Казахстан — это не та страна, которая ассоциируется даже с самыми зарождающимися феминистскими политическими кадрами. Действительно, на недавних выборах 20 ноября, хотя две женщины были впервые выдвинуты в качестве кандидатов, одна из них баллотировалась в президенты на антифеминистской платформе. Это была Салтанат Турсынбекова, правозащитница, поддержанная общественным объединением «Қазақ аналары – дәстүрге жол» (Казахские матери - путь к традициям). Другая женщина-кандидат, Каракат Абден, немного более прогрессивна. Она была выдвинута Национальным альянсом профессиональных социальных работников, является членом Национальной комиссии по делам женщин и советником акима Астаны. До этих выдвижений, в 2019 году, Дания Еспаева из партии «Ак Жол» стала первой женщиной в истории Казахстана, баллотировавшейся в президенты.
Насколько значима для феминизма странная президентская политическая коалиция в Казахстане? Поскольку вся политика в стране откровенно надуманная, как прикрытие для настоящей оппозиции, приходится искать настоящую кампанию по защите прав женщин за пределами политической системы. Неужели руководство Казахстана настолько всесильно, что лучшее, о чем можно мечтать, — это политическая система, позволяющая альтернативному представителю политики того же президента? Эта писательница на примере около сотни интервью, проведенных с организациями гражданского общества, проследила медленное, но решительное возвращение феминистской политики из термальной мерзлоты советской эпохи.
Мария Худолейра - уверенная в себе, успешная бизнес-леди с большим количеством подписчиков в Instagram по всему Казахстану. Она также убежденная феминистка, чей политический вклад в изменение ландшафта феминистской политики является заметным. Когда этот автор встретил ее в отеле «Казахстан», ее внешность была больше похожа на фотомодель, чем на обездоленных женщин, изображаемых в других местах казахстанской политики. Как и многие, ее история началась как несчастный случай. Член женской группы по бегу трусцой, обычно тренирующейся в огромном Парке Памяти среди мемориалов советской эпохи, она внезапно столкнулась с феминистской борьбой, которую совсем не ожидала.
Во время утренней пробежки в воскресенье двое мужчин начали преследовать ее, и когда они добрались до менее приметного места, один из них попытался напасть до нее. К счастью, случайные прохожие пришли ей на помощь и вызвали полицию. Двое мужчин убежали, а полиция прибыла через пятнадцать минут. Один из молодых полицейских отнесся к ней с пониманием, что стало приятным сюрпризом, поскольку казахская полиция не имеет хорошей репутации в плане серьезного отношения к преступлениям на гендерной почве. Кроме того, в Казахстане нередко дела о насильственных действиях сексуального характера закрывают на таких надуманных основаниях, как «естественное влечение мужчины» или «ошибочное взаимное влечение». Этот молодой офицер отнесся к делу серьезно и подал рапорт. Случилось так, что в тот же день двое мужчин, подходящих под описание Марии, были задержаны по подозрению в другом нападении на женщину в том же парке. На самом деле, судя по тому, что они сказали арестовавшим их полицейским, выяснилось, что они рассматривали это нападение на вторую женщину как месть, потому что думали, что это та самая женщина, на которую они напали ранее и которая вызвала полицию. Эта история даст читателю некоторое представление о состоянии судебного преследования за сексуальное насилие в Казахстане.
В судах также довольно часто случается, что сексуальные нападения низводятся до статуса хулиганства, которое преследуется в суде низшей инстанции без риска приговора к лишению свободы. Феминистские политики в течение многих лет безуспешно добивались признания статуса этих преступлений в соответствии с казахстанским законодательством. В Казахстане нет специального закона о домогательствах в отношении женщин, поэтому судебное преследование возможно только в рамках существующего закона об обычном нападении или нарушении общественного порядка.
В какой-то степени дело Марии стало прорывом в казахстанской феминистской политической кампании. После нападения Мария провела пять часов, пытаясь убедить полицию в том, что она имеет право подать иск. Было практически невозможно найти полицейского, готового заполнить ее заявление. Один молодой офицер, который сообщил о нападении, сказал, что он рискует подвергнуться личному осуждению со стороны своих сослуживцев за то, что они обратили внимание на «банальное проявление естественных инстинктов мужчины с симпатичной женщиной». В условиях отсутствия аудио- или видеонаблюдения Марии фактически сказали, что она должна идти домой. И это несмотря на то, что двое подозреваемых были задержаны за другое нападение на женщину.
