На прошлой неделе президент Европейского совета Шарль Мишель встретился с четырьмя из пяти президентов стран Центральной Азии в Чолпон-Ате, Кыргызстан, на второй встрече высокого уровня ЕС-Центральная Азия. На встрече присутствовали президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, президент Кыргызстана Садыр Жапаров, президент Таджикистана Эмомали Рахмон и президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев, а Туркменистан представлял заместитель председателя Кабинета министров Нурмухаммет Аманнепесов.
Встреча состоялась после третьего саммита Китай-Центральная Азия, проведенного китайским лидером Си Цзиньпином в Сиане в прошлом месяце, и еще больше подчеркнула геополитическую важность региона.
За последние три года Китай, Россия и ЕС сосредоточили усилия на превращении этих встреч региональных лидеров в регулярные мероприятия; аналогичные усилия США (так называемые «С5+1») собирают министров иностранных дел, а не президентов. Китай впервые предпринял усилия в этой области, проведя виртуальный саммит в 2020 году, а после последнего саммита планируется проводить такие встречи лидеров раз в два года (следующая встреча состоится в 2025 году в Казахстане).
В октябре прошлого года Мишель встретился с четырьмя президентами стран Центральной Азии (и представителем Туркменистана) в Астане, Казахстан, на первом заседании высокого уровня ЕС-Центральная Азия. Эта встреча состоялась всего через две недели после того, как президент России Владимир Путин принял участие в первом саммите Россия-Центральная Азия (который был назван саммитом) в Астане.
Будь то встречи или саммиты, порядок и время их проведения нельзя было упустить: И Россия, и Европа смотрели на Центральную Азию, стремясь расширить сотрудничество под мрачными тучами войны в Украине.
В прошлом году в официальном сообщении по итогам встречи лидеров ЕС и Центральной Азии Украина напрямую не упоминалась, как и в кремлевском отчете о саммите Путина с президентами стран Центральной Азии 14 октября. (В совместном заявлении России и Центральной Азии Украина также не упоминается).
Встреча ЕС-Центральная Азия в этом году придерживалась этой тенденции. И в прошлогоднем, и в нынешнем совместном официальном сообщении содержалось то, что стало шаблонной формулировкой в заявлениях Центральной Азии с некоторыми внешними державами: «Лидеры выразили неизменную приверженность соблюдению Устава ООН, особенно принципов уважения независимости, суверенитета, территориальной целостности всех стран, неприменения силы или угрозы ее применения и мирного разрешения международных споров».
В Сианьской декларации Китай-Центральная Азия, опубликованной 19 мая, это сформулировано следующим образом: «Китай твердо поддерживает путь развития, выбранный странами Центральной Азии, и поддерживает все страны в сохранении национальной независимости, суверенитета и территориальной целостности и проведении различной независимой внутренней и внешней политики».
Прошлогоднее совместное заявление России и Центральной Азии было ближе всего к тому, чтобы упомянуть «подтверждение приверженности фундаментальным международно-правовым нормам и принципам, закрепленным в Уставе ООН» и «подтверждение нашей общей позиции по строгому соблюдению основополагающего принципа равной и неделимой безопасности».
Фраза «равная и неделимая безопасность» уходит своими корнями во времена холодной войны. Впервые появившись в Хельсинкских соглашениях 1975 года, которые признавали «неделимость безопасности в Европе», The Guardian в прошлом году определила эту фразу следующим образом: «В самом грубом виде это означает, что безопасность должна рассматриваться как коллективная концепция, поэтому если действия одного государства угрожают безопасности другого, то принцип неделимой безопасности нарушается. Поэтому ни одно государство не должно укреплять свою безопасность за счет другого».
Россия использовала эту фразу в своих целях и удвоила свои характеристики расширения НАТО (и поворота Украины в сторону Европы) как изначально угрожающих России. В этой формулировке не обязательно есть место для «независимости, суверенитета и территориальной целостности». То, что эти три пункта фигурируют в совместном заявлении ЕС и Китая с Центральной Азией, но не в российском, интересно, если не показательно. Возможно, Россия стесняется использовать такие слова, находясь в состоянии войны в Украине - государстве, чью территориальную целостность Москва активно нарушает, не говоря уже о ее взглядах на независимость и суверенитет Киева. Российские лидеры и комментаторы, как известно, на протяжении многих лет делали замечания, ставящие под сомнение реальность независимости и суверенитета Центральной Азии, так же, как и в отношении Украины.
У Китая есть своя собственная версия концепции «неделимой безопасности», которая в настоящее время реализуется в рамках «Глобальной инициативы по безопасности», на которую, согласно недавнему совместному заявлению, купились страны Центральной Азии. В заявлении говорится, что «страны Центральной Азии высоко оценивают и готовы активно реализовывать китайские Глобальную инициативу развития, Глобальную инициативу безопасности и Глобальную инициативу цивилизации» - без уточнения, что это означает в практическом плане.
Возвращаясь к встрече ЕС-Центральная Азия на прошлой неделе, в итоговом совместном заявлении был затронут целый ряд приоритетов Центральной Азии, от Афганистана и терроризма, торговли и коммуникаций до Аральского моря. Однако при обсуждении терроризма в заявлении использовалась следующая формулировка: «Они подчеркнули недопустимость публичных призывов и подстрекательства к терроризму и экстремизму и высказались за активизацию усилий по борьбе с распространением идеологии и пропаганды терроризма через интернет. В этой связи лидеры призвали к последовательному выполнению соответствующих резолюций Совета Безопасности ООН по противодействию распространению террористической, сепаратистской и экстремистской идеологии, в том числе в интернете».
Это пример дипломатического языка, который каждая сторона интерпретирует совершенно по-разному. То, что европейцу может показаться политической оппозицией, бросающей вызов правительству, или, в худшем случае, раздражающей протестующих, центральноазиатский лидер может расценить как подстрекательство к терроризму или откровенный сепаратизм. Кампания Таджикистана против местных лидеров на Памире - один из таких примеров, а подавление Узбекистаном разговоров о независимости в Каракалпакстане - другой.
В конечном итоге, совместные заявления могут рассказать нам лишь очень многое об отношениях между государствами - или группами государств в данном случае. Очевидно, что Европа, Россия и Китай (и другие страны) видят ценность в попытках взаимодействия с Центральной Азией как регионом, и что геополитический климат сегодняшнего дня ставит Центральную Азию в положение точки опоры между Востоком и Западом. Интересы Центральной Азии остаются стабильными во всех этих отношениях, но приоритеты и формулировки меняются между различными партнерами. И, конечно, у каждого центральноазиатского государства есть свой собственный набор интересов, и они не всегда совпадают.
Лидеры ЕС и Центральной Азии договорились поднять уровень своего взаимодействия до саммита, который начнется в следующем году в Узбекистане.
Автор - Кэтрин Путц, главный редактор The Diplomat.
Источник: EU-Central Asia Leaders’ Meeting Latest to Highlight Region’s Geopolitical Centrality – The Diplomat
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников
