На протяжении десятилетий идея перенаправления небольшой части обширных запасов пресной воды Сибири в Центральную Азию считалась пережитком советских амбиций. Однако в последнее время это предложение вновь вызвало интерес, поскольку изменились основополагающие реалии: водный кризис в Центральной Азии быстро становится угрозой для существования, а избыток воды в России увеличился настолько, что теперь сам по себе представляет экологическую опасность.
Совпадение климатического, экономического и геополитического кризисов, а также недавние технологические достижения превратили это когда-то нереальное предложение в неотложный политический приоритет. Отдел наук о Земле Российской академии наук недавно объявил о планах по оценке возможности перенаправления 1-2% годового стока реки Обь в Центральную Азию.
Эта цифра намеренно занижена. Сибирские реки сбрасывают примерно 3000 кубических километров (792 трлн галлонов) пресной воды в Северный Ледовитый океан, и предлагаемое отведение — около 20-70 кубических километров — практически не повлияет на обширные водные запасы России. Но для таких стран, как Казахстан и Узбекистан, это может стать переломным моментом.
Научное обоснование такого проекта очевидно. Изменение климата привело к постоянному увеличению стока сибирских рек примерно на шесть кубических километров в год, что ускорило таяние арктических льдов, эрозию побережья и оттаивание вечной мерзлоты. В результате Россия оказалась в парадоксальной ситуации: на севере наблюдается избыток воды, в то время как южные регионы, особенно бассейн Волги, становятся все более засушливыми.
Тем временем Центральная Азия приближается к экологическому переломному моменту. Ледники в горных хребтах Памира и Тянь-Шаня, обеспечивающие до 80% речного стока в регионе, тают с беспрецедентной скоростью. К 2050 году количество талой воды может сократиться на 30–40%, что приведет к сбоям в сельском хозяйстве, гидроэнергетике и снабжении питьевой водой.
Узбекистан уже теряет около 1,5% ВВП ежегодно из-за нехватки воды, а сельскохозяйственный сектор Казахстана сталкивается с растущими потерями в результате засухи и деградации почв. Более десяти миллионов гектаров орошаемых сельскохозяйственных угодий в регионе в значительной степени зависят от рек, которые становятся все более непредсказуемыми.
Проблема усугубляется ростом населения, который, как ожидается, к 2030 году приведет к значительному увеличению спроса на электроэнергию.
Без структурных решений усугубляющегося водного кризиса экономическая и политическая нестабильность не является гипотетическим риском — это статистическая неизбежность.
Российские ученые теперь утверждают, что технические препятствия, которые обрекли на провал аналогичные советские предложения в 1970-х и 1980-х годах, больше не актуальны. Вместо массивных открытых каналов, подверженных испарению, опреснению и загрязнению, текущие планы предусматривают замкнутые напорные трубопроводы из полиэтилена большого диаметра или композитных материалов.
Такие системы могут ограничить потери воды примерно до 3% и снизить риски для окружающей среды.
На начальном этапе сеть из семи трубопроводов, каждый длиной около 2100 км, могла бы поставлять до 5,5 млрд кубометров воды в год. В случае расширения система могла бы транспортировать 15–20 млрд кубометров в год, что все равно составляет менее 1,6% от общего стока реки Обь.
Мировой опыт показывает, что мега-акведуки, хотя и дорогостоящие, вполне осуществимы. Например, Великая искусственная река в Ливии транспортирует 6,5 млн кубометров воды в день в экстремальных условиях пустыни.
Акведуки Калифорнии перекачивают более 2,5 млрд литров в день через горные хребты, что требует непрерывной работы насосов, а Саудовская Аравия использует трубопроводы большой протяженности для снабжения внутренних городов, расположенных в сотнях километров от Персидского залива. Эти системы должны были преодолеть не только серьезные инженерные проблемы, но и огромные потребности в энергии, с которыми также придется столкнуться России и странам Центральной Азии.
Безусловно, финансовые затраты будут значительными. По предварительным оценкам, капитальные затраты на проект составят 100 млрд долларов, хотя геополитические ограничения, сложности строительства и потребности в материалах могут значительно увеличить окончательную цену. Ожидается, что годовые эксплуатационные расходы составят от 700 млн до 1,5 млрд долларов, в основном за счет электроэнергии, необходимой для питания десятков насосных станций.
При тарифах для конечных потребителей в размере 0,30–1 доллар за кубометр проект может окупиться в течение 35 лет — это долго по стандартам частного сектора, но вполне разумно для межпоколенческого стратегического актива, обслуживающего более 70 млн человек. Тем не менее, для мобилизации необходимого капитала потребуется сочетание суверенных обязательств, кредитов банков развития, финансирования климатических преобразований и, возможно, создания специального евразийского механизма финансирования.
Учитывая разнообразный рельеф Центральной Азии, обеспечение стабильного источника энергии значительно повысило бы экономическую жизнеспособность проекта. Одним из вариантов могло бы стать строительство атомной электростанции, предназначенной для удовлетворения растущего спроса на энергию. Современные реакторы третьего поколения (III+) производят 1,2–1,6 гигаватта электроэнергии, что достаточно для сокращения эксплуатационных расходов и обеспечения долгосрочной энергетической безопасности.
Модель энергоснабжения на основе атомной энергетики является одновременно технически осуществимой и экономически привлекательной. Россия уже является крупнейшим в мире экспортером атомных электростанций, а Узбекистан подписал предварительные соглашения о сотрудничестве в области гражданской атомной энергетики.
Казахстан, напротив, все еще взвешивает, стоит ли ему переходить на атомную энергетику.
Но самое большое препятствие — не технологическое и не финансовое, а политическое. История Евразии полна неудачных инфраструктурных инициатив. Проект такого масштаба потребует скоординированного руководства, комплексных мер по управлению водными ресурсами, экологических гарантий и долгосрочных тарифных соглашений. России необходимо будет взять на себя обязательства по многолетнему гидрологическому партнерству, а Центральная Азия должна будет сформулировать единую региональную позицию — что является редким явлением в ее современной истории.
В случае успешной реализации проект на реке Обь может положить начало новой эре евразийской интеграции, основанной на совместном использовании водной инфраструктуры и стратегических интересах. Без таких мер Центральная Азия рискует скатиться в водный кризис, который на десятилетия подорвет ее экономическую, социальную и политическую стабильность. Сейчас вопрос не в том, технически осуществим ли этот проект, а в том, смогут ли лидеры стран региона вовремя принять меры, чтобы избавить регион от катастрофы, которую он сам же и создал.
Автор: Джоомарт Оторбаев — бывший премьер-министр Кыргызстана, автор книги «Экономическое возрождение Центральной Азии в тени новой Великой игры».
Источник: Eurasia's great water gamble
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников