Если эта самая затворническая страна когда-нибудь распахнет свои двери для внешних инвесторов, приготовьтесь к глобальному ажиотажу.
Ашхабад, столица Туркменистана, — это город из первозданного белого мрамора, чьи широкие бульвары и сверкающие фасады, кажется, созданы для того, чтобы ослепить любого, кто сойдет с самолета.
Высокие жилые дома, покрытые глянцевым алебастром, отражают солнце пустыни, а памятники прошлым лидерам высятся, кажется, на каждом перекрестке.
Однако, несмотря на все это великолепие, улицы часто кажутся пугающе пустыми. Пешеходов мало, и за исключением редких официальных парадов или мероприятий, проводимых государством, город кажется приглушенным — скорее декорация, чем процветающий мегаполис.
В суровые летние месяцы дуют ветры пустыни, вызывая лишь слабые отголоски активности. Эта сюрреалистическая неподвижность намекает на более глубокую истину: Туркменистан, при всех его богатствах и потенциале, остается страной, в значительной степени отгороженной от мира.
Инвесторы — большая редкость
Пустота обширных общественных пространств Ашхабада подчеркивает парадокс, определяющий Туркменистан. Эта страна обладает крупнейшими в мире запасами природного газа, уступая по этому показателю только России среди бывших советских республик.
Однако в стране действуют самые жесткие режимы в Центральной Азии, иностранные туристы — редкость, а международные инвесторы — еще реже. Официальные государственные СМИ создают образ вечного процветания, поддерживаемого значительным экспортом газа и обещанной диверсификацией экономики.
Но сторонние наблюдатели по-прежнему настроены скептически. Как и безупречные столичные тротуары, официальные данные о ВВП страны представляют собой сверкающую поверхность, которую трудно совместить с реальностью на местах.
Достоверную статистику получить практически невозможно, и мало кто доверяет заявлениям правительства о высоких темпах роста, которые часто выражаются однозначными цифрами или даже превышают 10 процентов. Независимая проверка экономической траектории Туркменистана осложняется ограниченным доступом и практически полным отсутствием прозрачных механизмов отчетности.
Признаки амбиций
Несмотря на такие препятствия, Ашхабад стоит как живой памятник амбициям государства. Город преобразился во времена правления Сапармурата Ниязова, который называл себя «Туркменбаши» (вождем туркмен), затем при Гурбангулы Бердымухамедове, а теперь — Сердаре Бердымухамедове.
Облицованные мрамором здания и грандиозные общественные проекты выросли, казалось, за одну ночь, финансируемые за счет доходов от продажи газа, которые стекались в государственную казну.
Сегодня монолитные сооружения и пустые площади столицы отражают не только роскошные траты, но и ограничения экономической модели, которая не привела к устойчивому развитию.
По большей части доходы Туркменистана по-прежнему формируются за счет природного газа. Хотя такая схема обеспечивает стабильный поток доходов, она также укрепляет государственный подход к управлению «сверху вниз».
Право предоставлять или не предоставлять выгодные контракты принадлежит высшим эшелонам власти, что способствует формированию культуры покровительства и препятствует конкуренции.
Отсутствие данных
Официально правительство превозносит свои достижения в сельском хозяйстве, текстильном производстве и туризме, хвастаясь постоянно диверсифицирующейся экономикой. Государственные СМИ отмечают якобы достигнутые успехи в создании новых производственных предприятий и расширении промышленной базы.
От этого не застрахован даже спорт. Книга рекордов Гиннесса отказала ашхабадской футбольной команде «Аркадаг» в признании мирового рекорда — 61 победы подряд, сославшись на сомнения в управлении туркменской лигой, которые делают невозможной проверку заявления команды.
Действительно, отсутствие независимых данных, поддающихся проверке, ставит под сомнение все заявленные успехи Туркменистана. В последние годы в разных частях страны периодически возникает дефицит основных товаров — муки, сахара и растительного масла. Прошлым летом даже наблюдалась нехватка питьевой воды.
Считается, что инфляция, особенно на импортные товары, значительно выше, чем признается в официальных заявлениях. Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирный банк пытаются оценить экономические показатели Туркменистана, но сталкиваются с непрозрачной системой, которая публикует ограниченные и тщательно контролируемые цифры.
