Место, где нынче располагается город Жаркент, долгое время считался диким полем. Как таковой четко проведенной границы не существовало — население здесь всегда было смешанным. Казахи, уйгуры, дунгане, а еще чуть раньше и джунгары. Здешние места повидали немало битв и схваток.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Сказ о Самсон-батыре. Как губернатор Туркестана выручил Париж
Верненские магнаты: жизнь и судьба
Именно в окрестностях современного Жаркента поражение джунгарам нанесло объединенное войско Казахского и Бухарского ханств. Это событие вошло в историю как Орбулакская битва, в которой джунгары потерпели первое поражение. Как известно, война продолжалась еще 100 с лишним лет и закончилась, по сути, ничем. В скором времени и Казахское, и Джунгарское ханства прекратят свое существование.
Тем не менее сосуществование разных народов внесло определенный колорит в местную цивилизацию. Например, на местных землях широко развили огородничество уйгуры и дунгане, а купцы следовали из Европы и Средней Азии в Китай.
До сих пор в этих местах сохранились горные тропы, по которым нападали и отступали и казахские, и бухарские, и джунгарские войска; по ним путешествовали купцы, ученые и разведчики. Ведь место интересное –ворота из Европы на таинственный восток – в Китай, на Тибет и Гималаи.
Наверное, Жаркенту и не быть тем городом, каким мы его знаем, если бы не легендарный казахский ученый-этнограф, путешественник и разведчик Чокан Чингисович Валиханов. Еще в 1850-е годы во время своих путешествий в Кульджу и Кашгарию он неоднократно проходил эти места. Более того, когда здесь были лишь небольшие аулы и поселения, он в своих заметках называл Яркент (именно так) городом. Ученый был уверен, что история Яркента насчитывает не меньше, чем история Алмалыка, Отрара и Талхиза. Подтверждением того, что Жаркент действительно старше, чем принято считать — можно считать его крепостную стену. Видимо, это единственное, что осталось с тех времен.
Тем не менее, в середине XIX века тут было еще неспокойно. За эту местность вели борьбу Российская и Китайская империи, Кокандское ханство. Даже когда эти места перешли под контроль России, они считались небезопасными и селиться здесь мало кто решался.
Впрочем, Жаркент должен быть благодарен Чокану Валиханову не только за интерес к его прошлому, но и за службу на дипломатическом поприще. Именно стараниями Чокана Валиханова установились добрые отношения между Китаем и Россией, которая появилась здесь тогда же — в середине XIX века. После десятилетий войн, восстаний, столкновений, аннексий, взаимных претензий и сложных переговоров был заключен Петербургский мирный договор. Произошло это через 15 лет после смерти Чокана. По его условиям граница между Российской и Китайской империями была окончательно определена — она и сейчас проходит по тому же месту. Эти места перестали быть диким полем и стали важным пограничным пунктом. Именно тогда, в 1881 году и началась новейшая история Жаркента.
В 80-е годы позапрошлого века юго-восточный Казахстан переживал настоящий бум. И судьба Жаркента — его наглядное воплощение. До сих пор живым памятником тем временам стоят купеческие дома в историческом центре Жаркента. Здесь обильно представлена типовая станично-казацкая застройка с узнаваемыми деревянными домами со ставнями на окнах. Имеются и яркие архитектурные образцы.
Главные из них — это церковь Илии Пророка и знаменитая мечеть-пагода.
Про Жаркентскую мечеть-пагоду и по сей день ходит множество сплетен. Кое-кто и по сей день уверен, что это — пагода, перестроенная в мечеть. Другие считают, что это мечеть, перестроенная китайцами в пагоду. На самом деле надо знать нравы купечества того времени, чтобы понимать — построить такое сооружение мог только купец.
