В прошлый раз мы начали с того, что около месяца назад мажилисмен Магеррам Магерамов озвучил депутатский запрос от своей Народной партии на имя премьер-министра Олжаса Бектенова. Суть его сводилась к тому, что многие беды с молодежью в армии кроются в школах, поэтому надо работать комплексно, а главное – следует понизить уголовную ответственность в Казахстане с 14 до 12 лет. Кроме прочего, он аргументировал свое предложение тем, что в других странах таковая наступает даже с 12 лет. Но что это за опыт и можно ли его в полной мере проецировать на казахстанскую практику?
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Каждый объект травли — это живой человек
Английский опыт
Действительно, у нас все подряд любят ссылаться на международный опыт, временами называя те или иные страны. Этим периодически занимаются как власти, так и гражданские активисты, но редко когда приводятся конкретные данные, а чаще всего получается вырывание из контекста. Но это так, к слову.
Итак, в Англии действительно уголовная ответственность может наступать с 10 лет, но надо понимать, что, во-первых, имеется в виду именно отдельный субъект Соединенного Королевства (как Уэльс), а на уровне всей Великобритании другие правила. Во-вторых, нужно учитывать особенности английского права, которое во многом отличается от того, что мы подразумеваем по УК и УПК. Если коротко, то признание вины, скажем, 11-летнего пацана или 12-летней девочки совершенно не означает, что они направятся в тюрьму для детей. Отнюдь!
Например, английское законодательство может привлечь к уголовной ответственности даже юридическое лицо, хотя, по сути, будет подразумеваться его руководитель или хозяин. Точно также и ребенок является лишь субъектом правонарушения, чтобы очертить само преступление. В учреждение для малолетних преступников там могут попасть только лица от 15 до 21 года, а старше 21-го — уже в «классическую» тюрьму. Есть еще специальные закрытые воспитательные центры, но отметим, что срок нахождения там — от пары-тройки недель до 18 месяцев (при всех отягчающих). Подростков, кроме прочего, обучают профессиям и делают все для того, чтобы они влились в нормальную жизнь.
Мы никак не оправдываем англичан, а просто констатируем факт. Но при этом отметим, что во всей Великобритании в последние годы фиксируется увеличение подростковой преступности. За последнее десятилетие она выросла, как минимум, в два раза. При этом отмечается, что основной ее движущей силой являются уличные банды, которые переживают второе рождение в Шотландии, Северной Ирландии и самой Англии, в том числе и в Лондоне.
А как у других?
Тут можно было привести и примеры других стран мира, начиная с Финляндии и заканчивая, скажем, Ираном. Но мы не будем слишком расписывать эти данные, а обратим внимание на данный вопрос с другой стороны — отношения к самой правоприменительной практике. В первую очередь, стоит отметить, что во многих странах, в том числе и исходя из норм международного права (например, Конвенции ООН о правах ребенка и Международного пакта о гражданских и политических правах), к несовершеннолетним применяется отличный от «стандартного» Уголовно-процессуальный кодекс. Более того, есть случаи, когда это оговорено в национальных конституциях.
Есть различия (кое-где существенные) по числу применяемых к «малолеткам» наказаний. Скажем, если брать бывший СССР, то в Туркменистане их три, Узбекистане, Армении и Литве — по четыре, в Украине и Таджикистане — пять. Казахстан в этом плане в одной категории с Россией и Беларусью — у нас применяется шесть видов наказания, включая арест, лишение свободы, общественные работы, штраф и запрет заниматься определенной деятельностью.
Говоря о назначении наказания, следует исходить из постулата, который гласит, что человек далеко не с момента рождения становится способен осознавать социальную сущность своих поступков. От этого и отталкиваются национальные законодательства, беря во внимание собственную уголовно-применительную практику, национальные и социальные ценности, в которые входят и отношение к детям, как таковое. Что касается чисто правовых моментов, то современные исследования позволяют выделять чисто паспортный, биологический, социально-гражданский и психологический возрасты. В то же время вопрос об избрании минимального порога уголовной ответственности является уголовно-политическим; в каждой стране и в каждый исторический период он решается по-своему, исходя из действующих в данный момент политических, социальных, экономических условий. Но, опять-таки, все исходит из того, кто как ответит на вопрос — с какого возраста подросток может начать отличать шалость от преступления, понимать, что наказание неминуемо, и оно может быть серьезней какой-то корпоративной солидарности и той же романтизации криминала.
