– Еркен, в своем театре-студии вы недавно презентовали спектакль «Мамы. Пети. Ватуки», где краеугольной темой стоит общение с зашоренными и даже зазомбированными родственниками. Насколько этот материал сейчас актуален для Казахстана?
– Актуален, потому как мы живем в тесной связи с соседними странами. Это тоже нас касается. Многие близкие люди проживают по разные стороны границы. Схож менталитет, ну и плюс много приехавших за последний год. Это люди, уехавшие от войны. И наш спектакль как раз о том, как хрупок мир, как важна экология и отношение к нашему потомству. Не зря у нас кульминационная сцена – символическое поедание детей. Мы показываем насколько беспощадно мы к ним относимся, подвергая нашу планету таким испытаниям. Я думаю, это актуально сейчас в любой стране. Все переживают схожие проблемы, и все хотят, чтобы дети жили лучше нас.
– Где начинался ваш творческий путь?
– В моей юности главным требованием родителей к детям было – получить НОРМАЛЬНОЕ образование. Творческое образование считалось тогда вообще чем-то несерьезным. Вот я и поступил в Вологодский Политехнический Институт. А там меня заметили ребята со старших курсов – а я был вообще веселый товарищ – пел, играл на гитаре, рассказывал анекдоты. Они пригласили меня в сборную команду КВН факультета – так я попал в КВН. И в течение всех 5 лет я играл за команду – сначала факультета, потом института. Мы всей нашей командой были просто повернуты на «Лицедеях», на Вячеславе Полунине – они тогда были на пике своей популярности. Тем более, что на 2 курсе они приезжали в Вологду – мы на почве любви к ним и организовали свой маленький театр клоунады – нас было 5 человек. Выступали по школам, заводам, институтам – ездили даже на знаменитую «Юморину» в Одессу. Со временем начали ко мне прислушиваться – почувствовали какую-то искру режиссера. А я просто предлагал идеи и всем это нравилось. Дальше я писал сценарии, приносил ребятам, со временем занялся постановочной работой. Поэтому, когда я вернулся в Казахстан, у меня был большой багаж КВНа, собственных шуток. Я понял, что по основной специальности работать точно не буду. И буквально в первые дни после моего возвращения в Уральск я узнал, что надо мной в доме живет режиссер народного театра. Мы познакомились, заобщались – он позвал меня себе в ДК, а его знакомый декан факультета местного университета предложил мне взять шефство над студентами-КВНщиками. Опыт у меня уже был – мы сделали юмористическую программу, получилось у нас неплохо – мы назвали наш театр миниатюр «Помпа». Этот же режиссер посоветовал мне поступить в Самарскую академию искусств – я, уже имевший высшее образование сдал только актерское мастерство. Меня приняли. Там меня немножко «обтесали», объяснили мне законы режиссуры. Ну а дальше творчество пошло по накатанной.
– Вы ведь в числе тех, кто стоял у истоков отечественного КВН.
– Да, это так. Я активно играл в КВН, когда жил в Самаре. Потом я снова вернулся в Уральск – тогда в городе мы организовали театр миниатюр «Помпа». Мы много ездили, зарабатывали неплохие деньги. Потом меня вызвали в акимат и предложили возглавить команду КВН – тогда КВН в Казахстане поднимался, вел его тогда Альбек Тастайбеков, поддерживал один крупный телеканал. Мне поручили создать сборную города Уральска – тогда я созвал огромный кастинг. Я набрал команду из 15 человек – после долгих репетиций осталось 10. И в результате мы завоевали второе место на Чемпионате Казахстана. В финале в капитанском конкурсе сошлись с Ромой Альманским – подружились тогда и дружим до сих пор.
– В кино вы стали популярным благодаря ролям в фильме «Тараз» и в сериалах «Нархоз» и «Золушка Зауре»…
– Я очень благодарен Нуртасу за приглашение в «Тараз». Он действительно стал во многом знаковым, принес мне популярность. Еще я очень люблю свою роль в сериале «Золушка Зауре» - потому что режиссер Ернар Нургалиев дал мне полный карт-бланш. Так и сказал: «Дядя Кеша, делай, что хочешь!». И по сути я сам создал этого персонажа – не бил никто по рукам, не принуждал. Хотя у каждого режиссера своя метода. Мне нравится, когда режиссер говорит четко задачу и уже в этих рамках разрешает творить что хочешь. Вот Акан Сатаев, Аскар Бисембин, Аскар Узабаев как раз такие. Они лишь ограничивают, когда меня заносит – я ж импровизатор! Нуртас Адамбай очень требователен – он не дает разыграться, так как хорошо знает что хочет. И мне эта целеустремленность тоже нравится! Многие же молодые режиссеры вообще не знают чего хотят, поэтому дают полную свободу, надеясь куда-то вырулить. Там наоборот хочется каких-то рамок.
– У вас одно время была репутация безотказного актера. Есть ли у Вас критерии отбора ролей?
– Какое-то время я действительно был безотказным. Единственное от чего я отказывался – от мелких и незначительных ролей, потому что это просто скучно. Ну и от ролей-пустышек, в которых просто нечего играть. Последние годы я уже стал выбирать роли по характерному насыщению. Если этот характер интересен, герой наполнен и интересно прописан, то я с удовольствием играю такие роли. Меня пытаются таким образом режиссеры заинтересовать, и в последнее время мне стали предлагать более характерные роли, насыщенные глубиной, эмоциями. Видимо, я все-таки доказал, что я что-то могу. Иногда еще звонят и просят сыграть папу главной героини. На мой вопрос: а какой он, мне отвечают – ну такой нормальный! Мне обычно тут все становится ясно, и я тактично отказываю.
– Вас много снимает в своих фильмах культовый режиссер Адильхан Ержанов - поделитесь опытом работы с ним?
– С Адильханом работаю уже много лет и с большим удовольствием. Это всегда поиск, подлинная работа НАД ролью, с образом. Это настоящее творчество. И не просто я работаю над своей ролью – это работа над фильмом. Даже небольшие роли в фильмах Адильхана очень важны. Там нет проходных ролей – все неспроста, каждая роль яркая, продуманная и острохарактерная. Он всегда дает актеру проявить себя и в его фильмах актер всегда отдается работе полностью. Многие наши актеры просто мечтают к нему попасть и даже просят по блату с ним познакомить. Но я всегда отвечаю, что это бесполезно. Для меня абсолютнейшая загадка то, как он отбирает актеров на роли, и всегда это точнейшее попадание. Просто я ему доверяю как режиссеру, а он доверяет нам, как актерам. И в этом взаимном доверии и кроется успех его фильмов. В последнее время фильмы Адильхана становятся более актерскими, и они от этого только выигрывают. Вот у него я готов появится и на 5 секунд в кадре.
– Вы снялись в одном из последних фильмов Ким Ки Дука «Растворятся». Как вспоминаете работу с этим мастером?
– В Ким Ки Дуке меня в первую очередь поразила его энергия. Какая-то безумная животная энергетика. При этом, он очень трепетно относится и к актерской работе. Он нам так и говорил: «Вы профессионалы, вам виднее!». Это меня удивило. Плюс ко всему он все делает сам: он же звукач, он же осветитель, он же режиссер и оператор. Он на площадке следит за всем, во все маниакально вникает. По окончании съемок, он всех нас собрал и поклонился нам, поблагодарив за все. Мне это так польстило – режиссер такого уровня так искренне нас благодарит. С ним вообще просто комфортно работать – он всегда улыбчив, приветлив. Он никогда не кричал. И для меня было шоком известие о его скоропостижной смерти. Это точно не тот человек, который должен был уйти так рано.
– Каковы ваши впечатления от работы с театром «АРТиШОК»?
– Я благодарен судьбе и лично Галине Пьяновой за это. Сейчас я уже принимаю участие во второй постановке – но пока не могу говорить о ней. Я влюблен в Галю, как молодой актер в опытного режиссера. Или как Качалов в Станиславского (смеется). С этим театром у меня началась вторая молодость – казалось я 25 лет с ним ничего не имел, навсегда покинул его. Занимался разговорным жанром, КВНом – в регионах театр вообще умирал. А тут как раз снимался сериал «Золушка Зауре» - и Чингиз Капин, который со мной снимался, предложил мне поучаствовать в одной постановке. А я, конечно, слышал про «АРТиШОК» - это целое явление, городская достопримечательность и, естественно, я сразу согласился. Только переступил порог театра, встретил Галю – она мне сразу же понравилась, и я понял, что безумно хочу здесь работать. Меня поразила внутренняя атмосфера – безумной творческой свободы, дружбы и любви. Это так непривычно в наше время. В «АРТиШОКе» атмосфера дома 60-х годов, где все друг друга знают, ходят друг другу в гости, уважают. Сейчас мы каждый идем своим путем. Но я верю, что мы еще не раз посотрудничаем.
Фото: Константин Козлов