В те годы предприниматели буквально состязались в видах благотворительности. Они ведь понимали, что помнить будут не то, что они продали и купили, а что построили. Одни купцы собирали коллекции живописи, другие строили именные школы. Вот и уйгурский купец Вали Ахун Юлдашев, думая о том, чем запомниться потомкам, решил: а построю-ка я мечеть и пагоду в одном флаконе. Надо сказать, расчет оправдался. Жаркентская мечеть почти одна такая в мире — единственная и неповторимая.
Быстро в городе делались и военные карьеры. Причем каких только людей сюда не заносило. Тогда, в начале XX века они сами не подозревали, что войдут в мировые учебники истории. Причем, героями неоднозначными. А для многих и антигероями.
С нашим атаманом не приходится тужить…
В 1911 году на службу в Жаркент прибыл 42-летний полковник, в прошлом военный журналист, прошедший и Ихэтуаньское восстание в Китае, и русско-японскую войну. Звали его Петр Николаевич Краснов. Спустя 35 лет многие пожилые жители Жаркента поразятся, когда узнают, что их вчерашний сосед, молодой бравый полковник повешен как коллаборационист и пособник Гитлера. Тогда, в 1946-м многие здесь, в Жаркенте, который уже назывался Панфиловом, просто не поверили, что тот командующий сибирским полком и плененный начальник управления Казачьих войск Министерства оккупированных территорий Третьего рейха — одно и то же лицо!
А началось все с просьбы его друга отправится на новое место службы вместо него. Краснов в буквальном смысле приехал сюда, подменив друга. И в 1911 году возглавил казачий полк в Жаркенте. Понятно, что ехал он сюда в целом нехотя, однако чуть позже понял, что сделал правильный выбор. Он очень вдохновился и впечатлился этими краями. Петр Николаевич писал, что пора на экране отобразить самобытную культуру Семиречья, его достопримечательности, памятники природы, замечательных людей в противовес засилью на экране вестернам с обязательными приключениями индейцев.
Дневник Краснова так и назван — «Кинематограф», где патриот справедливо замечает: «А между тем, если бы смолоду нашу энергичную молодежь тянула бы не недоступная Америка, мечты о которой оканчиваются всегда одними мечтами, а тянули бы Туркестан и Семиречье, кто знает, в какой цветущий край обратились бы эти пустыни, которые я проезжал одиноким всадником».
За год до Первой мировой войны Краснов покинет Жаркент. Далее его судьба станет полностью зависима от кульбитов истории ХХ века и больше никогда не будет связана с Казахстаном. Жаркент же продолжит жить своей жизнью.
Художник, что рисует степь
Всем известно, что живопись как направление искусства не приветствуется канонами ислама. Поэтому долгое время этого направления искусства в Казахстане просто не существовало. Только после 1917 года казахи начали осваивать живопись. И тут не обойтись без превратностей судьбы Абылхана Кастеева.
Может, Кастеев и до конца жизни прожил бы в своем небольшом городке. И уж точно не стал бы первым профессиональным казахским художником. Но как у каждого гения, у судьбы на него были свои планы. В конце 1920-х юный Абылхан отправился на Турксиб — тогда там можно было заработать неплохие деньги. Трудясь на самых черных работах, Кастеев в перерывах рисовал. Однажды он нарисовал портрет вождя на камне, начальство стройки это оценило и Кастеева отправили на учебу в Алма-Ату. Дальше Кастеева под крыло возьмет знаменитый художник Николай Хлудов. А позже Абылхан отправится и в Москву.
Первые шаги Кастеев делал под чутким руководством художника Николая Хлудова. Время для становления казахской живописи выпало не самое простое. Никакого жанрового разнообразия молодым художникам не предлагалось, поэтому им ничего не оставалось, как добросовестно творить в жанре соцреализма.
Впрочем, талант виден в любом жанре и любом направлении. Опять же остается лишь предполагать, каким бы мы узнали сегодня Абылхана Кастеева, работай он в условиях более свободного творчества. Как говорится — времена не выбирают. И все же историю Абылхана Кастеева можно назвать сказкой о Золушке на казахский манер. Путь от начинающего художника до первого классика живописи в республики он прошел всего за 20 лет. Став известным, Кастеев окончательно укоренился в Алма-Ате, и в Жаркент приезжал только в гости.
Жестокий век
В 1901 году в Жаркенте появилась — ни много, ни мало — тюрьма. Тоже мне событие, скажете вы, и будете неправы. Дело в том, что тогда далеко не в каждом городе была тюрьма. И было в порядке вещей, когда в одну тюрьму на всю округу свозили всех заключенных из уезда, области и даже губернии.
С началом Первой мировой войны сюда начали свозить пленных немецких и австрийских солдат. А в 1916 году сюда станут попадать участники восстания против указа Николая II о призыве казахов на тыловые работы. Спасаясь от подавления и преследований, многие повстанцы поспешат уйти в Китай. И многие же из них оказываются в жаркентской пограничной тюрьме, от которой сегодня остались только развалины. Среди узников этой тюрьмы были знаменитый государственный деятель, инженер Мухаметжан Тынышпаев, революционер-большевик Токаш Бокин. И многие другие. К концу 1916 года восстание казахов будет подавлено, а в 1917-м грянет революция и количество заключенных будет только увеличиваться.
В более поздние советские времена тюрьму закроют. Здесь сначала будет общежитие педучилища, потом это здание попытаются переоборудовать в гостиницу, магазин и даже бассейн. Кстати, когда начали копать котлован, нашли груду костей и поняли, что здесь не лучшее место для бассейна. В последние годы здесь размещен скотный двор.
Первая мировая, восстание 1916 года, революция, Гражданская война. Такие лихие времена нередко выносят на гребень волны людей странных, загадочных, интересных, авантюристичных. Много где «гражданка» породила личностей, ушедших в легенды и мифы. Одесса помнит Григория Котовского и Мишку Япончика, байкальские степи барона Унгерна. А история Жаркента в те лихие годы непредставима без личности Касымхана Чанышева.
Все, кто видел знаменитый фильм «Конец Атамана» режиссера Шакена Айманова по сценарию Андрея Кончаловского и Андрея Тарковского, помнят образ Чадьярова, воплощенный артистом Асанали Ашимовым. Настоящий идейный боец, чекист идет на опасное задание, проникает в ближайшее окружение атамана Дутова и убивает злейшего врага советской власти в Туркестане. Это в кино. Как водится, в жизни все было совсем по-другому, и вопросов остается гораздо больше, чем ответов.
Кто же он, Касымхан Чанышев? В некоторых источниках он значится как начальник Джаркентской уездной милиции или Хоргоса. Другие свидетели той эпохи, из числа даже родственников, называли его контрабандистом, торговцем опием. Он провозил в Китай опий и панты оленьих рогов, а оттуда вез золото. У него была большая сеть как поставщиков, так и перекупщиков по обеим сторонам границы.
Бытует версия, что на убийство атамана Дутова, давнего приятеля родного дяди Касымхана Чанышева, последний пошел не по своей воле и не по долгу службы. Чекисты вынудили его это сделать, арестовав его родителей, жену и детей. Ему пригрозили, что если он не вернется из Китая или не убьет Дутова, то его семью просто-напросто расстреляют.
Если судить по рассказам его родственников и потомков, Касымхан Чанышев никогда не служил ни в милиции, ни в контрразведке, тем более не был офицером Красной армии. С чекистами имел «деловые отношения» — за определенную мзду они закрывали глаза на его незаконную предпринимательскую деятельность.
Судьба Чанышева, как и полагается настоящему киногерою, во многом и по сей день остается загадкой. По одним данным, его убили тогда же в 1921-м. По другим — он стал жертвой сталинских репрессий в 1937 году. А по третьей версии, его нелегальным разведчиком забросили в одну из азиатских стран, где он и прожил до глубокой старости. Последней версии, кстати, придерживается и Асанали Ашимов, снявшийся в целой тетралогии фильмов о чекисте Чадьярове.
