- Как Вы оцениваете значение республик Центральной Азии в региональной политике и системе международных отношений?
- Центральная Азия, недавно вышедшая из тени мировой политики, сегодня становится брендом и трендом на международных экспертных встречах. Гуру политического анализа Фрэнсис Фукуяма сказал, что Центральная Азия становится центром мира. И это действительно единственная точка на земле, прилегающая сразу к четырем государствам, обладающим ядерным оружием - России, Китаю, Индии и Пакистану. В то же время Центральная Азия соседствует с мусульманской цивилизацией Ближнего Востока и двумя крупными мировыми игроками - Россией и Китаем. Постсоветская Центральная Азия находится в зоне интересов ведущих мировых держав в силу геополитического положения региона, огромных природных ресурсов, процессов экономической и политической трансформации, развития отношений между ее странами и с внешним миром. Ситуация априори неоднозначна. С одной стороны, многие страны региона являются экспортерами сырья и энергоресурсов, привязаны к условиям глобальных рынков.
Существуют различные потенциальные угрозы, подстерегающие государства Центральной Азии. В мире происходит интернационализация средств различных групп, и весь мир ощущает давление глобализации - появляются возможности для более быстрого перемещения людей, информации и денег. Западные страны пытаются сдержать не только российское влияние, но и китайское присутствие в Центральной Азии. Конфликт между «великими державами» (Китай, Россия, США и ЕС) оказывает серьезное влияние, заставляя проводить многовекторную внешнюю политику, требующую большого мастерства. Перед народами Центральной Азии вновь стоят судьбоносные задачи. Вновь необходимо ответить на основные вопросы о том, как обеспечить внешнюю безопасность и политическую стабильность. Внешние игроки, вовлеченные в геополитику Центральной Азии, имеют как собственные, так и пересекающиеся интересы в регионе.
- Почему США и западные страны заинтересованы в Центральной Азии и какие риски это создает для региона в свете их соперничества с Россией?
- В целом, внешнеполитическая стратегия Вашингтона в Центральной Азии сосредоточена на правах человека: обвинения в нарушении прав человека, критика авторитарного правления, требования демократизации существующих режимов, обвинения в коррупции, усиление информационно-пропагандистского давления путем поддержки деятельности различных НПО и оппозиционных движений, информационно-пропагандистские программы через официальные структуры (USIS/USAID) для позитивизации имиджа Америки в общественном мнении. В то же время Запад прилагает усилия, чтобы предотвратить возвращение России; сдержать эскалацию исламского радикализма и фундаментализма; обеспечить контроль над каспийской нефтью. Конечно, экономические и геополитические интересы превалируют, но большинство американских инвестиций в Центральной Азии — это так называемые «политические инвестиции» в НПО, чиновников и политиков, которые представляют для них тактические или стратегические интересы.
Хотя Россия остается главным игроком в Центральной Азии, ее власть как гаранта нынешней ситуации в регионе уже относительно ограничена из-за действий внешних сил. Вмешательство Запада в дела Центральной Азии и Кавказа изменило стратегический баланс сил и имеет прямые последствия для России. Для США этот регион имеет решающее значение для мирового лидерства, а также для контроля над территорией, прилегающей к России, Китаю и мусульманскому миру. Именно с этой целью Госдепартамент США отправил внушительную делегацию в турне по Центральной Азии с целью как-то убедить политические элиты центральноазиатских государств присоединиться к западным санкциям против Российской Федерации. Впоследствии Вашингтон надеется включить эти государства в антироссийскую коалицию под своим патронажем. Но, несмотря на то, что США имеют свои стратегические интересы в регионе, можно констатировать, что их влияния недостаточно для того, чтобы отклонить траекторию развития региона от общего евразийского тренда.
Почему Россия продолжает играть определяющую роль в регионе, а наиболее успешные интеграционные инициативы связаны с ее присутствием и лидерством? Я объясняю этот фактор тем, что он связан как с экономическим, политическим и культурным наследием советского периода (общая инфраструктура, язык, схожие системы управления, образования и т.д.), так и с сохраняющимся экономическим и политическим влиянием России. Основной интерес ЕС к Казахстану заключается в том, чтобы международные санкции против России не могли быть обойдены через его территорию. Казахстан, с другой стороны, пытается избежать отправки сырой нефти через Россию и экспортировать ее напрямую в ЕС. Казахстан, как и его партнеры, очень тщательно изучает альтернативные маршруты транспортировки энергоносителей, в частности, казахстанские власти заинтересованы в Среднем коридоре.
ЕС включил Казахстан в четверку лидеров, помимо Бразилии, Чили и Нигерии, на основании изобилия ресурсов, чтобы укрепить свои позиции. Бразилия и Чили находятся в богатой ресурсами Латинской Америке; Нигерия - экономический центр Западной Африки; Казахстан обладает запасами нефти и газа в Центральной Азии. Но нефть - не единственная цель ЕС; он также заинтересован в редкоземельных металлах Казахстана.
- Может ли активизация США в регионе привести к геополитической конфронтации с Китаем?
- Учитывая амбициозные планы Китая, можно утверждать, что Экономический пояс Великого шелкового пути станет проектом века для Центральной Азии, способным бросить серьезный вызов США и перекроить глобальную бизнес-карту. Отмечу, что на данном этапе одним из успешных проектов по практическому применению мягкой силы в Центральной Азии является проект Китая. Поскольку между этими странами нет фундаментальных противоречий - ни идеологических, ни военных, ни политических, ни религиозных. Китай снова находится в центре богатой части земного шара, омываемой Тихим океаном, в то время как США и Европа вытеснены на бедные окраины Атлантического океана. Возобновление Великого шелкового пути через Центральную Азию послужит продуманным нарративом для укрепления практического сотрудничества в различных областях, чтобы сформировать новую архитектонику сотрудничества, характеризующуюся высоким уровнем взаимодополняемости и взаимной выгоды. Великий Китай понимает, что для того, чтобы завоевать доверие стран Центральной Азии и играть роль крупной державы, ему необходимо слиться с обществом во всех отношениях и определить общий план игры.
Видение Си Цзиньпина о «сообществе единой судьбы человечества» призвано стать основой для дальнейшего укрепления связей между Центральной Азией и Великим Китаем. Поднебесная создает условия для развития своей экономической сферы, что может привести к появлению китайской зоны в Центральной Азии. Новое воплощение Великого шелкового пути не имеет четких географических рамок, начальной и конечной точек. Более важной является глобальная идея о том, что Восток и Запад вновь пытаются сблизиться.
Суть стратегии Пекина заключается в том, чтобы не допустить доминирования в Центральной Азии ни одной крупной державы или политико-идеологической силы, включая Россию, США, коллективный Запад и исламские страны, превратить ее в ключевого поставщика энергоносителей и вообще важнейшего экономического контрагента. И что примечательно, всего этого Китай добивается не войнами и насильственным навязыванием своих убеждений, а мягко и довольно деликатно.
Геополитическое доминирование Китая в Центральной Азии необходимо для противодействия американской политике сдерживания его дальнейшего роста и противостояния однополярной системе и доминированию США на экономическом, политическом и военном уровнях. Центральная Азия важна для Пекина как транспортный коридор, который в перспективе может обеспечить КНР сухопутный доступ в Иран и далее в Европу. Появление сухопутных маршрутов через Центральную Азию важно для Пекина в контексте диверсификации сухопутных маршрутов в Европу, а также сокращения сроков доставки китайских товаров. Рынки Центральной Азии являются идеальным вектором внешнеэкономической деятельности для производителей западных регионов Китая, поскольку их удаленность от мировых морских путей затрудняет выход на основные мировые рынки. Для защиты своих интересов на Великом шелковом пути Китай заинтересован в сохранении своих инвестиций в инфраструктуру, торговые пути и морские коммуникации, которые составляют основу его экспортно-ориентированной экономики. В определенной степени можно утверждать, что именно Китай может сыграть значительную роль в процессе установления нового стратегического баланса и геополитической стабильности, а также создания новой системы международных отношений.
- Существуют ли предпосылки для изменения внешней политики Казахстана в сторону Запада? Предвидите ли вы в будущем выход страны из ОДКБ и ЕАЭС?
- На мой взгляд, Казахстан вполне может стать разменной монетой в формировании геостратегического альянса между Россией и Китаем. Одним из факторов внешних угроз безопасности Казахстана является то, что международные структуры, в которые вовлечена страна, не формируют полноценных режимов безопасности и, соответственно, не обеспечивают эффективных гарантий безопасности. С момента создания ОДКБ противодействие терроризму и совместная борьба с международным терроризмом и экстремизмом были определены как одна из ключевых задач организации, особенно на южном направлении. Иными словами, фактор вызовов и угроз со стороны Афганистана на протяжении всех этих лет называется главной проблемой для государств-членов организации. Поэтому я считаю, что будущее нашей страны находится в наших собственных руках и мы должны четко понимать, что «заграница нам не поможет» и что при любой конфигурации мы должны рассчитывать только на себя. У нас есть только один путь - укреплять функциональную мощь наших независимых государств. Постепенное становление Казахстана как независимого интеграционного ядра связано с гораздо более высоким уровнем ВВП по сравнению с соседями по Центральной Азии, что делает республику привлекательной для соседей в контексте торговли, трудовой миграции и образования, а также повышает ее роль как источника инвестиций.
