных языков Кокчетавского пединститута. Парадокс в том, что в Павлодаре обучиться этой специальности было нельзя, а вот в Кокчетаве — очень даже можно. Ссыльная профессура осела именно в этом вузе и Анастасия Ивановна прекрасно об этом знала. На тот момент она жила уже в Москве, но приехала в Кокчетав, дабы поднатаскать и подготовить внучку Риту к поступлению.
«Поезд замедлил ход. Кокчетав, город. Над городом — медленные холмы, и меж них уходят дороги, плавно потухают одаль. Полукруг холма. По его хребту идет человек. Картина Марка Шагала?! Весь в небе, только ступни по земле», — так описывала Цветаева свои первые впечатления о городе.
Анастасия Ивановна сняла комнату в доме по улице Чапаева, неподалеку от музея истории Кокшетау. В свои 72 года еще успевала заниматься английским, французским и немецкой грамматикой с внуком Елены Владимировны Куйбышевой, сестры советского партийного деятеля Валериана Куйбышева. Там она прожила полгода. А впечатления о своем пребывании в этом городе она изложила в документальной повести «Старость и молодость». Любопытно, но Павлодар такой чести от Анастасии Ивановны не удостоился. Хотя прожила она там гораздо дольше. Тем не менее, Кокшетау своеобразно воздает дань памяти писательнице. Кокшетауская поэтесса Дана Жантемирова, постоянная участница вечеров памяти Цветавой, перевела эту книгу на казахский язык.
На официальном уровне память Цветаевой не увековечена ни в Павлодаре, ни в Кокшетау. Хотя, думается, пусть даже небольшая улочка вполне достойна того, чтобы получить имя великого человека, пусть и в силу специфических обстоятельств, но прославившую эти города.
Фото из открытых источников
