Во время своего президентства Дональд Трамп представил внешнеполитический подход, который изменил калибровку взаимодействия США с Центральной Азией — регионом, стратегически важным, но омраченным влиянием Китая и России. Политика Трампа, нацеленная на коллективный вызов КРИСК (Китай, Россия, Иран и Северная Корея), была направлена на укрепление региональной автономии и противодействие внешней зависимости. Этот сдвиг в политике, направленный на противодействие глобальному влиянию КРИСК, распространился и на жизненно важный регион Центральной Азии. Кроме того, этот регион географически зажат между Россией и Китаем и служит критически важным мостом для интересов США.
Страны КРИСК в рамках своих региональных стратегий существенно продвинулись в Центральной Азии. Кроме того, каждая страна стремится к влиянию через экономические, политические или военные пути. Китайская инициатива «Пояс и путь» и российский Евразийский экономический союз, например, были отмечены как основные силы, меняющие экономику и инфраструктуру Центральной Азии. В 2013 году была запущена китайская инициатива «Пояс и путь», в рамках которой миллиарды направляются на строительство автомобильных и железных дорог и других инфраструктурных проектов в Центральной Азии, стремясь создать новые торговые маршруты, соединяющие Азию с Европой. С другой стороны, Россия продвигает свой Евразийский экономический союз как торговый блок, направленный на развитие экономической интеграции между Центральной Азией и соседними странами. Эти инициативы создали экономические стимулы для Центральной Азии, но в то же время усилили ее зависимость от внешних сил, особенно от Китая и России.
Во время своего президентства Трамп сделал акцент на стратегии КРИСК, которая ставила во главу угла суверенитет Центральной Азии и снижала зависимость от Китая и России. Эта стратегия заложила основу для вовлечения США в дела региона и повлияла на текущие направления политики. В 2020 году администрация Трампа представила всеобъемлющую стратегию для Центральной Азии, что стало первым подобным шагом за последние два десятилетия. В этой стратегии особое внимание уделяется поддержке США в области безопасности границ и оборонного сотрудничества, включая финансовую помощь Таджикистану и военную подготовку Казахстана и Узбекистана. Эти меры, хотя и начатые при Трампе, продолжают определять нынешние подходы США к борьбе с терроризмом и укреплению региональной стабильности. Например, США создали инициативу C5+1 как диалоговую платформу между Соединенными Штатами и пятью странами Центральной Азии (Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Туркменистан и Таджикистан). Она была разработана для продвижения взаимных целей в области региональной безопасности, экономического развития и экологической устойчивости.
Сотрудничество в сфере безопасности является жизненно важным аспектом этой стратегии США, которая учитывает угрозы терроризма, а также потенциальную нестабильность на периферии КРИСК. В частности, близость Афганистана к Центральной Азии создает как риски, так и возможности для этих стран. США оказали финансовую поддержку Таджикистану для укрепления безопасности границ и борьбы с наркотрафиком. Кроме того, США оказывают финансовую поддержку Казахстану и Узбекистану, предоставляя им обучение и оборудование для повышения обороноспособности. Это военное сотрудничество направлено на предотвращение вторжения экстремистских группировок, таких как ИГИЛ, которые могут использовать нестабильность в регионе и угрожать интересам США.
В период президентства Трампа особое внимание уделялось инвестициям частного сектора в качестве альтернативы китайской инициативе «Пояс и путь». Хотя по сравнению с китайскими обязательствами эти инвестиции были скромными, они отражали стремление позиционировать США как партнера, ставящего во главу угла сбалансированное экономическое развитие и реформы управления. Текущие инициативы в регионе продолжают повторять эту стратегию. Однако американские инвестиции в регион остаются скромными по сравнению со значительными финансовыми обязательствами Китая в рамках инициативы. Кроме того, американское участие сталкивается с необходимостью преодолевать ограничения центральноазиатских правительств на иностранные инвестиции, а также конкурировать с практически безоговорочной поддержкой со стороны Китая. Несмотря на эти проблемы, администрация Трампа позиционирует американские инвестиции как путь к сбалансированному экономическому развитию, поддерживающему права человека и реформы управления. Пропаганда политических и социальных реформ была краеугольным камнем стратегии Трампа, особенно при поддержке усилий по модернизации управления в Узбекистане и Казахстане. Это наследие сохраняется, поскольку США продолжают поощрять региональное сотрудничество и стабильность с помощью подобных инициатив. Их целью является модернизация структур управления и снижение уровня коррупции в этих странах. Продвижение Узбекистана в соседние Таджикистан и Кыргызстан также было положительно воспринято США, что способствовало региональному сотрудничеству и стабильности в этих регионах.
В целом, президентство Трампа заложило стратегию, ориентированную на КРИСК, в которой переплетаются инициативы в области безопасности, экономики и дипломатии, направленные на укрепление автономии Центральной Азии. Хотя политика нынешней администрации остается неопределенной, ее первые шаги свидетельствуют о преемственности, уходящей корнями в предыдущие усилия, и позиционируют США как противовес влиянию КРИНК. Хотя США не идут ни в какое сравнение с инвестициями Китая или России в регионе, они представляют себя в качестве альтернативного партнера, приверженного региональному суверенитету и стабильности.
Автор: Талгат Кабдыгали
Источник: Opinion: What Will a New Trump Presidency Mean for Central Asia?
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников
