Разговоры вокруг возвращения головы Кенесары вновь взбудоражили общественность. Спектр соцсетевой возбужденности варьировался от восторженных лайков до осмеивания казахов казахами. Наиболее щепетильные задавались фактчетинговой стороной этого вопроса или же предлагали осмыслить, почему сопредельная сторона стала поднимать этот вопрос только сейчас. Мы же копнем немного глубже.
Наверное, нет особой надобности пересказывать всю историю хана Кене (кстати, окончание «ов» в его фамилии не уместно, хотя бы потому что метрики от российских властей он не получал), однако следует отметить пару моментов. Во-первых, Кенесары, как прежде его старший брат и отец, в большей степени воевал с пророссийскими соплеменниками, хотя немало боев было и с регулярными войсками «белого царя», не говоря уже о стычках с казаками (последнее было всегда). Точно также многие другие казахские батыры и ханы XVIII-XIX веков: главной целью у них были так называемые «сатқыны» (предатели). Впрочем, это нельзя было назвать гражданской войной, как таковой, коих за всю историю казахских ханств было немало – это действительно было то, что при соцреализме называли «национально-освободительной».
Исходя из этого, можно с большой долей уверенности предположить, что Кенесары хана могли пленить, а затем казнить и сами соплеменники, получающие жалование, медальки из Санкт-Петербурга. Насчет казни дело спорное, но достоверно известно, кыргызские манапы тоже могли бы доставить его российским властям живым, но это было весьма затруднительно – нужно было проехать через Великую Степь, что, мягко говоря, небезопасно. Поэтому легче было отправить голову. Это, во-вторых. Третье – логичный вывод из первых двух пунктов: заказ по устранению Кенесары Касыма исходил от колонизаторов и это нисколько не была личная инициатива кыргызов.
Теперь про голову – трезво и серьезно. Как было отмечено выше, провоз головы через территорию, населенную потенциальными врагами «аққұлақов» и «сатқынов», был единственно верным способом предоставить доказательства исполнения заказа – это был своеобразный акт выполненных работ. Однако это чисто технический момент. Надо учитывать, что с древнейших времен отрубание головы своего врага носило сакральный и ритуальный смыслы, причем у кочевников такой «чести» удостаивались только представители «белой кости». Достаточно вспомнить историю Томирис и Кира. Здесь четко прослеживается и социально-политический смысл – обезглавливание относится не только к конкретном человеку, но и народу, который он представляет.
Другими словами, одно дело казнь, а другое – последствия. По большому счету, был обезглавлен антиколониальный протест в национальном масштабе. Да, в последующие годы также происходили локальные восстания по всей территории Казахстана, но постепенно шли на спад. Одновременно расширялась и усиливалась российская экспансия, появлялись новые крепости (это как раз из той песни про «мы вам города понастроили»), в десятки, а потом и в сотни раз увеличился поток переселенцев из России, Сибири и Украины.
Надо отдать должное МИДу Российской Империи (именно оно вплоть до начала ХХ века занималось делами Степного края, хотя де-юре уже было оформлено «присоединение» Казахстана) – это был хорошо проработанный и далеко идущий план. «Белый царь», его администрация и местные генерал-губернаторы не только избавились от «разбойника Касымова», но и практически сломили освободительное движение, которое возродилось в общенациональном масштабе только в 1916 году. Поэтому нет ничего удивительного в том, что и для Санкт-Петербурга голова «последнего хана» имело важное идеологического значение, а то, что это передалось по наследству большевикам, несмотря на их воинствующий атеизм, также имеет вполне логичные политические основания.
Вернемся в наши дни. Не станем спорить о том, действительно ли «вдруг» нашелся череп хана Кене или это просто продуманная «утка». В любом случае сейчас Кремль очень хорошо понимает значение этого «предмета» для казахов (в отличие от некоторые самих наших соплеменников-современников). И появление этой информации тоже вполне понятно. Но здесь нужно учитывать, что ее необходимо рассматривать вкупе с агрессивными выпадами российских политиков и «лидеров мнений» относительно нашей истории, языка (как казахского, так и русского), территории и так далее. То есть корни этих вещей одни, что, кроме прочего, говорит о тотальной зависимости нашего информационного пространства и внешней политики от Кремля и его идеологии.
А что же Казахстан и казахстанцы? Конечно, можно смеяться и пробрасывать саркастические шутки в виде «Вот, теперь заживем!» Тех, кто верит в причинно-следственную связь между возвращением останков последнего казахского хана и последующим процветанием страны многие считают невежественными и наивными, как минимум. Некоторые и вовсе называют (обзывают) их ленивыми тунеядцами, которые хотят, чтобы все изменилось по мановению волшебной палочки. Возможно, определенная доля правды в таком скепсисе есть, но важным представляется другой момент, объективное рассмотрение которого может выставить таких критиков и критиканов невежественными.
В первую очередь, конечно, здесь присутствует духовный момент. В это можно верить или отрицать, ставить выше официальной религии или низводить до уровня мракобесия, но взаимосвязь аруахов и нашей с вами жизни все же есть. Этому тоже можно посвятить теологический или околонаучный трактат, но тут, скорее, все должно быть на другом уровне, тем более почитание у казахов духов умерших предков не смогли поколебать ни одна из религий, ни советский воинствующий атеизм, ни нынешний пофигизм. Поэтому многие верят в изменении чего-либо чисто на подсознательном и интуитивном уровнях – в принципе, больше и не надо, ведь желание научно обосновать веру человека и есть мракобесие.
Вообще, придание земле останков человека – это важный момент не только с религиозно-духовной, но чисто с моральной точки зрения, а если все это будет сопровождаться с неким актом покаяния, то можно будет говорить о некой «духовной перезагрузке» народа. Конечно, есть вполне обоснованные сомнения, что при нынешней власти ничего особенного измениться не может, но, как говорится, надежда умирает последней. Однако немаловажной остается и более меркантильная политическая составляющая.
Никто не будет спорить, что возвращение черепа Кенесары с точки зрения Кремля и Акорды – это политический акт, даже независимо от того, правда это или просто тактический ход. Об этом мы упоминали выше, но еще раз подчеркнем: Москве нужно встряхнуть своего стратегического союзника методом кнута и пряника. Однако этот акт (чисто с политической точки зрения) может рассматриваться и как очередное напоминание о том, кто здесь главный. То есть этим актом «восстановления исторической справедливости» Россия продемонстрирует, что контролирует ситуацию – может забрать голову, а может и отдать, и это зависит только от нее и ее настроения. А «между строк» этой новости идет зашифрованное сообщение о том, что череп Кенесары-хана находится у «старшего брата», и он об этом все это время знал.
Но главное не то, с какими мыслями они будут возвращать останки последнего казахского хана, а с какими мы их примем. Поэтому мы должны требовать этого, а не просить (чувствуете разницу?). И еще раз подчеркнем: здесь нет особого значения, является раздутая новость о возвращении «уткой» или в ней, все же, есть доля правды.