Таким образом, показатели роста и ВВП Туркменистана так же неуловимы, как и пешеходы на полированных набережных Ашхабада. По оценкам Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), в январе-июле 2024 года реальный ВВП увеличится на 6,3 процента в годовом исчислении, что будет обусловлено инвестициями правительства в модернизацию и развитие социальной и промышленной инфраструктуры.
Потенциал Туркменистана
Несмотря на это, за беломраморными фасадами и секретностью скрываются убедительные причины, по которым Туркменистан однажды может стать магнитом для иностранных инвестиций — если его руководство когда-нибудь займет более открытую позицию.
Наиболее очевидной привлекательностью являются огромные запасы природного газа в стране, особенно на втором по величине месторождении в мире — Галкыныш. Для разработки этих месторождений и модернизации существующей инфраструктуры могут потребоваться передовые технологии и значительный капитал, который западные, китайские или ближневосточные компании могут с готовностью предоставить на более прозрачных условиях.
Усовершенствование трубопроводных сетей, создание мощностей по производству сжиженного природного газа (СПГ) и строительство газоперерабатывающих заводов может открыть дополнительные возможности для экспорта, помимо текущих договоренностей с Россией и Китаем.
Географическое положение страны также обеспечивает ей завидную стратегическую позицию. Расположенный на восточном берегу Каспийского моря, Туркменистан граничит с Афганистаном, Ираном, Узбекистаном и Казахстаном, что делает его потенциальным узлом для транзита и торговли между Азией и Европой.
Планы и предложения по строительству транскаспийских трубопроводов до Азербайджана (и далее в Европу) витают в воздухе уже много лет и часто возрождаются при изменении геополитики в регионе. Руководство Туркменистана временами выражало заинтересованность в более глубоком сотрудничестве с китайской инициативой «Пояс и путь», но бюрократические препоны и отсутствие прозрачности замедляют прогресс.
Если политический режим когда-нибудь пойдет на упрощение таможенных процедур, откроет транспортный сектор для частных игроков и стандартизирует правила, Туркменистан может превратиться в важнейший сухопутный маршрут для грузовых и пассажирских перевозок, связывающий Стамбул или Москву с Пекином или Дели.
Сельское хозяйство и туризм
Сельское хозяйство может стать еще одной областью, созревшей для иностранных инвестиций. Хотя большая часть страны представляет собой пустыню, правительство уже давно инвестирует в создание обширных ирригационных сетей для выращивания хлопка и пшеницы.
Однако нехватка воды, устаревшие методы ведения сельского хозяйства и жесткое централизованное планирование ограничивают развитие сектора. Иностранные ноу-хау в области современной ирригации, диверсификации культур и устойчивого сельского хозяйства могли бы изменить положение дел в сельскохозяйственных регионах Туркменистана.
Инвесторы, готовые внедрить семена, устойчивые к климатическим изменениям, передовое оборудование и более совершенные системы управления водными ресурсами, могут найти широкие возможности при условии, что они будут ориентироваться в сложных политических условиях страны.
Возможно, самым удивительным направлением является туризм. Пытаясь организовать витрину для иностранных гостей, Туркменистан создал Авазу — специально построенную курортную зону на побережье Каспийского моря.
Сверкающие отели и безупречные набережные были построены для того, чтобы заманить туристов на предположительно пляжный курорт мирового класса. Однако, как и многие другие проекты в Туркменистане, Аваза кажется срежиссированной и недостаточно используемой. Один бывший посол из западноевропейской страны рассказал, что был единственным постояльцем в своем отеле.
Строгие визовые требования, минимальный международный маркетинг и общая замкнутость страны привели к тому, что число посетителей здесь ничтожно мало. Тем не менее, культурное наследие Туркменистана, включая древние места Шелкового пути, такие как Мерв, Коне-Ургенч и Ниса, могло бы привлечь исторически мыслящих путешественников, если бы базовая инфраструктура, такая как надежный транспорт и удобные правила, была улучшена.
Однако пока многочисленные контрольно-пропускные пункты и непрозрачные административные процедуры отпугивают даже самых отважных исследователей.