Казахстанская практика
В целом можно сделать промежуточный вывод, что рост детской и подростковой преступности растет во всем мире. Пик этого роста в отдельных странах Европы и США был зафиксирован несколько лет назад, но и сейчас особо останавливаться не собирается. Вместе с тем, нет четких лекал и причин таких показателей. Где-то обосновывают это наплывом мигрантов, где-то, наоборот, правонарушениями против них. Одни уповают на банды малолеток, другие — на романтическую безнаказанность, а третьи и вовсе на просто восприятие преступлений как игры и развлечения. Есть и те, кто во всем обвиняют интернет и компьютерные игры.
У нас сейчас особых банд не наблюдается, хотя бывает, что правонарушения совершаются, говоря языком юристов, «в группе». Часто это банальная, но при этом жестокая хулиганщина, драки, грабежи и кражи. До последнего времени в статистику не попадали преступления, связанные с наркотиками, но, судя по новостным лентам и сообщениям в соцсетях, закладчиками синтетики нередко оказываются дети.
К сожалению, на сегодняшний день в Казахстане в открытом доступе нет оперативных данных о подростковой преступности. Их вместе со статистикой предоставляют, как говорится, по случаю. Но, по имеющимся сведениям, средний рост правонарушений со стороны несовершеннолетних за последнее время составляет от 11 до 13 процентов в год. Много это или мало? Наверное, много для страны, но меньше, чем в некоторых других, в том числе развитых странах.
Впрочем, кое-какие статистические данные на официальных ресурсах найти можно — правда, только до 2022 года, но при этом начиная с 2000-го. И там налицо снижение числа правонарушений, совершенных детьми. Например, тяжких и особо тяжких преступлений в начале века было зарегистрировано более 5400, а два года назад — 800 (из них особо тяжких — 37). То есть, вроде бы, ситуация улучшается, но радоваться рано. Во-первых, по отдельным видам преступлений (скажем, по мошенничеству) данные возросли в разы, а во-вторых, это все равно немалые для нас показатели, даже учитывая, что Казахстан по мировым рейтингам преступности (всей) находится на умеренном уровне (75 место из 146 стран), а вот среди стран СНГ входит в пятерку анти-лидеров.
Ответственность за будущее
Но следует учитывать, что за последние две дюжины лет в РК были проведены важные реформы в деле снижения подростковой преступности. Это касалось изменений в уголовном и административном законодательстве, а также приобщения ко все тем же мировым стандартам. Например, была серьезно пересмотрена не столько возможность применения наказаний к малолетним преступникам, сколько их явная гуманизация. Там много чего было, но, скажем, детские колонии четверть века назад (не говоря уже про советский период) и те, которые мы видим сейчас — это существенная разница.
Кроме этого, к делу были привлечены неправительственные организации, а сама система привлечения к ответственности и наказания стала более открытой. Коротко говоря, на права ребенка стали обращать больше внимания, даже если этот ребенок и подозревается в преступлении — в том числе тяжком. Например, сейчас никто не удивится, что допрос провинившегося ведется только в присутствии родителей (или опекуна) и специального сотрудника (из ювенальной полиции), но в тех же 1990-х об этом даже не мечтали.
К слову, ювенальная полиция тоже претерпела значительные реформы — это уже далеко не та ИДН (инспекция по делам несовершеннолетних), причем, не только по названию, но и по духу. Впрочем, реформы продолжаются. Об этом говорил и глава государства. Не только говорил, но и делал — именно он стал инициатором серьезной реформы в деле защиты прав женщин и детей. Немало было сделано и в профилактике преступлений против детей (включая, совершаемых самими подростками), в первую очередь — в школах.
Но об этом, наверное, как-нибудь в другой раз. А сейчас же хотим закончить мыслью, что, все-таки, увеличение наказания и (или) уменьшение срока привлечения к ответственности — далеко не всегда является панацеей от роста преступлений и их жесткости. И здесь, как раз, можно привести мировой и исторический опыт — мы так и не нашли взаимосвязь. Но есть наблюдения, что подобные инициативы негативно отражаются на отношении общества, а также на формировании имиджа страны. Поэтому давайте сначала много раз подумаем, а заодно и вспомним о собственной ответственности. И не только своих детей, но и об ответственности за наше общее будущее — в прямом и переносном смыслах.
Фото из открытых источников
