«Не дождетесь!» Именно так написал Болат Манашевич на своей странице в Facebook в прошлом году после того, как попал в больницу в Германии, и немецкие врачи вынуждены были пойти на ампутацию ноги (ниже колена). Тогда он уже стал меньше появляться в соцсетях, а спустя некоторое время все также коротко сообщил, что возвращается в Казахстан. При этом сразу же в Калкаманскую больницу.
…Говоря о Боке, конечно же, в первую очередь, вспоминаешь о его творчестве. Сначала об Атабаеве заговорила Караганда – свою театральную карьеру он начинал в Темиртау, хотя родом был из небольшого села с подходящим для режиссера-гражданина названием Тентек (Талдыкорганская область). Потом он буквально ворвался в Алматы, работал в театре имени Ауэзова. Здесь появились такие постановки, как «Жұмбақ-жан» по словам назидания Абая и «Қаракөз» Мухтара Ауэзова. В большей мере он прославился в Немецком драмтеатре, с которым они оказались родными по духу и взаимодополняли друг друга. И, конечно же, Театр «Ақсарай» – его детище, первый театр мюзикла во всей Центральной Азии.
Среди «аксараевских» постановок, безусловно, первое место занимает драма Тунджера Джюдженоглу «Лавина», которого называют «турецким Чеховым». На нее можно было ходить постоянно, и каждый раз ты выносил из этого нечто новое. Да и казалось, что актеры выкладываются по-другому, по-новому, а непременно присутствующий при этом режиссер внимательно следит за каждым движением и переживает спектакль вместе со своими актерами и своими зрителями. «Лавина» – это рассказ об одном горном ауле, где все разговаривали шепотом на протяжении девяти месяцев в году, боясь схода этой самой лавины. И детей старались рожать только в безопасный период. Но в одной семье у женщины начались преждевременные роды и старейшины села приняли решение закопать ее живьем, чтобы спастись самим. Им на выручку пришел один дед, который устал жить в тишине и молчании. Пригрозив выстрелить из ружья, он срывается на крик и… и ничего не происходит. Его земляки поняли, что всю жизнь, из поколения в поколение жили в ложном страхе, что нет никакой опасности, а лавина – это только причина для того, чтобы держать сельчан под контролем.
Болат Атабаев никогда не молчал. Никогда. Это касалось не только отношения к власти, но и к любому человеку, которого он мог посчитать неправым в том или ином отношении. Это касалось и политики, и творчества, и отношения к культуре. Может быть, он не всегда был прав, поэтому требовал и ждал такого же отношения к себе. Просто он не терпел лжи, в том числе и излишних похвал в свой адрес. Поэтому, наверное, у него в копилке не так много наград, хотя имеющиеся говорят о том, что получил он их не за «красивые глаза».
Еще в 1998 году Атабаев стал заслуженным деятелем культуры Республики Казахстан. Непростое время. А в 2012-ом он был удостоен премии и медали Гёте – престижной награды, учрежденной Институтом Гёте и приравненной к официальным орденам ФРГ. Это тоже было непростое время – сам Боке находился под следствием по разжиганию социальной розни, когда виновными в расстреле в Жанаозене вдруг стали представители оппозиции.
Потом он покинул страну и стал работать в Германии, в Кельне. Параллельно он вел активную политическую жизнь, став одним из учредителей возрожденного ДВК (позднее запрещенного в Казахстане решением Есильского райсуда Астаны). Но это, как говорится, другая история. Впрочем, она тоже характеризует Болата Манашевича, который никогда не прекращал быть Гражданином, не прекращал бороться с тем, что приносило ему боль – боль физическую и духовную.
Да, Атабаев всегда побеждал свои недуги и не любил говорить о них. Он смеялся над своими страхами и призывал это делать других. Ведь именно с точки зрения иронии и сатиры он чаще всего преподносил все то, что происходит у него на родине. И поэтому он вернулся. Вернулся на родную землю, чтобы быть частичкой ее не «в изгнании», а вместе с ней. И, как оказалось, вернулся, чтобы быть похороненным здесь, на родине...
Великих режиссеров и актеров принято провожать аплодисментами. Мы аплодируем вам, Боке! Аплодируем всему тому, что вы сделали для казахского театра и отечественной культуры. Тому, что вы не успели сделать. Аплодируем громко, с овациями – ведь мы уже не боимся Лавины. А если она и появится, то пусть накроет тех, кто вгонял в ваш, в наш народ страх!
