Российские СМИ сообщили, что президент Владимир Путин утвердил состав делегации для переговоров с Украиной в Турции. Делегацию возглавит помощник президента Владимир Мединский. В ее состав также вошли замглавы МИД России Михаил Галузин, начальник ГУ генштаба ВС России Игорь Костюков, замглавы минобороны Александр Фомин.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Путин как арбитр, или За что воюет Кремль?
Война с Россией: в Германии решили, что могут повторить
Война на разломе: США и Европа переигрывают дележку Украины
Назначение Владимира Мединского официальным представителем России на переговорах по вопросам конфликта в Украине в 2025 году выглядит не столько политическим, сколько концептуальным решением. Россия подчеркивает: в основе разногласий лежит не просто текущая геополитическая ситуация, а глубокое расхождение в исторических интерпретациях, в понимании легитимности, идентичности и преемственности.
Мединский — не специалист по международному праву, не профессиональный дипломат и не представитель силового блока. Он историк, идеолог и бывший министр культуры, известный своей активной работой в сфере исторической политики. Его участие — это не компромисс, а прямая демонстрация того, что Москва рассматривает нынешнюю фазу конфликта как продолжение исторической драмы, уходящей к событиям распада СССР, Беловежским соглашениям и даже глубже — к итогам Второй мировой войны и роли СССР в архитектуре послевоенного мира. А если смотреть глубже, то и к падению Константинополя в 1453 году и к Брестской унии 1596 года, ознаменовавшей начало конфессионального и цивилизационного размежевания в Восточной Европе.
Сам Мединский в недавнем комментарии (ТВ «Россия-24», март 2025 года) заявил:
«Невозможно обсуждать будущее, не разобравшись в прошлом. Мы не отвергаем компромиссы, но они должны учитывать исторические реалии, а не односторонние нарративы».
Это отражает более широкую позицию: Россия не намерена обсуждать текущие требования в отрыве от собственного историософского основания. С этой точки зрения, формат и уровень делегации — это послание. Прямое участие первых лиц было бы оправдано при согласованных рамках. Пока же, как подчеркивают в Москве, «предмет разговора — не окончание, а переосмысление». Это и есть причина, по которой за стол переговоров в 2025 году усаживают не министра обороны, а человека, занимающегося памятью и интерпретацией.
Таким образом, появление историка в центре политического диалога — это не просто жест, а индикатор того, что конфликт носит метаисторический характер, где текущая повестка подчинена давним идеологическим, идентификационным и культурно-историческим противоречиям.
Фото из открытых источников