К началу 1920-х Гражданская война закончится и в стране почти на 10 лет воцарится НЭП. Новая экономическая политика, ренессанс капитализма и свободы торговли. Впрочем, продлилась эта вольница недолго.
В начале 1930-х тропами Джунгарского Алатау уходили сотни тысяч спасавшихся от коллективизации казахов. Впрочем, не только казахов — все, кто имел хоть малейший шанс уйти за рубеж, шли к советско-китайской границе. Сказать, что это было рискованно — значит, не сказать вообще ничего. Едва только к границе с советской стороны приближались люди, пограничники открывали стрельбу. И тем не менее, десяткам тысяч людей удавалось преодолеть огонь и уйти от коллективизации в Китай.
Закат и вновь рассвет
Собственно, с этого времени и начинается закат Жаркента как приграничного города. С началом коллективизации советские границы станут наглухо заколоченными. О приграничной торговле придется забыть вплоть до конца ХХ века. С тех пор если кто и будет делать здесь карьеру, то только лишь партийные деятели, военные и пограничники. Среди служивших на здешней пограничной заставе порой встречаются совершенно необычные люди. В самую последнюю очередь ассоциирующиеся с военным делом. Например в начале 1930-х на Жаркентской пограничной заставе служил будущий Генеральный секретарь ЦК КПСС Константин Устинович Черненко. И многие историки полагают, что он принимал не последнее участие в преследованиях тех, кто убегал от коллективизации в Китай.
В 1984 году, когда во главе Советского Союза встал Черненко, по стране сразу пошел зловещий анекдот: «Не приходя в сознание, приступил к обязанностям Генерального секретаря ЦК КПСС». Чтобы хоть как-то изменить имидж тщедушного, больного, в буквальном смысле слова дышащего на ладан старика, эстрадникам заказали песенку о героическом прошлом Черненко.
Сгущались тучи над границею, чернея…
Бандитам путь в страну Пемуров преградил.
В бой вел нас Константин Устинович Черненко,
Парторг всегда был в жарком деле впереди.
К счастью, звучала эта галиматья недолго.
Действительно, несмотря на то что в историю Черненко вошел чиновником до мозга костей и мастером аппаратных интриг, именно Жаркент помнит его обычным солдатом-красноармейцем.
Почти всю дальнейшую жизнь Жаркента будут определять отношения СССР с Китаем. После прихода к власти Мао Цзедуна — недолгое потепление, а в 1960-е новое обострение, которое закончится военными столкновениями. О конфликте на острове Даманский знают многие, куда меньше знают о конфликте на Жаланашколе. Два кровавых конфликта между теми, кто еще вчера называл себя братьями навек, определили судьбу пограничных городов типа Жаркента. Теперь это пограничные форпосты, готовые в любой момент отразить атаку неприятеля.
Несмотря на напряженные отношения с Китаем, Жаркент в 1960-70-е годы стал одной из казахстанских киностолиц. Бурное прошлое города буквально притягивало кинематографистов, которые нашли здесь натуру для исторических фильмов в жанре истерн и исторический шпионский боевик. Уже упомянутый «Конец атамана» и его продолжения «Транссибирский экспресс», «Манчжурский вариант».
В конце 1980-х настанет новая жизнь: отношения с Китаем наладятся, границы откроются и что самое главное — восстановится приграничная торговля. С тех пор судьба Жаркента тесно связана с погранзаставой Хоргос и огромным оптовым рынком, расположенным там. 1990-е в Жаркенте и на Хоргосе непредставимы без челноков, привозящих товары из Китая в знаменитых клетчатых сумках. Уже и те времена ушли в историю, а жителям Жаркента дешевле съездить в Алматы за оптовым товаром. Теперь город живет стабильной провинциальной жизнью.
Фото из открытых источников
