От энергетических ресурсов до экономического роста — регион обладает ключевыми активами для внешней политики, торговли и интересов безопасности США.
Когда избранный президент Дональд Трамп начнет свой второй срок 20 января, он столкнется с насыщенной внешнеполитической повесткой дня: войнами в Украине и на Ближнем Востоке, напряженностью на Тайване и назревающими торговыми спорами с Китаем, Мексикой и Канадой.
В какой-то момент он отправится в турне «Я вернулся!» Надеемся, что в недалеком будущем он рассмотрит возможность остановки в Центральной Азии.
«Стратегия Соединенных Штатов для Центральной Азии на 2019–2025 годы: Продвижение суверенитета и экономического процветания» говорит обо всех правильных вещах, таких как поддержка суверенитета, независимости и территориальной целостности региона, продвижение верховенства закона и поощрение американских инвестиций. Но она была выпущена, когда американские войска все еще оккупировали соседний Афганистан. Восемнадцать месяцев спустя эти силы ушли.
Так что же должен делать президент Трамп в отношении Центральной Азии?
Во-первых, появиться!
Ни один действующий президент США никогда не посещал Центральную Азию. Президент России Владимир Путин совершил 73 визита в пять республик, а президент Китая Си Цзиньпин с момента своего вступления в должность президента в 2012 году совершил 13 визитов в четыре республики.
Президент США Джо Байден встретился с президентами пяти бывших советских республик — Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана — во время прошлогодней встречи «С5+1» на Генеральной Ассамблее ООН. Беспрецедентный саммит, который президент назвал «историческим», на самом деле продлился менее часа, что сделало встречу больше похожей на фотосессию. К тому времени, как все выступили со своими речами, все уже перешли к следующему мероприятию.
Какими бы хорошими ни были ваши дипломаты, ничто так не смазывает колеса, как встреча боссов лицом к лицу.
Во-вторых, поймите, что республики считают многополярность хорошей вещью.
Республики наконец-то освободились от Российской империи (1721–1917), Советской империи (1917–1991) и Американской империи (2001–2021) и не заинтересованы в каких-либо договоренностях, ограничивающих их способность балансировать между крупными державами или играть друг против друга. А получение указаний из далеких Вашингтона и Брюсселя будет напоминать им о советской эпохе.
Республики имеют языковые и деловые связи с Россией, получили значительные инвестиции из Китая, рассматривают Иран как манящий рынок и хозяина необходимых транспортных путей, а также инвестируют в контролируемый талибами Афганистан. Республики трезво понимают, что все они «соседи навек», и не заинтересованы в том, чтобы служить плацдармами для нападения на Иран или Афганистан.
В-третьих, руки прочь от культуры.
Республики — это старые культуры, но молодые государства. Они все еще занимаются формированием государств и открыты для технической поддержки по различным вопросам, таким как вступление во Всемирную торговую организацию, но они не заинтересованы в изменении своей культуры в угоду иностранцам. И если Запад не сможет сдержать свою склонность к социальной инженерии, они всегда могут иметь дело с Китаем, который управляется коммунистической партией, но не экспортирует коммунизм.
Их забота о защите культурного суверенитета не является реакцией на западную культуру и назойливые НПО. В советское время Москва проявляла большой интерес к исламу в Центральной Азии и предпринимала целенаправленные усилия по контролю за исламским образованием и назначению имамов в интересах революционного социализма, признавая сохраняющееся влияние этой религии в официально атеистическом Советском Союзе.
В-четвертых, Афганистан является частью Центральной Азии.
Страны Центральной Азии заинтересованы в снижении напряженности и нестабильности в регионе, а для этого необходимо выработать общие подходы к поддержанию мира в соседнем Афганистане.
Например, Трансафганская железная дорога, 357-мильное сообщение между Центральной Азией и пакистанскими морскими портами Карачи, Гвадар и Касим, является долгосрочным вкладом в стабилизацию Афганистана. Помимо вклада в развитие устойчивой афганской экономики, проект позволит создать тысячи рабочих мест и сократить социальную базу для поддержки экстремистских группировок в регионе.
Строительство и эксплуатация коридора предоставят возможности для американских подрядчиков, производителей оборудования, инженеров и логистических компаний. Прямое или косвенное участие США в проекте будет способствовать созданию рабочих мест и получению доходов американским бизнесом, что должно найти поддержку у Трампа.
Кроме того, Трансафганская железная дорога, являясь альтернативой китайским проектам «Один пояс – один путь», послужит диверсификации торговли Центральной Азии на мировых рынках и снизит зависимость региона от Пекина, что также отвечает долгосрочным интересам США.
Эндрю Корыбко, американский политолог из Московского университета дружбы народов, отмечает, что даже частичное завершение строительства железной дороги (из-за проблем с безопасностью в Пакистане) может принести пользу республикам, если они смогут транспортировать афганские минералы для переработки в России или Китае. (Сами республики не могут перерабатывать минералы из-за нехватки воды.) Завершение строительства железной дороги могло бы также привести афганские минералы на западные рынки через пакистанские порты, но это потребовало бы ослабления банковских и финансовых санкций против талибов.
Помимо минеральных богатств Афганистана, оцениваемых более чем в 1 триллион долларов, пять республик Центральной Азии обладают значительной долей важнейших мировых минералов, включая марганец, хром, свинец, цинк и титан. По данным британской юридической фирмы Herbert Smith Freehills, некоторые из республик «входят в число 20 крупнейших мировых производителей критически важных минералов, которые наиболее важны для развития зеленых технологий».
Центральная Азия, в основном не имеющая выхода к морю, была «вне поля зрения» при оценке возможностей и уязвимостей цепочки поставок, поскольку мир планирует энергетический переход. Китай недавно запретил экспорт в США важнейших минералов — сурьмы, галлия и германия, которые используются в полупроводниках, инфракрасных технологиях и аккумуляторах электромобилей, поэтому Вашингтону, возможно, придется использовать диалог C5+1 по важнейшим минералам как способ вернуться в регион, чтобы обеспечить долгосрочный доступ к его минеральным богатствам.
Наконец, подумайте об экономике.
США мало торгуют с Центральной Азией, но этот регион является ключевым для торговли между Востоком и Западом, между Европой и Китаем, как это было еще со времен знаменитых приключений Марко Поло.
Срединный коридор, также известный как Транскаспийский международный транспортный маршрут, — это торговый коридор, связывающий Китай и Восточную Азию с Европой через Центральную Азию. Этот маршрут отличается значительным объемом перевозок. Его цель — сократить время транзита между Восточной Азией и Европой до 12 дней.
В октябре наконец-то началось строительство железной дороги Китай – Кыргызстан – Узбекистан (ККУ), которая поможет изолированному Кыргызстану «выйти в мир». Китай также работает с Казахстаном над модернизацией существующей железнодорожной инфраструктуры, и в 2022 году «объем железнодорожных грузоперевозок между Китаем и Казахстаном достиг 23 миллионов тонн, увеличившись на 20 процентов по сравнению с прошлым годом».
Если администрация Трампа будет так настроена, у нее также есть две большие возможности связать крестовый порыв Вашингтона со значительными экологическими усилиями в Центральной Азии: высыхание Аральского моря и выбросы метана в Туркменистане.
Опустынивание Аральского моря, ныне известного как пустыня Аралкум, имело глубокие экономические последствия для региона: крах рыбной промышленности и повсеместная безработица, упадок сельского хозяйства и повышенное засоление почвы, не говоря уже о негативных последствиях для здоровья, включая повышенную младенческую смертность, задержку роста и анемию у детей, респираторные заболевания и повышенную заболеваемость раком. Экологические и экономические трудности вынуждают людей мигрировать в поисках лучших условий жизни, что приводит к депопуляции региона, дальнейшему экономическому спаду и давлению на рабочие места и жилье в городских центрах.
Туркменистан является значительным эмитентом метана, мощного парникового газа. Утечки метана с газовых месторождений Туркменистана весьма значительны: более 2,9 миллиона тонн метана, что эквивалентно более чем 403 миллионам тонн углекислого газа, что превышает годовой объем выбросов углекислого газа в Великобритании. Учитывая собственный опыт Вашингтона по сокращению выбросов метана, США могли бы предложить значимую техническую помощь.
Хотя Трамп регулярно ругает Организацию Объединенных Наций, сейчас он мог бы рассмотреть возможность партнерства с правительствами стран Центральной Азии через Многопартнерский целевой фонд ООН по гуманитарной безопасности для региона Аральского моря, Глобальное обещание по метану и «Вода ООН», чтобы направить деньги, технологии и политическую поддержку, необходимые для помощи региону в устранении негативных последствий этих экологических катастроф.
Автор: Джеймс Дюрсо в течение 20 лет был офицером ВМС США и специализировался на логистике и помощи в обеспечении безопасности в США, Кувейте и Саудовской Аравии, а также в Ираке в качестве гражданского советника по транспорту при Временной коалиционной администрации. Он был профессиональным сотрудником Комиссии по закрытию и реорганизации оборонных баз 2005 года и Комиссии по заключению контрактов на военное время в Ираке и Афганистане.
Источник: Central Asia: The Blind Spot Trump Can't Afford To Ignore
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников
