Все прошло достаточно быстро. Как оказалось, еще в апреле Министерство юстиции России подало исковое заявление в Верховный суд. О чем говорилось в документе, непонятно, так как он не был опубликован, но в ведомстве подчеркнули, что «Антироссийское сепаратистское движение» – это международное движение «по разрушению многонационального единства и территориальной целостности России». И здесь, опять-таки, без конкретизации – какие конкретно структурные подразделения к нему отнесены, где находится штаб-квартира «сепаратистов», кто и когда создал организацию и так далее. ВС РФ не заставил себя ждать и через полтора месяца объявил АСД экстремистской организацией.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Урок Истории. Как преодолеть разногласия?
Еще раз о профилактике экстремизма
Как Казахстан продвигает права человека через обязательства перед ООН
Безусловно, сразу обращает на себя внимание ее название. Оно само по себе уже какое-то обвинительное, и впечатление, что его придумал какой-то прокурор. Впрочем, это не единственный случай в российской правовой практике. Так, в 2020 году экстремистским было признана «субкультура АУЕ» – движение «Арестантское уголовное единство». Понятно, что такового тоже не существует, но Генпрокуратура заявила, что «АУЕ является хорошо структурированной и управляемой организацией», участники которой «причастны в том числе к организации массовых беспорядков», а ее идеология «представляет реальную угрозу жизни и здоровью граждан, обществу и государству». В феврале 2022-го террористическим было объявлено движение «Колумбайн» (якобы, против массовых убийств в школах). Самым свежим примером является запрет так называемого «международного движения ЛГБТ», по которому уже стали усиленно привлекать к ответственности и принимать абсурдные по своей сути решения.
Но вернемся к АСД. По мнению российских правозащитников и некоторых политологов, под таким движением Минюст, вероятно, подразумевает совокупность различных организаций и активистских инициатив, как выступающих за выход разных регионов из состава России, так и, вполне возможно, регионалистских. Есть вероятность, что подобный запрет поставит под удар не только сепаратистов, выступающих за отделение рандомных регионов от России военным путем, но и тех, кто в мирном ключе ведет дискуссии о статусе той или иной территории и даже о расширении ее прав, в том числе культурных, в составе России.
«Напомним, с нашей точки зрения, ограничения допустимы лишь в случае призывов к насильственному сепаратизму, мирная дискуссия о статусе той или иной территории ограничиваться не должна», – говорится в сообщении на эту тему информационно-аналитического центра «Сова».
От себя добавим, что это решение можно воспринимать как некий упреждающий удар по самому широкому спектру организаций и гражданских инициатив во многих регионах Российской Федерации. Мы, конечно, против сепаратизма, как такового, но вряд ли бы власти пошли на такой шаг, если бы не было каких-то реальных рисков. Обращает на себя внимание и то, что инициатором запрета был именно Минюст, а не Генпрокуратура или ФСБ. Вероятно, это не должно было выглядеть, как очередное «закручивание гаек», а заодно стать дополнительной «скрепой» для россиян. Опять-таки отметим, что само название «движения» призвано вызвать негативную реакцию у большей части населения России.
В Казахстане пока особо никак не отреагировали на решение ВС РФ – разве что некоторые СМИ дали короткую новость. В принципе, это никакого отношения к нашей стране не имеет, а является сугубо внутренним делом соседей. Но возможно ли появление чего-то подобного у нас? Ведь, как заявляют некоторые отечественные политологи, мы часто перенимаем у россиян их «репрессивные инициативы». Сразу скажем – вряд ли. Во-первых, в законодательстве РК уже имеются довольно серьезные нормы за сепаратистскую деятельность, а в последние годы они были еще более ужесточены. Во-вторых, нет никакой необходимости выдумывать некие организации, чтобы их запрещать – в этом плане достаточно существующих норм Уголовного кодекса. В-третьих, казахстанское процессуальное право при всей схожести отличается от российского, в том числе, в правоприменительной практике. В-четвертых, необходимо учитывать, что Россия – это все-таки федеративное государство, а Казахстан – унитарное.
Однако все это не говорит о том, что можно расслабиться. В стране и за ее пределами периодически появляются признаки сепаратизма. В основном это происходит на бытовом или частном уровне и не похоже на какое-то общее и организованное из единого центра движение. Точнее – пока не похоже. Тут невольно приходит на ум «украинский сценарий» по аннексии Крыма и созданию квазигосударств «ЛДНР». Всем понятно, что план по их отъему был разработан в Луганске, Донецке или Симферополе, как ясно и то, что это действительно был сценарий с четко распределенными ролями и хронологией.
Знал ли об этом Киев и нужно было ли принимать превентивные меры наподобие российских? С большой долей вероятности можно сказать, что СБУ предполагала такой вариант, но нужно учитывать, что его провернули как раз в тот момент, когда центральная власть была сильно ослаблена и не могла, по существу, контролировать регионы – особенно, находящиеся под сильным российским влиянием. Но при всем при этом не думаем, чтобы Украина пошла на объявление экстремистской несуществующей организации – это пошло бы вразрез с тем, что Незалежная идет по пути построения настоящего правового государства. Кроме этого, объявление незаконным некоего «Антиукраинского сепаратистского движения» не могло существенно исправить ситуацию, даже если бы такое решение было принято, скажем, лет за пять-семь до Майдана.
Таким образом, если проецировать эти дела на Казахстан, выходит два аспекта. Во-первых, повторимся, у нас на данный момент нет никакой необходимости придумывать какое-то сепаратистское движение, чтобы потом его запретить. Мы, кстати, тоже строим правовое государство и делать подобные сомнительные шаги было бы, по крайней мере, глупо. Во-вторых, все-таки проблема сепаратизма в стране все еще не исчерпана. Да, она не входит в число потенциальных рисков, по которым нужно принимать оперативные решения, но все же остается в числе первых, когда речь идет о национальной безопасности и территориальной целостности нашей страны.
При этом нужен комплекс мер по профилактике сепаратизма, причем, по разным направлениям и совершенно необязательно репрессивного характера. Впрочем, это уже отдельная тема для разговора, к которой мы еще как-нибудь вернемся.
Фото из открытых источников
