В новом отчете Всемирного банка говорится, что Восточная Европа и Центральная Азия торгуют на 45% ниже своего потенциала.
Золотой бум решоринга должен был стать моментом расцвета для Центральной и Восточной Европы. Западные транснациональные корпорации, напуганные китайскими цепочками поставок и украинскими зерновыми коридорами, три года рассуждали о «френдшоринге» и «ниаршоринге», как будто открытие, что Грузия расположена ближе к Штутгарту, чем Шэньчжэнь, стало откровением, достойным презентации стратегии. Тем временем Всемирный банк сделал то, что у него получается лучше всего: собрал 40 миллионов точек данных, чтобы объяснить, почему регион, который должен был печатать деньги, вместо этого переживает настолько глубокий кризис производительности, что его ВВП мог бы быть на 62% выше, если бы он просто соответствовал показателям до 2008 года.
Диагноз, представленный в отчете с надуманным сокращением «TIDES of Change: Igniting Productivity Growth in Europe and Central Asia» («Изменения: стимулирование роста производительности в Европе и Центральной Азии»), читается как смесь экономического семинара и руководства по самопомощи. Торговля, инвестиции, цифровизация, эффективность, навыки (TIDES) — пять столпов, которые, по-видимому, стоят между регионом и процветанием. Однако действительно примечательным открытием является не то, что нужно делать Европе и Центральной Азии. Речь идет о том, чего они решительно не делают, несмотря на то что доказательства этого явления не менее очевидны, чем горизонт Варшавы с его кранами.
45 процентов
Вот что противоречит здравому смыслу: согласно моделированию Всемирного банка, страны Европы и Центральной Азии торгуют на 45 процентов меньше, чем могли бы. Не на пять процентов. Не на 15 процентов. Почти на половину. Представьте себе фабрику, работающую на 55 процентов мощности, в то время как заказы накапливаются на приемке. А теперь представьте, что эта фабрика охватывает 16 стран и несколько часовых поясов, где каждое правительство настаивает на своей «готовности к инвестициям», систематически не давая своим компаниям работать на полную мощность.
Авторы доклада, владея данными по компаниям из национальных статистических и налоговых органов 16 стран за период с 2008 по 2023 год, фактически застали регион врасплох. Замедление роста после мирового финансового кризиса, в котором большинство европейских чиновников до сих пор обвиняют внешние потрясения, было «почти полностью обусловлено замедлением производительности». Не демография. Не кризис евро. Даже не российский газ. Просто скучное занятие — более эффективно использовать то, что имеешь.
«Когда конкуренция сильна, когда компании имеют доступ к технологиям и финансам, когда торговля и инвестиции открыты, а работники обладают навыками внедрения и адаптации технологий, производительность растет, — отмечает Асад Алам, региональный директор по Европе и Центральной Азии, подразделение Prosperity Всемирного банка. — Компании растут, нанимают больше людей и демонстрируют большую деловую активность. Это способствует росту доходов и успеху стран».
Двухскоростная беговая дорожка
Самое неприятное открытие доклада заключается в том, что экономики стран Европы и Центральной Азии раздваиваются, образуя параллельные вселенные. Экспортеры — это небольшое производительное меньшинство, включенное в глобальные цепочки создания стоимости, — стремительно вырываются вперед. Они «вносят непропорционально большой вклад в создание рабочих мест, инвестиций и добавленной стоимости в большинстве стран Европы и Центральной Азии», составляя лишь ничтожную долю компаний, но генерируя огромную прибыль. Все остальные топчутся на месте или, возможно, пятятся назад, настаивая на том, что они — пионеры новой системы физической подготовки.
Речь идет не о противопоставлении экономики знаний и старой экономики. Речь идет о противопоставлении глобальной интеграции и внутренней защиты. И угадайте, какую из них правительствам легче облагать налогами, регулировать и нанимать «родственников», которым нужны рабочие места?
По подсчетам доклада, 10-процентный рост производительности создаст почти два миллиона рабочих мест. Если бы рост производительности труда просто соответствовал темпам до 2008 года (не превышал их, даже не был бы особенно хорош, а просто поддерживал прежний посредственный стандарт), ВВП региона мог бы быть на 62 процента выше.
Ловушка ниаршоринга
Вот тут-то и начинается самое интересное. В докладе отмечается, что транснациональные компании действительно переходят на «более близкие к дому и более устойчивые цепочки создания стоимости» — корпоративный эвфемизм, обозначающий недоверие к Китаю и понимание того, что принцип «точно вовремя» работает хуже, когда пандемии продолжают вносить свои коррективы. Именно в этот момент страны Европы и Центральной Азии должны действовать. Западные компании стремятся быть ближе к европейским рынкам. Регион предлагает квалифицированную рабочую силу по более низкой цене. Транспортное сообщение улучшается с каждым днем.
Однако «использование этой возможности потребует реформирования деловой среды и укрепления потенциала отечественных компаний, чтобы они могли эффективнее взаимодействовать с этими высокопроизводительными транснациональными корпорациями». Другими словами: вы стоите на станции, в то время как поезд ниаршоринга прибывает, но вы забыли построить платформу.
Жестокая ирония заключается в том, что экспортеры региона — те немногие, кто производит продукцию, — уже находятся в идеальном положении. Они знают, как работать с транснациональными корпорациями, ориентироваться в нормативных требованиях и соблюдать стандарты качества. Именно они могли бы поглотить и усилить волну ниаршоринга. Но их меньшинство, поскольку они работают в экономиках, где большинство компаний остаются за стенами неэффективности, под защитой правительств, которые ошибочно принимают сохранение за стратегию.
Вопрос о 62 процентах
В докладе предупреждается, что без повышения производительности «отдача от дополнительных капиталовложений падает по сравнению с тем, что было раньше». Это означает, что все эти фонды ЕС, все эти инфраструктурные проекты, все эти сверкающие здания штаб-квартир приносят убывающую отдачу. Можно построить автомагистраль к заводу с эффективностью 55%, но вы все равно лишь способствуете ускорению распространения неэффективности.
Гармонизация данных в докладе — сбор 40 миллионов наблюдений на уровне компаний из налоговых органов и статистических агентств — представляет собой тот вид кропотливой эмпирической работы, который делает экономические конференции захватывающими, а обычных людей — сонными. Но он предлагает нечто редкое: доказательство. Не теорию, не анекдот, не последний писк моды из Калифорнии и не презентации консультантов. Реальные доказательства того, что страны Европы и Центральной Азии работают значительно ниже своего потенциала, в то время как возможности неисчерпаемы.
Система TIDES, которая не поднимает всех на ноги
«Результаты исследования подчеркивают насущную необходимость в обновленной программе реформ», — заключает доклад. В нем подчеркивается «решающая роль правительств в интеграции вопросов повышения производительности в национальные планы и бюджеты, стимулировании рыночной конкуренции, обеспечении прозрачности государственных закупок и оценке прогресса в реформах».
Волна решоринга реальна. Возможности для ниаршоринга существуют. 45-процентный торговый дефицит представляет собой реальный потенциал, а не экономическую фантазию. Но для его реализации странам необходимо сделать конкурентоспособными всю свою экономику, а не только экспортёров, которые уже избежали гравитационного притяжения внутреннего протекционизма.
Аббревиатура TIDES — удачное решение. Ведь странам Европы и Центральной Азии действительно нужна не очередная структура. Политическая смелость позволить ресурсам течь туда, где они наиболее продуктивны. Пока этого не произойдет, регион будет продолжать отставать на 45%, наблюдая за процветанием ниаршоринга со стороны, и при этом подробно объясняя, почему именно в этот раз, в следующем году, они наконец-то проведут эти реформы.
Вопрос 62% не в том, сможет ли страны Европы и Центральной Азии повысить производительность. Данные показывают, что может. Вопрос в том, достаточно ли сильно он этого хочет, чтобы действительно это сделать. Судя по данным, полученным после 2008 года, ответ, похоже, таков: пока не совсем.
Источник: Against the TIDES
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников