- Еркин Рашитович, сейчас часто можно услышать прогнозы о том, что в Казахстане скоро могут быть проведены внеочередные выборы в Мажилис и маслихаты. Согласны ли Вы с этим мнением и какими могут быть причины возможных внеочередных выборов?
- О внеочередных выборах сейчас не говорит только ленивый. То есть, по ним уже есть некий редкий консенсус в нашем противоречивом общественном мнении, с чем нельзя не считаться. Как частное проявление общей логики #пост-Қаңтара. Поэтому поводом для роспуска и назначения может быть что угодно, а главная причина — это полная утрата доверия к нынешнему депутатскому корпусу в целом, будь то «партия власти» или их сателлиты, или же Мажилис или маслихаты на местах.
Примечательно также, что данное стойкое недоверие присутствует не только у низов, населения, рядовых избирателей. Но и, наверное, даже у самого Токаева: ведь, как известно, все 36 депутатов текущего созыва от Nur Otan - продукт назарбаевско-байбекского так называемого «праймериза», как, впрочем, и подавляющее большинство 40 назначенцев от их «партийной брони».
Таким образом, избранники от самого Токаева составляют там явное меньшинство среди 76 депутатов-нуротановцев: Ерлан Кошанов (кооптирован позже вместо Нигматуллина-беглеца), Берик Абдыгали (ныне аким новой Улытауской области), Канат Нуров (кстати, основатель нашего Фонда «Аспандау» и давний энтузиаст в сфере науки и образования) и некоторые другие из 6 делегатов от НСОД. Не говоря уже о других «банкротах доверия» из партий-саттелитов: «Ақ жол» и бывшей КНПК (12 и 10 мажилисменов соответственно). Такая же удручающая картина и в составе маслихатов всех уровней, с громадным антирейтингом в глазах населения.
«Всё сводится к доверию. Это фундамент всех нормальных отношений» - как справедливо утверждается в британском сериале-криминальной драме «Подозреваемые». Верна и другая истина: «Доверие - как нервные клетки, практически не восстанавливается». Поэтому всю эту сомнительную публику легче разогнать, чем отмывать. И чем скорее, тем лучше: не позднее первого квартала следующего года (который сам является предвыборным годом для самого президента страны). В общем, пока всё, как в том известном циничном анекдоте, когда к врачу молодая мама приносит хворого ребёнка:
- Раздевайтесь, мамаша.
- Зачем, болею же не я?
- Этого лечить уже бесполезно, нового делать будем!
- Многим известно, что на крупные избирательные кампании в нашей стране приглашают обычно иностранных специалистов, прежде всего, российских. На Ваш взгляд, почему так происходит? Неужели наши политконсультанты, политтехнологи хуже российских? Неужели наша элита не понимает, что иностранные эксперты не могут знать все нюансы нашей политической культуры, а потому лучше пользоваться услугами отечественных специалистов?
- Тут можно увидеть массив подсознательных комплексов/фобий постколониальных «илиток» вкупе с условно рациональными оправданиями, которые на поверку оборачиваются тем же самым недоверием со стороны «истеблишмента», потребительскими привычками и прочее.
Первое и на поверхности: стремление к банальному «распилу/откатам», которые безопаснее проделывать со сторонними кадрами: «приехал-поколымил-отстегнул-уехал».
Второе: наши «временщики» наверху не хотят плодить себе «шибко умных» конкурентов, как гипотетическую угрозу для своей монополии на доселе сакральную сферу Власти. Оправдываясь для себя универсальной «отмазкой»: «сфера отечественного политконсалтинга - слишком запущенная и отсталая от внешнего мира: поэтому легче нанимать разово «варягов»-легионеров, чем выращивать отечественные кадры».
Третье и в подсознании: в «ядре» этой многолетней практики на протяжении всех 30 лет лежат извечные пороки полуграмотных «компрадоров», случайно оказавшихся у властной «кормушки»: страхи, алчность, зависть, презрение к своим согражданам, которых они рассматривают лишь как «живую нефть» и не более.
Четвертое и объективное: Политконсалтинг всегда и везде порождается потребностями свободного и конкурентного политического рынка с открытыми правилами игры. Пока же не было подобной свободной конкуренции - не будет и потребностей в местных высококвалифицированных кадрах. Особенно когда речь идёт не только про работу в столицах/мегаполисах и их более русифицированную тусовку в центрах, а про более «глубинные» слои населения на их окраинах, не говоря уже про провинциальные регионы и аульную глубинку. То есть, про прежде «молчаливое большинство», с которым раньше обходились простейшими манипулятивными методиками и голым адмресурсом. Понятно, что после #Қаңтара с его казахоязычным политическим языком протеста политический ландшафт коренным образом изменился везде по стране.
Звучит, возможно, слишком оптимистично. Но надеюсь, что в штабах наверху появились реалисты и визионеры. В этой связи в качестве прогноза предположу, что вначале на наиболее крупных и ответственных кампаниях будет смешанный состав из приглашённых и отечественных специалистов по стратегическому планированию, работе со СМИ и в соцсетях, точечному микротаргетингу, рейтингу, социсследованию, полевым технологиям и т.д. И соотношение их неизбежно будет меняться со временем, особенно в регионах и локальных территориях.
- Еркин Рашитович, как думаете, когда в нашей культуре произойдут такие изменения, после которых наши самородки, талантливые специалисты из разных областей социальных наук будут широко востребованы во всём казахстанском обществе и, тем самым, получат возможности самореализации?
- В принципе, эти изменения уже налицо, начиная с 5-го января этого года. Другое дело, что человеческое сознание весьма консервативно у всех, кто десятилетиями нұр-Тоқырау сидел во власти. Они и сегодня тешат себя иллюзией, что всё случившееся в #Қаңтаре - это досадная случайность, не более. Это понятно и объяснимо, если понять генезис архаично-местечкового сознания наших «илиток», состоящих в подавляющем своём большинстве из аграрной партхозноменклатуры. Именно в этом коренное отличие самого Токаева с его более продвинутым бэкграундом дипломата. А ведь, как известно, любая корпоративная культура напрямую зависит от своего первого руководителя. Так что, и объективные условия (запрос Времени), и субъективные (внутренняя культура главы государства) уже имеются. Вопрос лишь в скорости и глубине необходимых изменений, прежде всего в общественном сознании, а, значит, и в отношении возросшей потребности в отечественных самородках, своих талантах в сферах социальных наук.
В целом, на наш взгляд, политическая сфера в Казахстане уже начала напоминать ситуацию начала 1930-х годов в США времён Великой депрессии. Когда крупнейшие американские партии утратили былое могущество. Их организационная структура на местах слишком ослабла для успешного проведения кампаний. Высокий уровень мобильности населения и, особенно, политическая нестабильность внутри и снаружи страны вместе с экономическими проблемами у подавляющего большинства людей свели к минимуму значение налаженных социальных связей. Тогда же и появилась первая фирма, специализирующаяся в области политического консультирования и электорального менеджмента, созданная в 1933 году в Калифорнии супругами Клемом Уайтекером и Леоной Бакстер.
Конечно, каждое сравнение хромает, как говорил один классик прошлого века. И отставание ровно на целых 90 лет ничего хорошего не обещает, вынуждая нас в сверхускоренном темпе пройти все этапы развития политического консалтинга. Мы вынужденно повторим за несколько лет прежнюю эволюцию, как минимум, трёх поколений американских политконсультантов: 1) первопроходцев индустрии, полагающихся на интуицию (Дж. Наполитан и др.), идеологизированное среднее поколение (Д. Гарц), поколение молодых технократов.
Все эти этапы прошли сообщества и корпорации политконсультантов во всех странах. Понятно, что такое фатальное отставание никого не красит (от той же России и Украины мы опаздываем лет на 25 и более, даже от братского Кыргызстана на добрых полтора десятилетия). Одна надежда на свой культурный потенциал, который ещё нужно суметь разбудить.
- Как Вы знаете, теория path dependence (эффект колеи) практически доказала, что пережитки культуры могут ограничивать экономическое, социальное и политическое развитие страны. Также известно, что культура по своим основам может не меняться веками, что видно и в нашей действительности. По Вашему мнению, как можно преодолеть влияние эффекта колеи на социальные и экономические институты нашей страны?
- Каждый вопрос у Вас, как говорится, на «миллион» по ценности и сложности, особенно этот. Попробую хотя бы вкратце ответить на него. Во-первых, выпрыгнуть из этой «колеи» нас силком заставят внешние угрозы и риски. Каждый политконсультант (на английском языке нас неслучайно кличут именно как «political strategist») поневоле является и политическим философом. То есть, чем дальше и глубже взглянешь на происходящее в идейном пространстве, тем вернее будешь действовать и в практической плоскости.
Смотрите сами, что происходило вокруг нас после крушения СССР, но с участием «красных осколков» по всему миру? Помимо обещанной С. Хангтингтоном «битвы цивилизаций» мы видим постоянную «войну антимиров внутри каждой цивилизации». Вчера это были разборки на взаимоуничтожение между «красными и белыми» внутри исламского мира (последняя из них всё ещё тлеет в Сирии). Сегодня - война внутри православного мира: между Россией и Украиной.
Завтра - ожидаемый военный конфликт теперь уже внутри конфуцианской цивилизации между маоистским КНР, гоминдановским Тайванем и многочисленными осколками. И всё это происходит вокруг нас, неподалёку от наших границ, точнее по внешнему нашему периметру, где мы в центре полыхающих поочерёдно цивилизационных битв в «поисках идентичности». Непредсказуемые цивилизационные и территориальные последствия всех этих конфликтов обязательно скажутся на нас, и мы должны это учитывать.
Завершить этот внешнеполитический экскурс лучше будет известной восточной притчей: «Лягушка попала в колею на грязной деревенской дороге и не могла оттуда выбраться. Ей было трудно, она пробовала, но ничего не получалось! Друзья помогали ей. Они делали всё, что можно. Под вечер угнетённые, разочарованные, они оставили её на волю судьбы. На следующий день друзья пришли посмотреть на неё, думая, что она уже мертва. К их удивлению, лягушка весело прыгала.
— Это просто чудо! Как тебе удалось выбраться из грязи?
— Обыкновенно, — сказала лягушка. — Появился грузовик… и я должна была выбраться!».
Во-вторых, лишь обращение к собственной политико-культурной идентичности поможет нам обрести общенациональное примирение после 100-летней гражданской войны (начиная с зловещего «малого Октября» 1925 года). Нам нужно восстановить доверие на прочном институциональном уровне между обществом и властью, и внутри самого социума.
Пока же получается, что «Мы сделаны из сломанных частей, мы сломаны с самого начала» (образно говоря, цитатой из аниме «Сердца Пандоры»). И все эти культурные «осколки» несут постколониальный характер, начиная с эрозии традиционной культуры сначала в составе царской России, потом СССР, позже - под компрадорским правлением Назарбаева-ставленника двух соседних «внешних обкомов» в Москве и Пекине.
Выход из этой многовековой «колеи» - в политико-философском обращении к своим культурным истокам. Как известно, центральным вопросом любой национальной политической философии является сущность ВЛАСТИ, правления, влияния, доминирования. Понятно, что мы являемся посттрадиционным обществом, лишь 90 лет назад насильно и одномоментно выдернутым из прежнего кочевого хозяйствования и образа жизни на протяжении трех тысячелетий. И только 25 лет назад - массово и стихийно переселившимся в города из сельских поселений советского образца. Кстати, об окончании в целом этого ускоренного процесса урбанизации говорят события #Қаңтара, как незавершившегося Майдана по-казахски. Итак, мы уже дважды хаотически вышли из прежней Традиции, теряя по пути самоспасения (духовный «Ақтабан шубырынды») не только ненужный балласт отживших обычаев, но и ценное «культурное ядро», самобытность.
- То есть, на Ваш взгляд, в традиционной культуре есть и зародыши будущей модернизации всего нашего общества?
- Само понятие «традиция» (передача) несёт роль «трансмиссии» между давним уже Прошлым и далёким ещё Будущим. Точнее, это некая «пуповина», через которую мы должны получить необходимые элементы для культурного СИНТЕЗА с современной демократией, экономикой, духовностью. Феномен кочевой государственности, как особой формы организации власти, присущей обществам кочевого типа, возник и просуществовал не менее 3 тысячелетий на огромной территории макрорегиона Ұлы Дала (занимающего 20% от длины экватора и площадью 5,4 % от общей земной суши).
Скажи мне: как у тебя переводится слово «власть» - и я скажу тебе, какой тип государственности (и политической ментальности) тебе был и есть присущ. Сначала для сравнения рассмотрим другие культуры:
- в русском языке «власть» от славянского «владеть»: «приди и володей нами!»;
- на польском это не только близкое к общеславянскому «władza», но и «rząd» и «autorytet»;
- в английском языке понятие «власть» отображают не менее 8 слов с самыми разными значениями, отображающими всю богатую палитру тамошней политической культуры.
Теперь о нас и родственных культурах. Семантический анализ выявляет ДВЕ различные группы политического ДИСКУРСА и особенностей государственного строя (наряду с общеприсущими для всех значениями: үкімет/хокимият, күш, қуат, дәулет). Мы видим наличие основного дискурса «БИЛІК» (дело биев) у казахов, ногайцев, кыргызов, караимов (возможно, у каракалпаков, балкарцев, карачаевцев и др.) И его нет у узбеков, турок, туркмен, татар, азербайджанцев. Отсюда заметны отличия между более и менее централизованными, авторитарными государствами.
В политической практике в сущностном и историческом проявлениях наблюдается следующая тройственность - на примере узбеков, казахов и ногайцев. Когда почти одни и те же племена «кочевых узбеков» времён распада Ұлық Ұлыса пошли ТРЕМЯ разными ПУТЯМИ, вслед за: 1) Шейбани, 2) Кереем и Жаныбеком, а также 3) остались верны заветам Едыге. Отсюда и три разные формы государства: авторитарная теократия (узбеки), децентрализованные бейлики Орды (ногайцы, раннее Крымское ханство) и «конституционная монархия» Казахского ханства.
В этом отношении казахская форма правления сохранила преемственность с политическим строем Ұлық Ұлыса, Жошы Ұлыса в его классическом проявлении. Который ошибочно называют «Золотой ордой». Если Ұлыс и имел формат Орды, то уже в период своего ослабления и распада. О чём свидетельствует титулы «БЕК» и особенно «БЕКЛЯРБЕК» (бек всех беков). Его синоним «бейлербей» в виде наместника, чиновника высокого ранга сохранился в турецкой государственности времён средневековья, как отголосок политкультуры огузских переселенцев. Характерно также, что это слово «бек» сохранилось у узбеков лишь в этнониме, на бытовом уровне в составе личных имён (например, Улугбек), а также в значении богатого землевладельца и представителя феодального класса в Средней Азии.
У казахов оно тоже сохранилось только как часть мужских имён (приставка или окончание), и переносном значении крепкого, сильного человека или предмета. Ещё более примечательно, что синонимами слова «бек» выступают множество разных должностей-званий, но только не «бии». Хотя казахское слово «би» — это производное от «бей», которое, в свою очередь, возникло от «бек». Видимо, в казахском политическом лексиконе намерено избегают слова «бек», помня о разрушительных действиях множества беклярбеков позднего Ұлық Ұлыса. Тогда как у ногайцев и каракалпаков беклярбек Едыге является главным национальным героем. Что позже стало принципом политической системы Ноғай орды по принципу: «бір би-бір төре».
У казахов же бии - тоже ключевой элемент всей политической системы (между ақсақалами-старейшинами на уровне ауылов с «ата баласы» внизу и ханским двором вверху. Другое дело, что казахские бии, в рамках идеологии «чингисизма» (В. Юдин) признавали за ханами верховное право на командование войсками в военное время и дипломатические функции во внешних сношениях. Говоря современным языком, раскрытие и внедрение института бийства — это стратегический потенциал в рамках органичной политической системы казахской государственности: «развитое местное самоуправление-самостоятельные регионы-сильная страна». Возможно, именно в таком современном прочтении понятия «БИЛІК»-власть и состоит политический «ҚАЗАҚТЫҚ» алаш-ордынцев, как оптимальный БАЛАНС между низовым, средним и верховным ВЫБОРНЫМИ уровнями государственной власти.
- Еркин Рашитович, рахмет за интервью!
Фото из открытых источников