В этой новой системе миропорядка Казахстан продолжает оставаться ключевой точкой взаимодействия между странами ЕАЭС и Китаем. Отмечая растущие угрозы безопасности в Центральной Азии, связанные с активизацией деятельности ИГИЛ, Талибана, Аль-Каиды и других террористических организаций на территории Афганистана, что приводит к всплеску напряженности на южных границах, напрямую угрожая дестабилизацией ситуации, выход Казахстана из ОДКБ нецелесообразен. После январских событий в Казахстане лидеры стран-членов ОДКБ заговорили о большом потенциале этой организации в предотвращении цветных революций, терроризма и биологических угроз. Но либеральная часть общества в Казахстане и других странах-членах ОДКБ зачастую воспринимает организацию как возможный ресурс для сохранения существующих политических режимов. Анализ политического процесса по мере реализации организации нового военного блока С5+1 (КНР) покажет, как далеко это может зайти. Возможно, в будущем Поднебесная будет диктовать свои правила по выходу Казахстана и Кыргызстана из ОДКБ и ЕАЭС. Но пока взаимодействие Казахстана со странами СНГ и многостороннее интеграционное сотрудничество в рамках ШОС, ОДКБ и ОИС являются одними из главных приоритетов внешнеполитической стратегии и многовекторного подхода Казахстана.
- На каком уровне сейчас находятся отношения Казахстана с тюркским миром и в целом потенциал взаимодействия между ними?
- Казахстану удается балансировать между основными геополитическими игроками - Россией и Китаем, одновременно укрепляя сотрудничество в рамках тюркского альянса. Поддержание многовекторной внешней политики остается одной из ключевых задач казахстанской дипломатии, особенно в нынешних условиях. Я не вижу веских причин для отказа от такой многовекторности. Это объективная реальность для любого здравомыслящего государства, заинтересованного в сбалансированных и разнообразных отношениях с внешним миром. В этом суть казахстанской концепции многовекторности, которая вызывает так много вопросов. Поддержание отношений с ключевыми партнерами помогает снизить риски от разного рода потрясений, и это работает во всех сферах. Взаимодействие с Турцией также входит в число приоритетов внешней политики Казахстана. Несмотря на усилия Турции по развитию экономического сотрудничества с Казахстаном, оно в целом несопоставимо с экономическим влиянием более мощных игроков - Китая, США, ЕС, России и других стран, имеющих интересы в регионе. Турция предпочитает продвигать коммерческие, культурные и образовательные программы через элементы «мягкой силы». При этом она опирается на формально негосударственные, но активно поддерживаемые турецким правительством организации. Потенциал взаимодействия между двумя странами существует в расширении сотрудничества, в совместных инвестиционных проектах, в более интенсивном использовании транзитного потенциала, а также в сотрудничестве в сфере информационных технологий, образования и туризма. В будущем Турция будет производить в Казахстане беспилотники нового поколения. Это тоже вклад в устойчивость военной безопасности страны. В целом, тюркский вектор является одним из самых перспективных и важных в условиях нынешней геополитической турбулентности.
- По вашей оценке, в какой степени снизился уровень угроз для Центральной Азии со стороны Афганистана?
- Афганистан остается серьезным дестабилизирующим фактором в регионе Центральной Азии. Угрозы, исходящие с территории Афганистана, включая терроризм и наркотрафик, не только сохраняются, но и могут стать еще более острыми по мере ухудшения социально-экономической ситуации в стране. Афганские боевики, поддерживаемые центральноазиатскими религиозно-экстремистскими группировками, представляют не только повышенный риск для региональной безопасности, но и реальную угрозу для государственных режимов в Центральной Азии. Тот факт, что Исламское движение Узбекистана, Акрамия, Таблиги Джамаат, Исламская партия Восточного Туркестана и Джамаат моджахедов Центральной Азии нашли приют в Афганистане, не снимает с повестки дня вопрос обеспечения безопасности границ Центральной Азии. Большой риск заключается в том, что на территорию Центральной Азии под видом беженцев проникнут различные деструктивные элементы, в том числе боевики радикальных экстремистских группировок, ранее входивших в ИГИЛ (Джамаат Ансаруллох, ИДУ, Союз исламского джихада), способные создать реальную угрозу светским политическим режимам государств Центральной Азии. Сегодня, как мне кажется, концепция Большой игры устарела, и в краткосрочной перспективе государства Центральной Азии будут придерживаться философии Большой выгоды для всех.
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников
