В новом американском телесериале «Фубар» в жанре шпионского боевика в первой серии часть сюжета проходит с упоминанием Казахстана, казахов и города Нур-Султан. В кадре появляются казахстанские паспорта, «самая популярная в Казахстане жвачка», цены на которую взлетели до небес, из-за чего теперь она доступна только чиновникам и олигархам. А в одном из эпизодов героиня сериала заявляет, что «казахи не едят свинину». А сам Арнольд исполняет роль некого Дмитрия Горчева, который летит в «Нур-Султан» к своей сестре.
Зрители в нашей стране были приятно удивлены таким глубоким по голливудским меркам погружением в наши реалии. Некоторые даже заговорили о повышении интереса на западе к Казахстану. Так ли это? И вообще, как менялось представление о Казахстане у Голливуда?
Лет 8 назад похожий информационный всплеск произошел вокруг картины «Наемницы». Описание Казахстана довольно типично для среднестатистического американского зрителя: неизвестный диктатор правит страной, где женщины находятся в рабском положении и единственное их занятие – это проституция, которая является главным бизнесом. Этого тирана пытается сместить озлобленная женщина, возглавляющая банду головорезов, самым опасным среди которых является какой-то экс-боец спецслужб развалившегося Советского Союза. В общем и целом, такое представление о Казахстане у среднестатистического западного зрителя, не интересующегося постсоветским пространством и Центральной Азией, довольно типическое.
Ну и, конечно, суффикс «стан» здесь играет свою роль, которая раздражает всех, кто давно призывал избавиться от него в названии страны. Как и в любом «стане» в «Наемницах» Казахстан представлял собой сплошные горы вперемешку с огромными песчаными пустынями, небольшие города и деревни, построенные из глины и дерева, будто действительно где-то в Йемене или Афганистане. Причем живут там сплошь европейцы с европейскими же именами. И ни одного азиата в кадре! Вот такие своеобразные представления о стране.
Впрочем, это не самая «ядреная» смесь. Памятуя более старые упоминания Казахстана в голливудском кино надо вспомнить Рено, Олегом Тактаровым и рэпером LL Cool J в главных ролях, основной упор сделан не сколько на то, что Казахстан – дикая страна с кровавыми национальными играми, и антуражем, известным нам еще с «клюквенных» фильмов о России и бывшем СССР: водкой, фуфайками, проститутками и КГБ. Там основной сюжетный упор делается на антиутопию, где народу, чтобы быть удовлетворенным, нужны оргии и кровавые зрелища.
Многим памятен и фильм «Самолет президента» с Харрисоном Фордом и Гэри Олдмэном, где в центре повествования Казахстан. Там он представлен постсоветской республикой, которой правит мятежный генерал Радек, а народ, опять же состоящий преимущественно из европейцев-славян, томится под гнетом военной диктатуры. В общем, такие забавные моменты, которые списываются на условность сюжета.
Кстати, 10 лет назад режиссер «Самолета президента» Вольфганг Петерсон приезжал в Казахстан на кинофестиваль «Евразия». Однако устроители мероприятия, и в особенности тогдашний президент «Казахфильма» Ермек Аманшаев крайне болезненно реагировали на вопросы приезжему гостю о «Самолете президента» и настойчиво просили журналистов не спрашивать Петерсона об этом фильме.
В тот же период, когда вышел «Самолет президента», Казахстан упоминался и в одной из серии культового сериала 1990-х «Секретные материалы». По сюжету несколько сцен разворачиваются в городе Джамбуле, который, по версии создателей сериала, расположен среди вековых хвойных лесов
«Казахстан в фильмах того времени представляется какими-то смутными силами зла, происхождение которых определяется простым тычком в карту мира. Иногда мне кажется, что это делается намеренно: контуры специально делаются размытыми, чтобы в случае чего все казалось какой-то детской шалостью», - рассказывает киновед Олег Борецкий.
Пожалуй, несколько иначе дело обстоит в исторических проектах. Когда нужна какая-никакая, а историческая достоверность. Так случилось с нетфликсовским сериалом «Марко Поло». Часть путешествия великого итальянского путешественника снимали в реальных местах его путешествия, в казахских степях. Как говорится, на месте событий. В сериале в эпизодических ролях засветились многие казахские актеры. Но такая щепетильность – редкость, оправданная самим историческим материалом. Хотя, справедливости ради, американцы по примеру многих своих коллег запросто могли снять казахские степи где-нибудь на Среднем Западе, в Румынии или, на худой конец, в Мексике.
Конечно, «венцом» всех мифов и несуразиц о Казахстане стал «Борат», вышедший на экраны в 2006 году. О прелестях жизни в «боратском Казахстане» тогда взахлеб рассказывали журналисты и зрители, скачавшие фильм на еще тогда малодоступных торрентах или побывавшие на редких закрытых показах. Мало кто тогда в «Борате» увидел сатиру на самих американцев. Что, в общем, логично, ибо ощущение шока и обиды в тот момент, когда казалось, что Казахстан уже известен всему миру, заткнуло все остальные ощущения от фильма. Только кинокритики и аналитики говорили про издевку над американской политкорректностью, лицемерием и т.д. Большинство ура-патриотов, включая и официальные органы, всячески занимались развенчиванием мифов, чем ставили себя в еще более дурацкое положение. Хотя эффект от самого фильма в лице туристического потока оказался более благотворным, чем возмущения МИДа.
Казалось, что, когда выходил сиквел Бората в 2018 году, наше общество как-то повзрослело и стало более зрелым. Нет, опять вопли про «очернение», «оскорбление чувств», «грязный заказ» - и, естественно, призывы запретить. К счастью, прокатчики стали смелее и снимать фильм с экранов не стали.
Поэтому неудивительно, что проект «Фубар», где Казахстан упоминается пусть со стереотипами, но уже без «издевок» воспринялся максимально радушно. Можно ли говорить о том, что это начало каких-то перемен в плане восприятия Казахстана в Голливуде?
«Последние два десятилетия Голливуд отработал этот стереотип, который сложился вокруг Казахстана всеми этими приметами и чертами и дальше этого дело не пошло. И, думаю, вряд ли пойдет. Сейчас Казахстан не в тренде у американских кинематографистов. Вот случилась волна упоминаний по принципу тыка в карту. Будет ли новая волна, где произойдет переоценка образа Казахстана – трудно загадывать», - считает Олег Борецкий.
Фото: Константин Козлов