Время ослабить контроль
Для полной реализации потенциала Туркменистана требуется демонтаж или, по крайней мере, ослабление многих существующих политических и экономических механизмов контроля. Центральное место среди этих проблем занимает авторитарный стиль управления. Деловые сделки часто зависят от отношений с высшими должностными лицами, а переменчивые альянсы внутри правящей элиты могут подорвать долгосрочные инвестиционные стратегии.
Компании с крупными капиталовложениями с опаской относятся к обстановке, когда соглашения могут исчезнуть в одночасье, обмен валюты жестко регулируется, а репатриация прибыли далеко не гарантирована.
Банковский сектор Туркменистана контролируется преимущественно государственными структурами, а обвинения в коррупции широко распространены. Независимые отчеты показывают, что доходы от экспорта газа не всегда прозрачно поступают на государственные счета; вместо этого они могут направляться в частную казну, контролируемую людьми с хорошими связями.
Важность достоверных данных и открытых информационных каналов трудно переоценить. Без независимого аудита или прозрачного распределения бюджета даже крупные фирмы, имеющие опыт работы в сложных условиях, не решаются брать на себя обязательства.
Доступ в интернет ограничен, цензура высока, а социальные сети жестко контролируются или блокируются. Эта информационная блокада препятствует проведению маркетинговых исследований и технико-экономических обоснований, которыми обычно руководствуются иностранные инвестиции.
Хотя правительство время от времени обещает реформы, лишь немногие из них были реализованы так, чтобы внушить доверие. Переход власти от Гурбангулы Бердымухамедова к его сыну Сердару в 2022 году, на первый взгляд, выглядел как возможный поворотный момент. Но многие аналитики утверждают, что младший Бердымухамедов просто продолжает прежнюю политику, а не осуществляет значительные политические или экономические открытия.
Более широкий контекст
Между тем внешние факторы могут заставить Туркменистан быть более сговорчивым. Стремление Европы снизить зависимость от российских энергоносителей вновь пробудило интерес к транскаспийскому трубопроводу, который может превратить Туркменистан в крупного поставщика на Запад.
Ненасытный спрос Китая на углеводороды может побудить Пекин добиваться от Ашхабада более выгодных условий и более четких данных о запасах и добыче. Давно обсуждаемый трубопровод ТАПИ — Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия — в случае завершения строительства может открыть значительные рынки в Южной Азии.
Однако постоянное беспокойство по поводу безопасности в Афганистане и политические разногласия между заинтересованными сторонами уже много лет приостанавливают реализацию проекта. Если он когда-нибудь будет реализован, Туркменистан окажется более интегрированным в экономику и будет вынужден принять международные нормы в отношении контрактов, безопасности и прозрачности.
В конце концов, достаточно прогуляться по почти пустым бульварам Ашхабада, чтобы понять, в каком затруднительном положении оказался Туркменистан. Сверкающий мрамор, монументальные арки и статуи, посвященные правящей семье, говорят об устремлениях и богатстве государства.
Но широкие улицы, лишенные коммерции и толпы людей, тихо спрашивают, нельзя ли направить все эти деньги и потенциал на открытие страны, модернизацию инфраструктуры и развитие частного сектора. Пока что эти вопросы витают в жарком воздухе пустыни, ожидая изменений в политике или руководстве, которые могли бы разблокировать одну из самых интригующих и наименее понятных стран Центральной Азии.
Если такой сдвиг произойдет, инвесторы всех мастей — энергетические гиганты, агропромышленные конгломераты, туристические операторы и транспортные компании — посмотрят на Туркменистан свежим взглядом.
Многие, возможно, устремятся туда, соблазнившись обещанием неиспользованных ресурсов и стратегического перекрестка в регионе, который становится все более взаимосвязанным. Для преобразований потребуется приверженность подотчетности, глобальным стандартам и создание институтов, достаточно сильных для защиты прав собственности и обеспечения исполнения контрактов. Кроме того, потребуются надежные данные, чтобы статистика роста и ВВП в большей степени соответствовала реальному положению дел.
До этого дня Ашхабад останется сюрреалистичным городом из белого мрамора, смотрящим на пустые улицы, сверкающим под солнцем пустыни и ожидающим мир, который ему еще предстоит по-настоящему пригласить к себе.
Автор: Марек Гжегорчик
Источник: Turkmenistan: Potential untapped — if it ever opens its doors
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников
