Эту уникальную возможность всем казахстанским детям без исключения дарят два источника — государственный грант «Өркен», а также образовательный фонд НУ и НИШ. Фонд работает по принципу эндаумента — то есть, аккумулирует вложения от меценатов и приумножает этот базовый капитал путем инвестиций в высокодоходные ценные бумаги. На эти средства финансируются научные и технические проекты как в Назарбаев Университете (NU), так и в НИШ.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Половина детей в Казахстане хотят учиться в НИШ — Ермек Пайзов
Позволь смиренно преклонить колени…
Комфортная школа: прорыв в образовании или путь с препятствиями?
О новых моделях обучения в среднем образовании нам рассказала Акнур Байбатырова, заместитель директора по развитию НИШ ФМН города Алматы.
— Несмотря на то, что о работе НИШ достаточно много информации, большинство казахстанских родителей считает, будто обучение в подобных школах носит некий закрытый (элитарный) характер.
— Да, в обществе такие мифы существуют повсеместно. У нас люди не понимают, как можно проводить конкурсный отбор честно и прозрачно. На самом деле, каждый год, чтобы поступить в НИШ, родители подают очень много заявок, и на основе конкурса выявляются лучшие.
Школы не участвуют в разработке тестов, никто из сотрудников их не видит. Тесты привозят строго конфиденциально, кабинеты опечатываются, весь процесс тестирования снимается на видео. Все сотрудники НИШ в день тестов сдают телефоны, так что никакого слива информации не может быть.
Что касается контингента учащихся, есть статистика, из которой видно, что поступают к нам и учатся очень много сельских ребят. Их родители работают в разных сферах. Через НИШ проходит очень много разных судеб. Мифы о том, что в НИШ учатся дети олигархов, или что можно все развести деньгами — это неправда.
— Как разглядеть потенциал у школьников? Насколько важен этап профориентации для успешной карьеры в будущем?
— Вспоминается кейс, который был в Америке. Одна мама была разочарована тем, что школы ее дочь не брали на учебу. Они говорили — у нее нет никакой сосредоточенности, она не понимает элементарные вещи и так далее. И вот мама пришла в очередную школу. Секретарь этой школы обратила внимание на девочку. И после того, как мама поговорила с руководством школы, эта секретарь подошла к ней и сказала: «Все это время я наблюдала за вашим ребенком, и когда она слышала музыку нашего концерта в актовом зале, она дергала ногой в такт. Пожалуйста, обратите на это внимание, возможно, ее призвание находится не здесь».
И это реальная история — девочка впоследствии стала популярной балериной в США после того, как ее отдали в творческую академию, а не в простую школу.
Эта история говорит о том, что важно своевременно выявить потенциал ребенка. И это очень больной вопрос в Казахстане. Во многих школах, с которыми я контактировала, нет понимания, что профориентацией должны заниматься все — от директора школы, его замов, до классного руководителя, учителей и школьных психологов.
Я недавно была на международной конференции про профориентации. Меня поразило, насколько за рубежом поставлена эта система. Там исходят из принципа, что на одного профориентатора должно быть 300 учащихся. У нас в обычных школах на одного профориентатора приходится тысяча учеников. Да и то, во многих школах эта единица существует лишь на бумаге. Эту задачу вешают на какого-нибудь завуча или методиста, у которых есть своя работа. Понятно, что профориентацией они в должной мере заниматься не будут.
В этом деле важно проводить профессиональную диагностику. Существует много тестов, как платных, так и бесплатных. Да, дети могут с неохотой проходить такие тесты, особенно те, где по сто-двести вопросов. Но эти тесты разрабатывались учеными, психологами, и они дают хоть какое-то первичное представление, в каких сферах может быть успешен ребенок.
Помимо профдиагностики в НИШ с учениками седьмых-восьмых классов проводятся встречи с экспертами. У нас даже есть специальный проект, в рамках которого перед ребятами выступает какой-нибудь специалист, инженер или эксперт по атомной промышленности, или журналист и так далее. Так у детей складывается понимание, кто чем занимается, какие профессии есть.
В НИШ есть еще один проект, который мне нравится — «Десять дней на работе у родителя». Допустим, ребенок знает, что папа финансист в каком-то банке. А что это за банк, чем занимается финансист? И в ходе этого проекта ребенок десять дней должен провести с кем-то из родителей на работе, выявить ее суть и перечислить навыки, которые для этого необходимы.
Словом, в школе должно проводиться много мероприятий, направленных на профориентацию.
— Насколько уровень подготовки наших школьников конкурентоспособен в современном мире? Внедрение каких современных технологий и систем подготовки кадров могут дать толчок для развития образовательной модели в целом?
— Проблема в том, что у нас производство отдельно, а наука и образование — отдельно. Есть программы, которые практикуются в университетах Америки, где прямо прописано — условно, один месяц вы обучаетесь в вузе, во второй месяц мы отправляем вас на практику, неважно, на фабрику, на производство.
У нас же по образовательному стандарту в вузах больше дается теории, а практические занятия давным-давно не обновлялись. Поэтому, когда у нас выпускники устраиваются на работу, там им говорят — забудь обо всем, чему тебя учили в вузе. Но в этом не стоит винить только университеты или всю систему высшего образования. Это еще и вопрос, почему даже крупные компании не хотят идти навстречу вузам. Можно же разработать программу, в которой все это совместить. Да, есть нефтяные компании, которые принимают студентов на практику, но таких кейсов мало.
Нам нужно понимать, кого мы учим. Сейчас у нас обучается альфа-поколение. Это ребята, которые ничего не будут учить, если не знают, зачем им это нужно. Наше поколение, поколение наших родителей были покорными и делали все, что нужно — шли в школу, учили интегралы и дифференциалы. Нынешнему поколению нужно знать, где все эти интегралы и дифференциалы применять.
Поэтому сейчас вводят, и это не может не радовать, Project-based Learning, когда на примере какого-то успешного кейса на уроке разбираешь, что нужно для этого сделать. Во-первых, это развивает софт-скиллы, что очень важно. Из десяти навыков, которые, по прогнозам экспертов, понадобятся в будущем, семь как раз относятся к софт-скиллам — это командная работа, эмпатия, любопытство, креативное мышление, аналитическое и так далее.
Во-вторых, благодаря этому альфа-поколение будет понимать, для чего им нужны те или иные знания, а не ориентироваться на мемы, мнения в обществе и так далее.
Что же касается первой части вопроса о конкурентоспособности наших школьников, абитуриентов, то могу привести свой пример. На международном уровне, на конференциях, куда я ездила, казахстанских абитуриентов очень хорошо знают и отмечают прежде всего их академический бэкграунд — то есть, базовые знания, математические способности.
В этом есть и заслуга НИШ. Причем, не в том смысле, что подразумевается в нашем обществе — будто выпускники Назарбаев Интеллектуальных школ, отучившись за счет государства, покидают страну. На самом деле таких среди наших выпускников набирается от силы процента три.
Нет, речь идет о нашей образовательной программе, которая разработана совместно с Кембриджским институтом. Более 60 ведущих вузов мира полностью признают эту программу — оценка весьма высокая, а для Казахстана и вообще постсоветского пространства ситуация вообще-то уникальная. Прецедентов разработки образовательной программы, признанной широким международным сообществом, до появления НИШ не было.
Плюс, возвращаясь к началу нашего разговора, система оценивания в НИШ тоже особенная, экзамены проверяют совместно с представителями Кембриджа, что стало причиной признания сертификатов НИШ ведущими вузами мира.
Словом, заявление, что НИШ открыли миру Казахстан, преувеличением не будет.
Фото из открытых источников
