С некоторых пор театр в Казахстане получил новый стимул к развитию. Молодой зритель жаждет новых форматов взаимодействия с искусством. Не просто информирование плюс развлечение, а обучение через развлечение, получение новых способов подачи контента, которое иногда требует глубокого переосмысления через личный опыт человека.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Оборотни Байконура: из прошлого в настоящее
С некоторых пор театр в Казахстане усилился новой волной режиссеров, актеров, искусствоведов, которые принесли с собой другие опыт и видение современного театра.
И с некоторых пор появился заметный выбор – в какой театр пойти, государственный или независимый, какой формат выбрать – театр художника, традиционный, документальный, социальный, иммерсивный или другие.
Небольшая подборка алматинских спектаклей февраля поможет разобраться, какой театр вам по душе.
«Сто лет одиночества». Почему зрители не расстреляли полковника, а колумбийский дождь смыл следы семейства, основавшего город Макондо
Фото: artishok.kz
Первая сцена постановки романа Габриэля Гарсии Маркеса «Сто лет одиночества» театра художника в АРТиШОКе началась с того, что палачи в масках нарисовали на груди полковника Аурелиано Буэндия мишень и предложили зрителям первых рядов расстрелять его сырыми яйцами. Ни одно не попало в цель, хотя мишень была буквально в двух шагах. Как позже написала одна из зрительниц в сториз, «Я никого не могу расстрелять».
Спектакль в постановке режиссера, сценографа и художника театра Антона Болкунова - второй, поставленный в формате перформанса, который я посмотрела. Первым стала премьера постановки в конце прошлого года «Преступления и наказания» по роману Ф. Достоевского. Хронологически «Сто лет…» появился в конце 2020 г., и оживил среду алматинских театралов. Поклонники привычного им театра признавались мне, что уходили с постановки театра художника. Но аудитория нынешнего представления была многочисленна, подготовлена и принимала его благосклонно.
Зрителям предлагали увидеть ключевые события романа. Увидеть и прочувствовать состояние одиночества героев. Потому что главные средства коммуникации исключали речь. Только предметный мир художника, музыка и движения, пластика актеров.
Я заранее перечитала мистический роман, освежив в памяти злоключения семейства Буэндия. Однако постоянно ловила себя на мысли, что занимаюсь угадыванием персонажей и сюжетов вместо того, чтобы погрузиться в действие. Появление Мелькиадеса сначала в толпе цыган, а затем – незримым призраком, с которым говорил на склоне лет привязанный к дубу Хосе Аркадио. Приход в семью сосущую палец Ребеки с сумой клацающих родительских костей, ее скорую свадьбу с великаном. Вспышка адского огня подпалившей в наказание себе руку Амаранты. Золотые рыбки Аурелиано.
Купание Ремедиос Прекрасной показалась самой трагичной сценой, в которой одно режиссерское решение объединило смерти всех четырех мужчин, которые осмелились засматриваться на простодушную красавицу.
И только Урсула источала жуткое одиночество и тоску в окружении семейства и посторонних. В конце пьесы к ней присоединился сын - именно так я представляла его нелепую одинокую смерть. Эти сцены, а также колумбийский семилетний дождь, который смыл воспоминания о Буэндия, сохранили приятные впечатление о спектакле.
«Господин и госпожа Пичем». Пьесы Бертольда Брехта актуальны и в новой реальности
Фото: Павел Токарчук
В подтверждение - премьера в Немецком театре по пьесе «Трехгрошовая опера». Название другое, но для меня постановка главного режиссера и художественного руководителя театра Наташи Дубс показалась очень близкой к оригиналу.
Отличает ее введенные в спектакль диалоги автора со зрителем из пьесы «Покупка меди», где Брехт рассуждает о театре с позиций своей теории эпического театра. Думаю, что режиссер в поиске иного угла зрения для зрителя, который легко считывает подтексты и достраивает сюжеты, даже не будучи знаком с оригинальным произведением, добавила в постановку формат эдьютейнмента. Что оживило и классический сюжет.
В середине февраля прошел четвертый премьерный показ «Господина и госпожи Пичем», впервые полностью на немецком языке с синхроном. Брехтовские беседы о театре ведутся на русском языке, в отличие от основного действия и песен на немецком (с синхронным переводом на русский и титрами для куплетов). При этом актеры живут на сцене так органично и легко, словно уже давно сыгрались в спектакле. Так же естественно они переходят с немецкого на русский и обратно.