Касательно Кыргызстана в интервью для нашего сайта видная кыргызская общественная деятельница К. Сооронкулова сказала: «Все больше людей ощущают себя жертвами мошенничества, обмана… И власть ничего не предпринимает для смягчения ситуации, напротив, разжигает вражду между отдельными социальными группами и думает, что лучшее решение – это «разделяй и властвуй»». В Туркменистане развиваются протестные настроения, ибо в стране наблюдается нехватка даже базовых продуктов питания - муки и хлеба. Многие туркмены недовольны самодурскими действиями С. Бердымухамедова по сокращению ряда прав женщин, дальнейшему «закручиванию гаек» в области ограничения внешней миграции, инакомыслия. Однако острые протестные настроения туркменского общества находятся преимущественно на латентном уровне, как и в других центральноазиатских странах.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Единство «персидского» и «тюркского» в ЦА
Страны ЦА будут совместно отстаивать свою независимость?
Активность Ирана в Центральной Азии набирает обороты
Тем не менее, непредсказуемый и взрывной характер этих протестных настроений должен вызывать глубокую обеспокоенность властей наших стран. Потому что главная особенность этой протестности - затаенная взрывная злость на власть, что говорит о её непредсказуемом характере, когда она может «на ровном месте» сильно взорваться. К примеру, в таком русле развивались события в январе этого года в Казахстане. А ведь мало кто из экспертов предсказывал, что казахстанский протест может принимать такие причудливые местами формы. По всей видимости, во всех странах нашего региона протестные настроения, хоть и находятся в основном на латентном уровне, но представляют собой затаенную злость, ненависть по отношению к власти.
Долгие годы подавления гражданского участия, инакомыслия и политической оппозиции, а также воспроизводство выученной беспомощности, других практик советского тоталитарного прошлого обесценили само понятие общества в наших странах. С другой стороны, с подачи властных элит в странах ЦА развивались процессы архаизации, возрождения высокого статуса ценностей традиционной культуры, что закрепило здесь доминирование, воспроизводство «советских» социально-политических институтов, ценностей и норм.
По итогам всего этого во всех государствах ЦА отсутствует полноценное общество. Ведь общество в мировой истории, науке рассматривается как отдельное от государства самоорганизующееся образование. В целом, центральноазиатское «общество» в большинстве своем состоит из людей «советского» типа, обладающих «двоемыслием», когда ими часто принимаются противоречащие друг другу идеи и установки. Впрочем, несмотря на «лукавый» конформизм по отношению к власти, наши народы в большинстве своем уже устали от привычных властных методов решения социальных проблем в виде их забалтывания, информационной перебивки, имитации борьбы с коррупцией и провозглашения разных нереализуемых «стратегических» программ.
Так среди большей части народов ЦА сложилось отчуждение к власти, как к некоему обособленному аппарату, пекущемуся лишь о своих узкогрупповых интересах. В результате в регионе мы сейчас имеем дело преимущественно с очень озлобленными на власть людьми, практически ей не доверяющими, как и друг другу, и готовыми при удобном, благоприятном случае (когда против действующей власти ополчатся крупные элитные группировки) принять участие в протестном, «революционном» бунте. Собственно, нечто вроде этого и произошло в январе в Казахстане. При этом мотивами такого рода бунта для подавляющей части протестных центральноазиатов являются не демократические (гражданские права и свободы), а социалистического характера цели (распределительная справедливость). И это неудивительно, поскольку в наших странах не обеспечены элементарные социальные права большинства людей.
По данным некоторых исследований, в среднем наиболее критично настроенные массы центральноазиатов — это возрастная группа 18-40 лет с низким доходом. Для данной группы характерен как абсентеизм, так и повышенная критичность в отношении власти. Протестные настроения жителей нашего региона обусловлены в первую очередь требованием социальной и правовой справедливости. Первый их слой относится к тем, кто непримиримо, радикально настроен – это внесистемная протестность, настроенная против какого-либо участия в делах общества, государства. Напомним, внесистемная протестность – это отрицание и неприятие практически всех положений, достижений политики действующей власти. Есть и вторая прослойка так называемых умеренных протестных групп, озабоченных конкретными социальными проблемами.
В странах ЦА, как мы писали ранее, за последнее время в два-три раза выросла стоимость аренды жилья в крупных городах, что существенно затрудняет жизнедеятельность прежде всего внутренних мигрантов, которых в наших странах - миллионы человек. Их положение в городах осложняется дискриминацией, сегрегацией со стороны местных властей, силовиков, коренных горожан. Вообще сегодня страны ЦА представляют собой вертикально иерархизированные, сословные общества, в которых защищены права только «избранной» группы людей и усиливается разрыв между богатыми и бедными. Рост социального пессимизма (отсутствия веры в хорошее будущее) и коррупции подстегивается дегуманизацией, моральной деградацией наших обществ, обусловленных действием тоталитарных социальных практик.
Одним словом, социальные настроения, предпочтения наших обществ имеют сложную статику и динамику на фоне начавшихся серьезных изменений в его структуре ценностей – под влиянием современной глобализированной информационной эпохи. Но власти наших стран упрямо продолжают применять старые, советского типа, репрессивные практики, чтобы взять под контроль протестные настроения. Либо используют примитивные информационные кампании по переключению внимания общества на менее опасные проблемы, например, на «возмутительную» вырубку деревьев, «падишахское» поведение хокимов, принимающих людей «с челобитными» как подданных и т.п. Ну, это и понятно, заигрывать с обществом менее затратное дело, чем выделять определенный процент от ВВП на разрешение социальных проблем.
Однако все эти действа, в конце концов, только сжимают пружину народного негодования, для реализации которого необязательно протестное выступление подавляющего большинства обозленных простых людей. Согласно некоторым исследованиям, успех протестов обычно гарантирован, когда они достигают порога в 3,5% от населения страны. Таким образом, нельзя исключать, что в ближайшее время мы можем стать свидетелями массовых протестов в ряде стран региона. Но для этого нужен серьезный мотив. И он может появиться из-за кровавого разгона мирного митинга, или состояния невозможности терпеть невыносимые условия жизни - при серьезном ухудшении социально-экономической ситуации в наших странах. В любом закрытом обществе ограничение ресурсов, возможностей, социальной мобильности для определенных групп рано или поздно приводит к тому, что эти люди начинают стремиться изменить несправедливый социальный порядок силовыми методами.
В связи с этим приведем высказанные в интервью для нашего сайта экспертные выводы известного эксперта по Центральной Азии А. Султангазиева по событиям мая-июня в таджикском ГБАО: «Само таджикское общество тоже сильно изменилось. Если раньше таджики готовы были терпеть нынешнее положение дел из-за страха повторения событий гражданской войны, то теперь их уже не устраивает, что на них тяжелым ярмом ложится власть Семьи. Тем более, что произошла смена поколений, и уже нынешняя молодежь не особо воспринимает страшилки власти, а требует нормальной жизни…Власть делает все, чтобы разбудить глубоко запрятанный протест. Протест уходит в подполье, и тогда на сцену выходит уже сила на силу». Можно сказать, что данные заключения А. Султангазиева верны для всего нашего региона. Поэтому правящим элитам Центральной Азии нужно сделать соответствующие выводы, поскольку такая ситуация, когда между властью и народом большая пропасть отчуждения, весьма и весьма опасна для устойчивости всего государства…
Фото из открытых источников
