Сразу три события произошли в медиасфере с начала октября. Один из самых крупных бизнесменов страны Булат Утемуратов продал свои информационные ресурсы. Группа журналистов подала в суд иск к министру культуры и информации. А мажилис парламента во втором чтении принял закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам доступа к информации и общественного участия».
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Избирательная солидарность: кое-что о журналистике в РК
Ценности за гранью: чего добиваются представители ЛГБТ-сообщества
О первом событии СМИ страны рассказали на самые разные лады. Одни упирали на личности тех, кто приобрел активы олигарха, другие акцент сделали на персоне самого бизнесмена. О втором же событии «дружно» промолчали. Оно и понятно. Ведь, как ни крути, а власти шаг за шагом реализуют концепцию «слышащего государства», что подтверждает факт рассмотрения и принятия закона о доступе к информации.
Порой кажется, что у нас как-то своеобразно понимают свободу слова и считают, что Закон и Право — отвлеченные понятия, не имеющие никакого отношения к реалиям жизни. И потому, как только начинают требовать соблюдения закона, поднимается крик об ущемлении свободы слова. Нужно признать, что некоторые правила на самом деле выглядят нелепо с учетом того, что мы живем в XXI веке. И как бы господа министры ни ограничивали доступ к своему бренному (о чем многие забывают) телу, отвечать на вопросы журналистов и информировать население через СМИ о своей деятельности — их прямая обязанность. Когда нет доступа к информации, начинаются кривотолки, слухи, вследствие которых появление правдивых, достоверных публикаций воспринимается массами как попытка властей навести тень на плетень. Очевидно, что власти начинают понимать это, и поэтому появление законопроекта о доступе к информации следует рассматривать не только как очередной шаг к построению «слышащего государства», но и ответ на запросы граждан.
Однако мы видим, что попытки власти наладить диалог не находят понимания у самих СМИ. Возьмем, к примеру, иск, поданный в отношении министра культуры и информации Аиды Балаевой. Суть претензий к министру заключается в следующем: журналистов возмущает то, что они обязаны публиковать информацию только в тех СМИ, от имени которых они аккредитовались. Но ведь такое правило существовало всегда. Что в этом возмутительного?
Критику вызывает и то указание в правилах аккредитации, что организаторы мероприятия могут выдвинуть дополнительные требования к журналистам. Можно согласиться со словами подателей иска, что в правилах не расшифровано, что такое «дополнительные требования», и это может трактоваться весьма широко. Но и здесь нет повода для криков об ущемлении свободы слова. Тот, кто проводит мероприятия, желает избежать эксцессов или произвольного толкования выступлений спикеров. И их можно понять, так как слишком часто мы были свидетелями того, как из контекста выхватываются отдельные слова и тиражируются в СМИ. А затем такие публикации могут использоваться даже для открытия уголовных дел или как повод для смещения человека с должности. К слову, такое хорошо показано в российском фильме «Седьмое небо».
Иными словами, все претензии «группы журналистов» и выеденного яйца не стоят. Кстати, работников СМИ в Казахстане не сотни даже, а тысячи. Иск же подписали девять человек. А поддерживают их все те же пресловутые правозащитные организации. Этот факт можно трактовать как то, что действующий министр явно кого-то не устраивает. И подписанты даже не подозревают, что где-то прячется кукловод, опытной рукой направляющий их действия в нужное русло.
И здесь мы перейдем к третьему событию, а именно — продаже «31 канала». Кликушеские выкрики с сайта «Республика» о том, что возможны досрочные президентские выборы, вероятно, основываются на каких-то фактах, нам пока неизвестных. Вероятно, существуют определенные силы в стране, которые сейчас вставляют палки в колеса президенту Токаеву, а тем временем готовятся к попытке захватить власть. И в этой ситуации понятно стремление властей обезопасить себя со всех сторон, в том числе и информационно. В таком случае версия главного редактора проекта «Фактчек в Казахстане» Павла Банникова о создании ГОНГО-структуры, высказанная им «Радио Азаттык», имеет право на существование.
Напомню, что медиахолдинг «31 канал» и новостной портал «Информбюро» перешли общественному фонду «Әділдік және Өркендеу». С учетом того, что среди учредителей фонда бывшие сотрудницы корпорации «Казахстан» и агентства «Хабар», можно предположить, что за ним и покупкой информационных активов олигарха Булата Утемуратова стоят какие-то государственные структуры или лица, близкие к власти.
На сайте самого фонда указано: «Нас объединяет общее стремление к построению в Казахстане справедливого и благополучного общества. Общества, в котором у каждого гражданина есть возможность честно трудиться, растить детей и уверенно смотреть в будущее». Но такое можно услышать практически от всех общественных организаций, включая политические партии. Конкретно же, в каком направлении будет двигаться фонд, непонятно. Можно предположить, что упор будет сделан на телевидение и, видимо, на выпуски о людях труда с учетом последних выступлений главы государства.
Сомнения вызывает, однако, выбор учредителей фонда. Практически ничего неизвестно, создавали ли учредители фонда какие-либо программы самостоятельно, пользовались ли они популярностью у населения. Насчет директора фонда таких опасений нет. Дана Рысмухамедова — профессионал, умеет ладить с людьми. Вопрос только о пределах ее полномочий.
Итак, мы видим, что пока одни СМИ и работники клавиатуры шумят, пытаясь сделать себе имя на хайпе и получить дивиденды в виде звания «независимых журналистов», другие пытаются сплотиться вокруг президента страны и поддержать его.
Фото из открытых источников
