Начало 2023 года стало календарным периодом вступления в силу некоторых новых и совсем новых законов. Среди прочего, это начало работы Конституционного суда РК, куда за прошедший год обратились тысячи наших сограждан в поисках справедливости. Если, как мы договорились в прошлый раз, оценивать эти действия, то следует поставить жирные «плюсы» как власти, так и обществу, а точнее – гражданам. Правда, некоторые могут сказать, что большая часть обращений осталась без рассмотрения, однако они будут неправы – рассматривалось буквально все, но, действительно, значительная часть заявлений просто не соответствовала принятым правилам или же оказывалась вне компетенции ВС РК.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Подведение итогов. Общество. Часть I
Выборы-2024. Не у нас, но про нас
Россия, верни не свое! Пожалуйста…
Но вот первым решением, принятым Конституционным судом, было признание утратившим силу закон «О Первом Президенте Республики Казахстан – Елбасы». Напомним, в соответствии с результатами июньского референдума 2022 года в Конституции РК были удалены правовые основания для сохранения данного закона, поэтому он подлежит признанию утратившим силу. Конечно, это в большей степени было формальным действием, но в то же время глубоко символичным, что дало понять – власти Нового Казахстана намерены продолжать эту работу.
А вот работы в этом направлении было и остается немало. Если не распыляться на эмоции, а обратиться чисто в практическое русло, то в первую очередь нужно вспомнить о разработке и внедрению в жизнь закона о возврате государству незаконно приобретенных активов. Его, по существу, президент Токаев инициировал в день своей инаугурации в ноябре прошлого года, а после этого начался трудный и неоднозначный процесс разработки законопроекта и его принятия в парламенте.
Необходимо отметить, что интерес общества к этому процессу на разных этапах был совершенно разный по активности. Но в целом людей больше интересовали не правовые моменты и юридические тонкости, а персоналии и суммы. То есть, нужны были громкие фамилии, особенно из тех, кто еще недавно считался «неприкасаемыми», а также их многомиллиардные счета (желательно в долларах), яхты, элитная недвижимость (лучше в Лондоне, а на худой конец – где-нибудь в Каталонии) и так далее. А вот то, что найти виллу во Франции и доказать, что она (чаще через офшоры) принадлежит такому-то олигарху или экс-большому чиновнику, сравнительно легче, чем отсудить этот актив в пользу народа Казахстана – об этом мало кто задумывался. Есть и другие юридические нюансы, которые заслуживают отдельного материала, но мы сегодня не о них.
В общем, говоря о теме возврата капиталов, можно с сожалением констатировать, что большая часть общества относится к ней с сугубо потребительской точки зрения. Даже нет четкого понимания того, что практически каждый гражданин Казахстана является потерпевшим из-за увода украденных активов за рубеж. В этом плане обществу и его представителям можно поставить «минус» по итогам уходящего года. Власти, может быть, тоже не до конца это разъясняли, в том числе, постаравшись максимально монополизировать все механизмы возврата под себя (в частности, под Генпрокуратуру), но это не удивительно – у них работа такая, как говорится. Хотя, по большому счету, правительство и парламент неплохо потрудились на этой стезе.
В качестве эмоционального, но все же безучастного зрителя общество оказалось по отношению к первому аресту по делу возврата капиталов – экс-министра юстиции Марата Бекетаева. Конечно, можно исходить из принципа, что народу нужно хлеба и зрелищ, но надо же понимать, что все эти процессы имеют прямое отношение к нам с вами. Поэтому, как нам видится, реакция со стороны общества должна быть не только в виде аплодисментов по поводу ареста одного экс-министра или возмущения ухода от ответственности другого, но и, например, заявлений в соответствующие органы на прежние действия представителей «Старого Казахстана». Тоже самое можно сказать по поводу уголовных дел и «раскулачивания» Кайрата Сатыбалды и Кайрата Боранбаева – казахстанцы были озабочены лишь тем, хватит ли у них запасов попкорна, чтобы наблюдать за происходящим. Здесь опять «минус». В том числе за то, что не усвоили уроки прошлого, не закрепили материал и пропустили уроки аналитического мышления.
Зато ряд «плюсов» общество получило после других резонансных событий, но, к сожалению, в основном они были негативного или трагического характера. Мы уже упоминали о росте социальной активности после убийства Салтанат Нукеновой в столичном гастроцентре, что, кроме прочего, вызывало стремительный рост подписей под петицией об ужесточении наказания за преступления, связанные с бытовым насилием. Но были и события республиканского масштаба. Например, лесной пожар в области Абай, когда буквально всей страной собирали помощь, а на место действа выехали волонтеры со многих городов республики. Тогда стали говорить не только о героях-пожарниках и погибших лесниках, но и о чиновниках, которые могли так или иначе быть причастны к трагедии и неготовности ей противостоять.
Тоже самое можно сказать по резонансе, который вызвали две аварии на шахтах «АрселорМиттал Темиртау». Тут, вообще, действия властей, как республиканских, так и местных, во многом исходили от реакции общества и СМИ. Чем это все закончилось – общеизвестно. Но отметим, что казахстанцы продолжают держать эту тему на контроле, независимо от того, живут они в Карагандинской области, Астане или, скажем, в Атырау. Здесь ставим большой «плюс» обществу, хотя, похоже, окончательные итоги по сделке «АМТ – Кармет» подводить пока рано.
Можно привести и другие примеры того, как общество реагировало или, напротив, игнорировало то или иное событие, произошедшее в 2023-ом. Но мы уже не станем этого делать, подытожив лишь главные тренды уходящего года. Во-первых, на общественное мнение все еще влияет так называемый посткантарский синдром, который можно и нужно рассматривать с разных позиций. Во-вторых, наряду с общим спадом активности ряда «лидеров общественного мнения», наблюдается более качественное проявление новых активистов, хотя, может быть, еще не настолько явных (тут им еще надо поработать над собой). В-третьих, по сравнению с прошлым годом, стали больше проявляться тренды, связанные с отдельными проявлениями реванша «Старого Казахстана». На сегодняшний день это, возможно, только прощупывание общественного мнения, но, если говорить с позиции «гласа народа», то налицо сопротивление и практически полное неприятие таких попыток.
Четвертое связано с общей оценкой, которую, несмотря на все упомянутые выше огрехи, можно определить, как удовлетворительную, но с явными признаками прогресса. Причем, прогресса качественного и количественного. То есть, в следующем году можно ожидать более конструктивных действий со стороны гражданских активистов, как уже знакомых многим, так и совершенно новых. Это скажется и на качестве самого общественного мнения, как такового, хотя по отдельным направлениям и событиям может наблюдаться разделение мнений. Но без этого, как вы понимаете, не будет плюрализма и демократии, как таковой.
А вот чтобы очень хотелось, так это того, чтобы неправительственные организации больше времени и сил уделяли точечному развитию гражданского общества. Да, НПО этим занимаются уже давно, хотя результат стал прослеживаться только сейчас (по большей части потому, что само общество стало уделять этому внимание), но это как раз тот случай, когда лишнего не будет. И первым хорошим испытанием всему этому станет начало апреля – когда в Казахстане вступят в силу сразу два параллельных закона – об общественном контроле и о петициях. В принципе, ждать осталось недолго, учитывая то, что более 30 лет ждали до этого.
Фото из открытых источников