С помощью бесплатного адвоката Мария упорствовала, заставив полицию подчиниться юридическому давлению, и на следующий день дело было передано на слушание. Аккаунт Марии в Instagram пополнился сотнями подписчиков, включая сотни свидетельств поддержки феминистского дела. Хотя ее дело было успешно рассмотрено и доказано как случай нарушения общественного порядка, приговор о лишении свободы вынесен не был.
Неудивительно, что примерно через шесть месяцев тот же мужчина предстал перед судом в Уральске по аналогичному обвинению в нападении на девушку в общественном месте. Он оправдывался тем, что был женат, а девушка была сумасшедшей. Согласно правилам уголовной защиты в казахских судах, обвиняемый получает бесплатного адвоката, предоставляемого государством, в то время как жертва должна оплатить свою собственную защиту. В данном случае жертва могла позволить себе только помощь студенческого адвоката-волонтера. Предполагаемый преступник заявил, что он заметил, что джинсы девушки выглядели грязными, и он лишь пытался удалить с них видимые пятна. Хотя судья не принял это смягчающее обстоятельство, он лишь наложил на осужденного молодого человека относительно мягкие санкции за нарушение общественного порядка. Трудно представить, что такие мизерные приговоры действительно являются сдерживающим фактором для тех, кто стремится напасть на женщин подобным образом. Однако случай Марии и другие подобные ему показали судам Западного Казахстана, что необходимо обеспечить защиту женщин и задействовать все возможности закона, когда они сталкиваются с травмирующими случаями нападения.
В настоящее время существует хорошо организованная феминистская сеть, борющаяся за строгость законодательства в отношении сексуальных нападений. Этот процесс нашел отражение в огромной кампании в социальных сетях и в некоторых предварительных изменениях в том, как местная полиция реагирует на преследование предполагаемых виновников сексуальных преступлений. Поскольку эти феминистские группы мало верят в то, что основная политика обеспечит защиту, они больше доверяют низовым сетевым структурам. В результате такого активного лоббирования и смелой поддержки нескольких одиноких женщин в высших эшелонах казахской судебной власти, система теперь признает понятие сексуального насилия как серьезное преступление, а не только как пример общественного беспорядка.
Однако существуют ограничения для роста феминистской политики в этой огромной стране. В то время как ситуация для городских женщин в крупных городах улучшается, ситуация для сельских женщин оставляет желать лучшего. Даже в городах наблюдается недостаток молодых женщин, пытающихся войти в политику, потому что они сталкиваются с «холодным домом» со стороны укоренившихся пожилых мужчин. Существует определенный стеклянный потолок для продвижения женщин, несмотря на двадцатилетнюю вялую поддержку со стороны президента и символические назначения женщин на руководящие должности. Тот факт, что одна из женщин-кандидатов в президенты на выборах 20 ноября была явной антифеминисткой, многое говорит о состоянии феминистской политики в Казахстане.
Существуют планы более радикального перезапуска Казакской женской партии, которая может принять участие в предстоящих парламентских выборах, предварительно запланированных на 2023 год. Что касается Марии, ее упорство и кратковременная слава феминистки-крестоносца вдохновили многих молодых казахских женщин не принимать случайные сексуальные нападения как часть повседневной реальности жизни в обществе, где доминируют мужчины. Тем не менее, этот опыт нанес ей психологический шрам, и она также получает большое количество писем с ненавистью. Ее также троллили киберхулиганы, ненавидящие феминистские кампании.
К сожалению, казахские судьи до сих пор принимают аргументы защиты по делам о насильственных действиях сексуального характера, такие как «женщина выглядела вызывающе» или обвиняемый «думал, что его развлекают взглядом». Возможно, потребуются десятилетия, чтобы реформировать судебную систему таким образом, чтобы эта аргументация «старой мальчишеской раздевалки» окончательно потеряла всякий авторитет, а дела о нападении на женщин получили такой же статус в уголовном праве, как и другие дела о нанесении телесных повреждений.
В ходе избирательной кампании, утвердившей действующего президента на посту, Токаев поддержал неприкосновенность прав женщин, что является еще одним примером способности этого кабинета впитывать в себя разнообразие насущных общественных проблем и нейтрализовать их с более опасной почвы общественного протеста. Теперь, после успешной повторной инаугурации, Токаев будет ловко избегать выполнения своих предвыборных обязательств. Однако феминистки будут стремиться заставить Токаева сдержать свое слово. Благодаря таким людям, как Мария, феминистская политика в Казахстане приходит с постсоветского холода.
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников
