В теме возвращения государству незаконно полученных активов наиболее проблематично само это действо. Основной упор делается на добровольность передачи, но уже встал вопрос и о принудительном характере, о чем прямо намекнул президент Токаев в рамках Послания народу Казахстана. С этого сегодня и начнем, а потом расскажем о желаниях и возможностях возвращения народу капиталов, осевших в зарубежных юрисдикциях.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Возврат активов. Главное условие амнистии
Отталкиваясь от президента
Итак, говоря о том, что предприниматели тоже должны проявлять инициативу по направлению средств в бюджет, «не торгуясь за каждый тенге», глава государства отметил, что «имена таких людей могут остаться в «золотом списке» благотворителей». Странно, прошло уже два дня после озвучивания этой мысли, но немногие обратили внимание на эти слова. Больше на цитаты разошлась другая фраза Касым-Жомарта Кемелевича: «В случае отказа или затягивания процесса разговор с такими предпринимателями будет другой. При этом необходимо упорядочить всю информацию о возвращенных государству активах и их целевом использовании».
Про добровольность и «золотой список» мы уже поясняли, а вот что означает «другой разговор», надо рассказать отдельно. Причем, сделать это в рамках нашего ликбеза — отталкиваясь от существующих механизмов и предполагаемых правовых рычагов. Как уже отмечалось, в этом плане не стоит поддаваться эмоциям и уподобляться большевикам с их «экспроприацией экспроприаторов» — это мы уже проходили, и все знают, чем такое заканчивается.
Про упорядочивание всей информации, наверное, дополнять не надо. Ведь, напомним, с момента создания Комитета по возврату активов Генпрокуратуры было немало критики относительно отсутствия обратной связи и каких-либо четких данных. Этим возмущались не только гражданские активисты и журналисты, но и парламентарии, отмечая, что отправят по этому поводу депутатский запрос и организуют слушания. Будет интересно услышать не только общие цифры, но и «имена, явки, пароли».
Кроме этого, интересно какие именно рычаги принуждения может предложить та же самая Генпрокуратура в отношении тех, кто не спешит делиться с государством (читай, с нами). При этом еще раз подчеркнем — нужно использовать только правовые механизмы. Поэтому на данном этапе мы можем только предполагать. Тут надо обратить внимание, что в самом Казахстане это будет сделать легче даже с юридической точки зрения (без включения административного ресурса), так как будет задействовано общество, местные органы власти и уполномоченные органы — в первую очередь, как истцы. Но другое дело, если активы осели в зарубежных юрисдикциях. Впрочем, прежде нужно дать кое-какие пояснения насчет «необъяснимого богатства».
Объяснить «необъяснимое»
Вернемся к нашему ликбезу. В лексиконе казахстанских уполномоченных органов это понятие стало использоваться все чаще. Вроде бы, оно говорит само за себя, но все-таки следует кое-что уточнить. В первой части мы упомянули о том, как ходе судебных разбирательств ответчики не могли документально подтвердить происхождение активов в виде драгоценностей и золотых артефактов на сумму порядка 10 млн долларов США. Глава Комитета по возврату активов Генеральной прокуратуры РК Нурдаулет Суиндиков отметил по заданной теме, что иски о необъяснимом богатстве появляются тогда, «когда у государства есть претензии, разумные сомнения в том, что тот или иное лицо владеет законно каким-то имуществом». То есть, если фигурант не докажет, что приобрел то или иное имущество (актив) законно, то «этому имуществу присваивается решением суда статус необъяснимого богатства, и оно обращается в доход государства».
Действительно, как отмечал Суиндыков, иски по «необъяснимым богатствам» являются одним из действенных механизмов обращению в пользу государства активов, происхождение никак нельзя назвать законными. Как они добывались — это другой вопрос. Это и уход от налогов, и продажа оружия, и наркоторговля, и, конечно же, коррупция. Вообще, в мировой юриспруденции «возврат активов» считается основополагающим принципом Конвенции ООН против коррупции. Но этот документ, как вы понимаете, является в большей степени рекомендательным, хотя и стал основой для юридических практик Евросоюза, Канады, США и других стран.
Отдельно следует выделить Великобританию, которая придала понятию «необъяснимое богатство» свой чисто английский шарм, приняв соответствующий закон о неочевидных источниках благосостояния. На Туманном Альбионе даже существует узнаваемая аббревиатура UWO (unexplained wealth order — или «постановление о необъяснимом богатстве»). Отметим, что там, как и в ряде других стран, разбирательства проходят вне уголовного преследования. То есть, скажем, у некоего субъекта (в основном, под подозрение попадают выходцы их бывшего СССР и нефтяных стран) обнаружен объект недвижимости стоимостью в полмиллиона фунтов стерлингов, но есть сомнения, что владелец честным трудом заработал на дом. Тогда он (дом, а не субъект) арестовывается и начинаются судебные тяжбы.
Было несколько громких прецедентов, некоторые увенчались успехом (недвижимость была конфискована в пользу Британии), но были и промахи, которые, с одной стороны, показали несовершенство законодательства, а с другой — позволили дать повод перевести дело в уголовную плоскость. Именно на эти два момент следует обратить внимание, говоря о правоприменительной практике в Казахстане. Почему?
Трудности перевода (возврата)
Во-первых, мы ничего плохого не хотим сказать о наших законотворцах, но даже их британские коллеги не могли учесть все моменты, хотя закон о неочевидных источниках благосостояния там разрабатывался в течении многих лет (от 6 до 10), а у нас — фактически полгода. Во-вторых, здесь как раз может идти речь о том самом «другом разговоре», о чем говорил Токаев в своем Послании.
Повторимся, глава государства, очевидно, имел в виду усовершенствование существующего закона о возврате активов, однако нужно иметь в виду, что кое-какие механизмы уголовного преследования уже давно существуют в стране. Возьмем хотя бы статью 218 УК РК — «Легализация (отмывание) денег и (или) иного имущества, полученных преступным путем». Она, между прочим, подразумевает не только наказание за сам факт отмывания, но и выводит на преступления, связанные с получением каких-то активов. Более того, если сделать все грамотно, четко и без отклонения от законодательства, то материалы по таким делам могут стать основанием для возбуждения дел за рубежом. Кстати, на Западе аналогичная статья, как и неуплата налогов, относится к тяжким правонарушениям (а у нас — максимум до 5 лет лишения свободы).
Есть, действительно, много сложностей, с которыми можно столкнуться. Речь не только о различиях в законодательствах и закрепившемся недоверии к казахстанскому правосудию. В первую очередь следует понимать, что в Европе, Великобритании, США и других странах суды могут идти годами, и это очень дорогостоящее дело (пример — процессы по Стати или «БТА Банку»). Даже если все доказательства очевидны, то дело не решится одной-двумя инстанциями.
Кроме этого, немаловажно помнить, что тамошние лоббисты могут работать не только на наших олигархов, которые не захотят отдавать свои зарубежные активы, но и на местные органы власти. Ведь если речь идет о десятках и сотнях миллионов долларов (евро), то при определенном повороте они могут быть обращены в доход государства — не нашего государства. Если коротко, то в мире примеры принудительного возврата активов на родину пока единичны. Поэтому нам приходится делать ставку на добровольность возврата капиталов (пока работает по отношению к отдельным фигурантам).
Понятно, что мы никак не можем повлиять на зарубежное правосудие (вообще-то, и на отечественное влиять не надо — оно должно быть независимым), но договариваться на уровне правительств и профильных ведомств можно и нужно (что, в принципе, и делается в последнее время). Ну, а возвращаясь к нашему ликбезу и зарубежью, отметим, что там уже стали предприниматься кое-какие шаги на уровне Фемиды. И тут главное нам вовремя «войти в процесс», что, между нами говоря, не так легко, как хотелось бы.
В целом же, хотелось бы верить, что прямой намек Касым-Жомарта Кемелевича несет под собой гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Тем более, за последние 2,5 года Токаев и Акорда посылали разные примирительные месседжи олигархам и представителям «старого Казахстана». Кое-кто правильно их понял, а вот некоторые не только «тормозят», но и вставляют палки в колеса. В общем, возникают определенные риски. Но об этом мы поговорим в другой раз.
Продолжение следует…
Фото из открытых источников
