Администрация президента Ирана Эбрагима Раиси, которая увязала экономическую политику Ирана с возрождением Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), сосредоточилась на экономической дипломатии с «восточными» державами - Россией и Китаем - и приняла меры по улучшению инфраструктурных связей с соседями из Центральной Азии, что придало импульс геоэкономическому статусу Ирана в Евразии.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Российский суд постановил остановить каспийский нефтепровод, но экспорт продолжается
Катастрофический конфликт цивилизаций в Украине
Развитие транскаспийского торгового маршрута
18 июня первый грузовой поезд с казахстанским грузом серы, предназначенным для Европы, прибыл в Иран из Инчех-Боруна на ирано-туркменистанской границе. Через день груз достиг Тегерана, где президент Ибрагим Раиси вместе с посетившим его президентом Казахстана Касым-Жомартом Токаевым запустил транзитный коридор Казахстан-Туркменистан-Иран (КТИ), также называемый Южным каспийским коридором в Европу через Турцию. Всего за неделю до визита Токаева в Тегеран президент Туркменистана Сердар Бердымухамедов также посетил Тегеран, подписав двусторонние соглашения о развитии экономического сотрудничества, особенно в сфере транзита и транспорта, а также нефти и природного газа.
На фоне сбоев в международной торговле и транспортных маршрутах, вызванных войной между Россией и Украиной и санкциями Запада против России, Иран стал свидетелем внезапного роста своего значения как транзитного и транспортного узла, соединяющего Китай и Центральную Азию с Европой, а также Россию с Индией по Международному транспортному коридору Север-Юг (МТК). Поскольку Россия сосредоточена на войне в Украине, Тегеран опасается, что Соединенные Штаты воспользуются «вакуумом безопасности» в Центральной Азии. Поэтому он активно выступает за коллективные региональные усилия по борьбе с терроризмом, а также угрозой наркотрафика из Афганистана.
В течение последних 30 лет, с момента появления независимых стран по соседству с Ираном в Центральной Азии и на Южном Кавказе, Иран стремился к двустороннему и многостороннему сотрудничеству и региональным связям, которые позволили бы ему воспользоваться преимуществами своего перекрестного положения между Каспийским морем, Центральной Азией и Персидским заливом. В геополитической обстановке после окончания холодной войны Тегеран рассматривал продвижение регионального взаимодействия и межрегиональных связей как часть того, что Эдмунд Херциг описывает как «благотворный процесс глобализации, который ограничит способность какой-либо одной державы доминировать в системе». Другими словами, предполагалось, что расширение связей будет способствовать социально-экономическому развитию, укреплению региональной стабильности и безопасности и, следовательно, поможет противостоять гегемонистской роли внерегиональных держав.
Стремление Ирана к функциональному сотрудничеству, особенно в области транспорта и транзита, а также развития энергетики, в основном приветствовалось странами Центральной Азии и Каспийского региона, даже несмотря на то, что они осуществляли подобное сотрудничество с конкурирующими игроками, такими как Европейский Союз (ЕС) и Турция, чей подход, в свою очередь, был направлен на подрыв влияния Ирана и России. Геоэкономическая стратегия Ирана заключается в том, чтобы предложить стабильные и конкурентоспособные маршруты, соединяющие его соседей в Центральной Азии, не имеющих выхода к морю, с международными рынками в Европе и Азии.
Важно отметить, что стремление к региональной связности вместо того, чтобы быть обусловленным интенсивностью взаимозависимых отношений между соседями, исходит от региональных государств, пытающихся решить проблему искусственно заниженного уровня такой взаимозависимости, что придает инициативам по региональной связности характер «интеграции развития». Кроме того, в отсутствие ограниченных инвестиций и спроса повышение связности национальных транспортных систем, включая железные дороги, рассматривается как наиболее жизнеспособное решение для развития регионального, а также трансрегионального транспорта и логистики.
Иран в евразийских связях
Администрация президента Раиси отдает приоритет политике соседства как ключевому столпу «экономики сопротивления», направленной на снижение уязвимости к санкциям. Недавно, назвав эту политику «стратегической», Раиси утверждал, что направленность соседства не изменится с развитием международных событий. Первым официальным визитом Раиси за границу стало участие в саммите Организации экономического сотрудничества (ОЭС), вместе с государствами Центральной Азии и Кавказа, помимо Ирана, Турции и Пакистана, в Ашхабаде в ноябре 2021 года. В кулуарах саммита Иран, Казахстан и Туркменистан подписали трехсторонний Меморандум о взаимопонимании по железнодорожному сотрудничеству.
Железная дорога Иран-Туркменистан-Казахстан, которую также называют железнодорожным коридором Север-Юг, поскольку она является частью МТК, является незавершенной работой на протяжении многих лет. Железнодорожная линия протяженностью 80 км от Инче Боруна на границе Ирана и Туркменистана до Горгана в иранской провинции Голестан была торжественно открыта в декабре 2014 года. Учитывая, что железнодорожная линия Инче-Борун-Горган соединяет железнодорожные сети России, Казахстана, Туркменистана и Ирана и соответствует российской цели создания транспортного коридора Север-Юг через Центральную Азию и Иран в Индию, в 2017 году ОАО «РЖД» подписало соглашение с Иранской железной дорогой о проведении электрификации 500-километрового участка от Инче Боруна до Гармсара на магистральной линии Тегеран-Мешхед. Этот проект должен был финансироваться за счет кредитной линии России на 5 млрд долларов США для инфраструктурных проектов в Иране. Россия вышла из проекта в 2020 году, но обещала возобновить кредитную линию во время визита Раиси в Москву в январе 2022 года.
Кредитная линия поможет завершить два связанных с МТК железнодорожных проекта в Иране - электрификацию железнодорожной линии Инче-Борун-Гармсар и железную дорогу Решт-Астара длиной 167 км, которая соединит железнодорожные сети Ирана, Азербайджана и России. В настоящее время Россия сталкивается с серьезными логистическими проблемами после того, как ее европейские соседи закрыли границы с ней и Беларусью. Западные санкции заставили крупнейшего в мире контейнерного оператора Maersk и другие крупные транспортно-экспедиторские компании прекратить поставки в Россию. В мае министр транспорта России Виталий Савельев заявил, что западные санкции «практически разрушили» все логистические коридоры, используемые страной для торговли. В результате Москва придает новое значение евразийским связям и ускоряет альтернативные транспортные маршруты в Южную Азию.
Заместитель премьер-министра России Александр Новак, посетив Тегеран в мае 2022 года, подчеркнул приверженность Москвы развитию железнодорожного грузового маршрута из России в Индию через Иран. Визит Новака состоялся через месяц после того, как министр дорог и городского развития Ирана Ростам Гасеми подписал комплексный документ в транспортно-транзитной сфере, включающий соглашения по активизации МТК и развитию морского, воздушного и железнодорожного сотрудничества.
Ранее, в ноябре прошлого года, для содействия растущей торговле Ирана с Евразийским экономическим союзом, компания Islamic Republic of Iran Shipping Lines (IRISL) запустила шесть судоходных линий из иранского порта Бендер-Энзели на Каспийском море в российские порты Астрахань, Махачкала и Актау в Казахстане. Эти судоходные линии в настоящее время используются для ввода в эксплуатацию МТК, чтобы преодолеть российские логистические проблемы и перебои в цепочке поставок. В июне 2022 года государственная компания IRISL провела пилотное тестирование МТК. Он координировал перевозку контейнеров с древесно-слоистыми листами весом 41 тонна автомобильным транспортом из Санкт-Петербурга на совместный ирано-российский терминал в каспийском портовом городе Астрахань в иранский каспийский порт Бендер-Энзели, а оттуда автомобильным транспортом в иранский порт Бендер-Аббас в Персидском заливе и далее в порт Нава-Шева на западном побережье Индии.
Казахстан, являющийся важнейшим узлом связи между Китаем и Европой через Россию, стремится защитить свою транзитную роль путем диверсификации транспортных маршрутов через Иран. Торговля между ЕС и Китаем через Северный коридор (Китай-Казахстан-Россия-Беларусь-Польша-Германия) пострадала с начала года из-за напряженности на границе Польши и Беларуси и дипломатических разногласий между Литвой и Китаем по поводу Тайваня. Но санкции ЕС против России и закрытие европейскими странами своих границ с Россией и Беларусью сделали альтернативные маршруты необходимостью.
В марте из Казахстана в Брюссель последовал шквал визитов на высоком уровне. Помимо заручения поддержкой ЕС реформ, объявленных президентом Касым-Жомартом Токаевым, другие важные пункты повестки дня Казахстан-ЕС включали обеспечение связи и беспрепятственных торговых и логистических маршрутов, а также меры по смягчению возможного негативного воздействия санкций ЕС против России на экономику Казахстана. Впоследствии Казахстан и ЕС стремились увеличить пропускную способность Транскаспийского международного транспортного маршрута (ТМТМ), называемого Средним коридором, поскольку он представляет собой средний проход в обход России на севере и Ирана на юге.
Средний коридор — это многостороннее институциональное развитие, связывающее сети железнодорожных грузоперевозок Китая и ЕС через казахстанские порты Актау и Курык на Каспийском море с портом Баку в Азербайджане и далее по железной дороге Баку-Тбилиси-Карс. Однако аналитики отмечают его неэффективность для торговли между ЕС и Китаем. Будучи морским железнодорожным коридором, проходящим через пять границ между Китаем и Европой, он остается в первую очередь региональной инициативой, соединяющей Казахстан и Туркменистан с Европой, о чем свидетельствует тот факт, что в развитии инфраструктуры вдоль этого коридора не было значительного участия китайских финансовых или логистических компаний.
Поэтому Казахстан в своем стремлении стать «конкурентоспособным транзитным узлом» между Китаем и Европой стремится диверсифицировать маршруты, создавая конкурентоспособные сухопутные маршруты через Туркменистан и Иран. В мае 2022 года, во время визита заместителя премьер-министра Казахстана, министра торговли и интеграции Бахыта Султанова в Иран, две страны подписали Меморандум о взаимопонимании для расширения транспортного сотрудничества и установления преференциальных тарифов между двумя странами. На основании этого Меморандума часть грузов, проходящих через северный коридор, будет перевозиться через Иран по железнодорожному коридору Казахстан-Туркменистан-Иран-Турция.
Интеграция региональных коридоров, таких как железнодорожный коридор Казахстан-Туркменистан-Иран, с международными транспортными коридорами имеет решающее значение для увеличения грузопотока, необходимого для стабильности коридора. Кроме того, выгоды, получаемые экономикой транзитных стран, зависят от степени интеграции международных транспортных коридоров с региональной и национальной логистической инфраструктурой. Иран стремится содействовать взаимодополняемости между МТК и другими широтными коридорами Восток-Запад, особенно коридором Центральная Азия-Западная Азия в рамках инициативы «Один пояс - один путь». На саммите ШОС в сентябре 2021 года Раиси утверждал, что ключевые инфраструктурные проекты инициативы «Один пояс - один путь» Евразийского экономического союза и коридора Север-Юг не конкурируют, а дополняют друг друга. Иран является связующим звеном между этими тремя инфраструктурными проектами».
Стремление Ирана к сотрудничеству в области региональной безопасности
После войны между Россией и Украиной Иран обвинил расширение НАТО на восток в создании напряженности, призывая к диалогу и дипломатии для разрешения кризиса. В телефонном разговоре с президентом Путиным вскоре после начала российской операции в Украине Раиси отметил, что «расширение НАТО представляет собой серьезную угрозу стабильности и безопасности независимых стран в различных регионах», подчеркнув общие цели Ирана и России в области безопасности по ограничению влияния Запада в регионе. И Иран, и Россия поддерживают диалог и сотрудничество между странами региона по вопросам, начиная от Каспийского моря и заканчивая Афганистаном и терроризмом, и являются членами ряда многосторонних региональных группировок. Их геоэкономическая и геополитическая концепция Евразии основана на развитии связей и сотрудничества в сфере безопасности между региональными государствами и исключении внерегиональных игроков.
На шестом саммите прикаспийских государств в Ашхабаде в июне Раиси назвал Каспийское море «морем мира и дружбы» между соседними странами. Далее Раиси заявил, что сотрудничество между прибрежными странами, особенно в связи с международными событиями, становится все более важным, и это взаимодействие не только приведет к экономическому буму и росту благосостояния наших стран, но и укрепит региональный мир и стабильность и решит проблемы Каспийского региона путем опоры на возможности прибрежных стран (без присутствия иностранных держав).
Во время встречи с президентом Путиным на полях Каспийского саммита Раиси подтвердил, что Иран поддерживает «стратегические отношения» с Россией, и призвал к укреплению коридора Север-Юг, установлению банковских и валютных отношений, независимых от западной финансовой системы, и сотрудничеству в области энергетики.
После захвата Талибаном власти в Афганистане в августе 2021 года, Тегеран проводит прагматичную политику взаимодействия с Талибаном по вопросам притока беженцев в Иран, терроризма, безопасности границ, совместного использования водных ресурсов и т.д., ставя при этом официальное признание правительства Талибана в зависимость от разделения власти с этническими и религиозными меньшинствами. Иран стремится избежать конфликта с Талибаном. Например, он стремился к быстрой деэскалации во время пограничных столкновений в декабре 2021 года и обвинил в недавних столкновениях между местным лидером хазарейцев и талибами в районе Балхаб в провинции Сар-и-Пол на севере Афганистана американскую разведку, пытающуюся создать «этническую и религиозную войну, чтобы сделать жертвами хазарейцев и таджиков».
Заключая меморандумы о взаимопонимании для расширения транспортных и транзитных связей со своими соседями из Центральной Азии, Талибан обратился к ним с просьбой ввести в эксплуатацию 225-километровую железнодорожную линию, соединяющую Хаф на востоке Ирана с Гератом. Железная дорога была открыта в декабре 2020 года, но некоторые ее участки нуждаются в реконструкции после повреждений, полученных во время боевых действий, которые привели к установлению талибами контроля над страной. Тем не менее, общая обеспокоенность по поводу распространения нестабильности и терроризма из Афганистана заставляет Иран поддерживать тесный диалог и сотрудничество с Туркменистаном, Узбекистаном и Таджикистаном - тремя государствами Центральной Азии, которые имеют протяженные и пористые границы с Афганистаном. И Россия, и Тегеран понимают, что США могут воспользоваться озабоченностью соседей Афганистана по безопасности, чтобы укрепить партнерство в сфере безопасности с этими странами за их счет.
В апреле 2021 года Иран и Таджикистан создали Совместный комитет по военным вопросам и обороне, что стало серьезным поворотом в двусторонних отношениях. Перед комитетом была поставлена задача определить будущее военное и оборонное сотрудничество между двумя странами. Это сотрудничество достигло новой вехи, когда в мае 2022 года Тегеран открыл в Таджикистане завод по производству беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) для выпуска беспилотников Ababil 2 иранского производства. Аналитики отмечают, что открытие иранского завода по производству беспилотников в Таджикистане знаменует собой «первый серьезный шаг к реализации официального экспортного потенциала оборонной продукции» после истечения срока действия эмбарго ООН на поставки обычных вооружений в Иран в октябре 2020 года. Всего за несколько дней до того, как Иран открыл свой завод по производству беспилотников, посол США в Душанбе объявил, что США поставят разведывательный беспилотник «Пума» таджикским пограничным войскам, в дополнение к финансированию строительства пограничного поста и пограничного отряда вдоль таджикско-афганской границы.
Поскольку война России в Украине и поддержка ею повстанческих республик Донецка и Луганска вызывают нервозность среди центральноазиатских государств по поводу реваншистских тенденций России и негативных последствий войны для их экономики, Вашингтон видит возможность «уравновесить» влияние России в Центральной Азии. Месяц спустя генерал Майкл Эрик Курилла, глава Центрального командования США, отправился в 10-дневное турне по странам Центральной Азии. Озабоченность США угрозой терроризма со стороны Афганистана, переживающего тяжелейший гуманитарный кризис, заставила их развивать сотрудничество в борьбе с терроризмом, особенно обмен разведданными. США также стремятся расширить свои возможности «за горизонтом» со своих военных баз в Персидском заливе за счет поиска некоторых механизмов базирования в Центральной Азии для запуска беспилотников и других наблюдательных полетов.
Пока Курилла завершал свое турне, специальный представитель президента Ирана по Афганистану Хасан Каземи Коми посетил Таджикистан, Узбекистан и Кыргызстан, чтобы подчеркнуть важность регионального процесса в урегулировании постконфликтных событий в Афганистане. В Ташкенте Каземи Коми подтвердил участие Ирана в Международной конференции по Афганистану, которую Ташкент принимает в июле, и подчеркнул необходимость осуществления Ираном и Узбекистаном инфраструктурных, транспортных и энергетических проектов в Афганистане. Ранее в марте Иран и Узбекистан договорились о создании Совместной комиссии по безопасности для содействия сотрудничеству в сфере безопасности и разведки между двумя странами.
Заключение
Администрация Раиси, увязавшая экономическую политику Ирана с возрождением СВПД, сосредоточилась на экономической дипломатии с «восточными» державами - Россией и Китаем - и приняла меры по улучшению инфраструктурного сообщения с соседними странами Центральной Азии. Нарушение международных транспортных маршрутов, вызванное закрытием соседними европейскими странами своих границ с Россией и Беларусью, заставило Россию, Казахстан и Туркменистан сделать приоритетным транспортное и транзитное сотрудничество с Ираном, что придало импульс для усиления геоэкономического статуса Ирана в Евразии. В геополитическом плане, вместо того, чтобы отступить от своей традиционной политики в Центральной Азии, ориентированной на Россию, где Тегеран признавал российское лидерство в качестве «контргегемонистской державы или евразийского балансира», растущая геоэкономическая роль Ирана и его роль в обеспечении безопасности в Центральной Азии, похоже, происходит в рамках параметров их совпадающего видения Евразии.
Др. Дипика Сарасват, ассоциированный научный сотрудник Института оборонных исследований и анализа имени Манохара Паррикара
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников
