Всего три месяца остается до одного из главных юбилеев в нашей и национальной, и общерегиональной истории — 80-летия Великой Победы. Буквально каждый день зимы-весны 1945-го приносил новые поражения врагу, который ожесточенно сопротивлялся. И сегодня мы начинаем рубрику «Дни Победы», в которой будем рассказывать об основных вехах на полях Великой Отечественной, происходивших ровно 80 лет назад. Ведь об этом надо не просто помнить, но иногда прочувствовать, посмотреть глазами наших дедов и прадедов.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Месседжи-2025. Важные мысли из интервью Токаева
5 февраля 1945 года. 1325-й день Великой Отечественной. Из сегодняшнего дня легко рассуждать, что конец войны уже не за горами, но надо понимать, что каждый час на ее фронтах погибали советские солдаты, смертоносные бои на Западном фронте вели наши союзники, в тылу врага по всей Европе действовали сводные отряды партизан. В нашем же тылу приближали победу своим трудом крестьяне и рабочие, шахтеры и чабаны, ученые и писатели. Все они воевали и трудились не меньше, чем в первые месяцы большой войны. Тогда еще никто не знал, когда она закончится, но точно осознавал, что это неминуемо и что надо будет еще заниматься восстановлением страны.
Руководство стран антигитлеровского блока, вопреки мнению простых солдат, тоже не знало, когда будет поставлен крест на немецко-фашистской свастике. Но оно должно было думать на месяцы и даже годы вперед. И принимать важные решений нужно было сообща. Именно поэтому была созвана Крымская или, как ее еще называют, Ялтинская конференция, которая прошла в эти дни ровно 80 лет назад. Сейчас ее саму и ее итоги каждый воспринимает по-своему, а некоторые и вовсе манипулируют данными и выводами, пытаясь выдать желаемое за действительное — особенно это странно видеть от тех, кто сам выступает категорически против фальсификации истории Второй мировой. Но мы хотим преподнести это событие так, как оно воспринималось именно в то время, позабыв ненадолго о нынешней геополитической ситуации, когда от одних звучат призывы «Можем повторить», а вторые грезят «Ялтой-2».
Нужно отметить, что сама Крымская конференция продлилась целую неделю — с 4 по 11 февраля 1945 года, тогда как Тегеран-43 (встреча лидеров стран-союзников в столице Ирана) проходила четыре дня. Да, послевоенная Потсдамская конференция шла две недели, но это, как говорится, другое. Кроме этого, надо понимать — в те дни информации о том, что происходило за дверьми Ливадийского дворца, было крайне мало. Многие решения, о которых сейчас все знают, попали под гриф «секретно» или «совершенно секретно». Кстати, с некоторых документов и свидетельств этот гриф был снят относительно недавно.
Но, опять-таки, смотря на конференцию глазами тех лет, отметим, что она имела огромное идеологическое значение для всех. Понятно, что советские граждане, как, впрочем, американцы и англичане, не знали и не могли знать, с каким трудом принимались решения, и тем более о том, что всему этому предшествовало. Но сам факт прямых переговоров лидеров СССР, США и Великобритании давали ощутимый стимул и веру, что Победа будет еще ближе. В газетах и на радио по обе стороны океана говорили о том, что разгром Германии следует воспринимать за факт, но уже надо задумываться над тем, как жить дальше. При этом все четко понимали, что стороны Ялтинской конференции, при всем различии идеологий, сумели найти точки соприкосновения и, как сказали бы сейчас, пришли к консенсусу.
Однако в обществе и среди военных было двоякое отношение к союзникам. Если коротко, то это заключалось в формуле «Доверяй, но проверяй». В Красной Армии, например, были разработаны инструкции, которые доносили до каждого бойца на переднем крае, как себя вести при потенциальной встрече с американцами или англичанами. В частности, запрещалось что-либо рассказывать, говорить о месторасположении командования и даже называть номер части. Примерно то же самое, но немного помягче, было и с другой стороны — там хватало убеждения, что коммунизм (большевизм) это зло и что Советский Союз в начале ВМВ сотрудничал с фашистской Германией.
Вместе с тем, в то время царило ощущение общей победы. И эта идея подкреплялась обнародованными заявлениями троицы — Сталина, Рузвельта и Черчилля. Например, о том, что страны коалиции намерены покончить с германским милитаризмом и нацизмом, создав гарантии того, что «Германия никогда больше не будет в состоянии нарушить мир». Также было решено «разоружить и распустить все германские вооруженные силы и навсегда уничтожить германский генеральный штаб», «изъять или уничтожить все германское военное оборудование, ликвидировать или взять под контроль всю германскую промышленность, которая могла бы быть использована для военного производства», «подвергнуть всех преступников войны справедливому и быстрому наказанию» и так далее, вплоть до денацификации. Вместе с тем в коммюнике Ялтинской конференции подчеркивалось, что после искоренения нацизма и милитаризма «германский народ сможет занять достойное место в сообществе наций».
Про раздел Германии и «Свободной Европы», а точнее, по «территориальному вопросу» в прессе тогда много не говорилось. В общих чертах поднималась тема репараций (на самом деле Вашингтон и Лондон решили отдать Москве 50 процентов из этого), а вот, скажем, про судьбу военнопленных и репатриантов, а также о вступлении СССР в войну против империалистической Японии спустя два-три месяца после победы над Германией, вообще ни слова. Британские СМИ, как и делегация из Лондона, больше внимания уделяли судьбе Польши. В Советском Союзе обо всем говорили в общих чертах, подчеркивая значимость личного участия генералиссимуса Сталина в решении мировых задач. Соединенные Штаты, в свою очередь, были более разнообразны, проецируя происходящее в Ялте и Европе на военную кампанию в Тихом океане. Впрочем, официальный Вашингтон, кроме прочего, делал ставку на создание международной организации безопасности.
В этом плане Крымская конференция положила начало зарождению «Новой Лиги Наций», которая была бы способна предотвратить попытки изменить установленные границы сфер влияния. Зачатки ее были обговорены на промежуточных переговорах, но одно из основных решений: в основу деятельности будущей ООН (речь именно о ней, как вы поняли) при обсуждении кардинальных вопросов обеспечения мира будет положен принцип единогласия великих держав — постоянных членов Совета Безопасности, имеющих право вето.
Впрочем, это отдельная тема, которая, хочешь или не хочешь, как-то проецируется на день сегодняшний. А тогда, 80 лет назад, отношение к этому было совершенно другое. Люди искренне верили, что мир, который добывали сообща, больше никогда не будет нарушен. И ради этого они продолжали воевать и погибать, приближая конец войны.
На Восточном фронте протяженностью тысячи километров шли ожесточенные бои. Согласно сводке Совинформбюро, 5 февраля 1945 года советскими войсками был очищен Земландский полуостров северо-западнее Кенигсберга. Кроме прочего, прошло сообщение о том, что наши артиллеристы и пехотинцы «отбили вражеские контратаки и уничтожили до полка пехоты противника и 54 немецких танка». Заметим, это только на одном участке, а в начале ВОВ даже за один танк могли наградить медалью. Более того, в тот день захвачено у немцев 30 танков и самоходных орудий, три самолета, 186 полевых орудий, взято в плен 1600 немецких солдат и офицеров. К таким цифрам к этому времени тоже стали привыкать.
В этот же день РККА вышла к реке Одер с двух сторон города Франкфурт-на-Одере. Кроме прочего, большие потери убитыми и пленными понесла 25 немецкая моторизованная дивизия, только что переброшенная с Западного фронта. Отборные немецкие части также перебрасывались оттуда в Венгрию — Гитлер делал ставку на этот регион, в том числе и потому, что оттуда шла нефть. 5 февраля 1945 года бои велись уже в самом Будапеште, а через неделю венгерская столица была взята. Кстати, при Будапештской операции погибло 80 тысяч советских солдат и офицеров. И каждый из них приближал Великую Победу, до которой оставалось 93 дня.
Фото из открытых источников
